Ассаламу алейкум, братья и сестры.
В эти дни, вспоминая Саида по прошествии одного года после его шахады, хотелось бы сделать и напоминание, и некоторые выводы.
Много достойных братьев и сестер ушло из этой жизни в вечность. И поверьте, я по-прежнему всматриваюсь в их благородные лица, пытаясь соприкоснуться с теми мгновениями, которые стали их последними секундами в этой жизни. И по-прежнему сердце болит за всех. Но сейчас я хотела добавить несколько строк к прежде сказанному о моем сыне.
Прослушивая его лекции уже по-другому воспринимаешь смысл рассказанного им, и уже та его тоска в голосе в лекциях про ахират не наталкивает на мысли, что это просто красивая постановка голоса. Нет, он действительно полюбил Рай, и он стремился туда и он тосковал по нему. Сейчас это уже как доказательство того, что он на самом деле был искренним мусульманином. Но помимо этого он был по характеру очень отзывчив и мягок, особенно со своими домашними. Его аскетизм во всем меня порой озадачивал, как любая мать я стремилась его одеть в самое лучшее, но он все раздавал из своих вещей и совершенно был равнодушен. Еще в детстве, когда ему было лет десять, он ни в какую не хотел надеть новый спортивный костюм на урок физкультуры. И причину он сам тогда объяснил, сказав: «Я не хочу и не могу выглядеть лучше тех, кто себе не может этого позволить». Так что, если он читал лекции про жадность, то он действительно имел право на это, потому как и этого качества не было в нем. Если он говорил про умеренность во всем или про отношения среди братьев, то он и здесь тоже правдив. Вряд ли найдется хоть один человек, кто его знал, кто бы сказал, что у него был надменный или равнодушный характер.
Иногда попадаются в российских СМИ упоминания о Саиде, но уже как приговор тем мусульманам, у кого «нашли» его лекции. А что в этих лекциях, наверное, мало кто из кяфиров знает, что речь идет там в основном про историю. Про описание жизни достойных людей из далекого прошлого. Российские власти хотят запретить историю? Тогда надо запретить всякое упоминание и про гражданскую, и про великую отечественную войну. Но так как речь в лекциях идет о других странах, то тогда надо запретить всю историю и совсем отменить такой предмет в школах. И уж совсем неправдоподобно звучат обвинения ограниченных в своем обывательском мышлении горе-идеологов российской прессы о больных ущербных несчастных мусульманах, накачанных наркотиками. Видимо, других образов в кяфирском сознании нет и быть не может, потому как и пример всегда в большей своей массе всегда рядом. То есть полупьяное инфантильное общество, в котором не дай Бог зародится самосознание человека, что он все-таки не быдло и не желает продолжать так жить. Хотя я допускаю, что все они знают, но бояться этого больше всего. Чтобы у молодых людей не открылись глаза, чтобы не потянулись к знаниям. Если одна небольшая лекция Саида вызывает такой испуг и запрещение всего, что связано с его именем, значит, он оставил после себя достойный пример и не только для молодежи и не только для мусульман.
Как знать, какими путями придут люди к Исламу, может действительно все начинается только с простого интереса. Не зря же сейчас в языческой Бурятии у многих молодых людей фото Саида стоит на заставках в телефонах, значит он и для них не просто земляк, а земляк, которым гордятся. Как знать, может интерес к религии начнется именно с этой заставки? Запрещая упоминание о нем, или представляя его в искаженном образе, власти России на самом деле страшно боятся, что именно такие, как Саид, могут стать примером в борьбе с мерзкой реальностью российского общества. Бесстрашный вызов всему, что есть несправедливость. А если человек начнет искать истину-то он непременно придет к Исламу. Хочу закончить напоминание о моем сыне небольшим отрывком из его последнего письма, полученного накануне его шахады:
«Затем кафиры решили, что это хорошая возможность ликвидировать «идеолога ваххабитов» и послали вертолет на точку, где мы связь устанавливали. Так как у нас даже пулемета не было, пришлось срочно скатываться с горы вниз по снегу, и только внизу, где его не было, можно было спокойно передохнуть, на фоне серого леса мы не особо видны, в отличие от снега. Потом хотел пойти в другой раз, но тогда кафиры дальнобойной артиллерией стали обстреливать вершину горы и спуск с нее, пришлось нашим развивать нечеловеческую скорость, особенно подбадривали 50 килограммовые САУ-снаряды, которые недалеко от нас падали.
Знаешь, теперь я убежден в том, что дошел до конца своих стремлений в этой дунья, к этому я долго шел и наконец, я могу сказать то, что это предел всего, к чему может прийти мусульманин в этой жизни. Осталось только пройти последнее испытание и достойно принять смерть на пути Аллаха, чтобы уйти к Нему на встречу так, чтобы не было мучительно стыдно за свои поступки. Теперь осталось только пройти через встречу с ангелом смерти, не сломаться в этот момент.
Знаешь, много братьев стали шахидами на этом пути, очень тяжело переживаю, когда кто-то уходит. Даже если ты знаешь, что он пал на джихаде, но все равно очень мучительно переносить это расставание. Но я знаю то, что рано или поздно я уйду за ними, и поэтому прошу у Аллаха умереть достойно.
Вот такие дела, мама, это то, что давно хотел тебе сказать, но все никак не получалось… Да и ты сама знаешь, что и раньше у меня было немало дел, из-за которых семья часто отходила на второй план, а сейчас и подавно… Так что не думай, что я о тебе забыл или что-то еще, да, я сейчас так за тебя не переживаю, как раньше, но все равно постоянно думаю о вас.
Так что не забывай делать за меня дуа, мы встретимся, иншаАлла, только уже там, где закончатся все страдания и мучения, где вечность и довольство Аллаха. Это конец и предел мечтаний каждого из нас… Твой сын Саид.»
Умм Саид
