Промосковские общественные деятели ищут способ остановить Джихад в Имарате Кавказ. Т.н. «правозащитники» пытаются добиться того, чтобы те, кто ушёл в горы, сложил оружие и вернулся к «нормальной» обывательской жизни, а ряды моджахедов — перестали пополняться молодёжью, готовой убивать и быть убитой.
Конференции российских общественников по данной теме проходят достаточно часто. Одно из таких обсуждений состоялось в путинском «совете по развитию гражданского общества и правам человека», пишет UmmaNews.
Целью заседания, которое вела председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина, было обсуждение предложения о создании «комиссии по содействию адаптации» на уровне т.н. «федерального центра» при учёте «опыта» подобных комиссий при марионеточных северокавказских режимах.
«Комиссии по адаптации» были созданы в вилаяте Дагестан в ноябре 2010 года, в вилаяте Г1алг1айче — в 2011 году, а в нынешнем году — в Объединённом вилаяте Кабарды, Балкарии и Карачая. Результаты их деятельности нулевые. Например, в Дагестане марионеткам удалось «адаптировать» всего нескольких человек: среди них сын имама Ростовской области и четыре жителя Казахстана — всех их записали в «имеющие намерение» присоединиться к моджахедам.
В вилаяте КБК ситуация с «комиссией» ещё плачевнее. По данным правозащитника Валерия Хатажукова, на середину июля, к муртадам не поступило ни одного обращения от самих моджахедов.
Общественники признают, что кровавые репрессии, развёрнутые русскими кафирами на Кавказе, желаемого результата не приносят, поэтому они предлагают «пути социальной интеграции при помощи гарантий справедливого применения закона».
«Правозащитники» говорят, что вооружённые силы Имарата Кавказ сохраняют «высокую боеспособность» благодаря активному набору в свои ряды новых мусульман.
«Идеи радикального исламизма находят всё больше сторонников среди молодежи», «женщины зачастую принимают активное участие в вооруженных конфликтах», а в «обществе нарастает напряжённость в связи с действиями боевиков и грубыми нарушениями прав человека со стороны правоохранительных органов», указывают они.
Анализируя причины, приводящие к тому, что количестве мусульман, присоединяющихся к моджахедам, неуклонно растёт, российские общественники сознательно делают упор на социально-экономическую и политическую составляющие.
Так, «эксперт» по Северному Кавказу, чекист-журналист Максим Шевченко, уже достаточно долгое время позиционирующий себя как «поборник прав мусульман», заявил, что Джихад подпитывает «социальное неравенство», в частности, «контраст между убогими, не обеспеченными лекарствами клиниками Дагестана, и роскошными автомобилями и коттеджами, которые можно наблюдать между столицей республики Махачкалой и ветхими строениями Дербента».
Работнику ФСБ Шевченко вторят правозащитники из КБК. На прошедшей 28 июля конференции общественники заявили, что уходу молодых мусульман на Джихад способствуют пытки, которые кафиры и муртады применяют к задержанным.
«Если бы в 2005 году была создана общественная комиссия, которая бы разобралась в причинах случившегося, сейчас бы, возможно, ситуация была иная. Но тогда это никому не нужно было», — Сказала лидер общественной организации «Матери КБР» Марьям Ахматова.
По её словам, её сын, подсудимый по делу Нальчикской спецоперации 13 октября 2005 года, Эдуард Миронов, находится в плену у муртадов в СИЗО Нальчика. До этих событий его неоднократно задерживали, били, ломали рёбра.
«Сейчас также продолжают задерживать людей, потом к ним по три-четыре дня не допускают адвоката», — сказала Ахматова.
Между тем не все склонны полагать, что причины выхода молодёжи на Джихад связаны сугубо с «социальным неравенством» или «неправомерными задержаниями».
Так, Ирина Кишукова уверена, что ни один из вышеперечисленных аспектов не является той самой глубинной причиной. По её мнению, основная причина — это желание заслужить довольство Аллаха и Рай.
«Я много работаю с молодёжью, и я вижу, как за два месяца обычные молодые люди, начав молиться, меняются. Мы должны разобраться, что с ними такого делают, что они уходят в лес», — сказала Кишукова.
Отдел мониторинга
Кавказ-Центр
