Кавказ-Центр публикует перевод секретной депеши посла США в России Уильяма Джозефа Бернса «Чечня: прошлая и будущая война», подготовленной и отправленной в Вашингтон в 2006 году.

Текст депеши в форме аналитической записки для госдепа США, грешит ошибками, неточностями, пропагандистскими клише, основанными зачастую на слухах, домыслах, сообщениях русских спецслужб и СМИ. Использованная терминология определяет отношение США к тем или иным событиям и персонам.

Кавказ-Центр публикует данный текст без купюр и изменений, с сохранением стилистики и терминологии, в рамках ознакомления читателей КЦ с документальными дипломатическими первоисточниками, которые дают представление об уровне осведомленности и аналитических выкладок американских дипломатов, их оценках и политических приоритетах США на Кавказе.

***

КОНФИДЕНЦИАЛЬНО SECTION 01 OF 10 МОСКВА 005645

SIPDIS SIPDIS

EO 12958 DECL: 05/25/2016

МЕТКИ PREL, PGOV, MARR, MOPS, RS

Тема: Чечня: прошлая и будущая война

Составлено 2006-05-30 09:27

РЕФ: Москва 5461 и предыдущая

Засекречено послом Уильямом Д. Бернсом, на основании 1.4 (б,д) (Оригинал на английском языке по этой ссылке)

1. Введение: В последние годы Чечня не привлекала постоянного внимания международной общественности. Однако, чеченский конфликт остается неразрешенным, чеченский народ страдает, и сохраняется угроза нестабильности для всего региона.

В этом сообщении излагается история чеченских войн, как средство для лучшего понимания: динамики текущих событий, проблем которые стоят перед Россией, того как эти проблемы воспринимает Кремль, и факторов которые ограничивают возможности Кремля в их решении.

Использованы собственные наблюдения и разговоры со многими участниками и наблюдателями конфликта с момента объявления Чечней независимости в 1991 году. Это сообщение призвано стимулировать разработку новых подходов к трагедии, которая продолжает быть проблемой в России, а также между Россией, США, Европой и исламским миром.

2. Стратегия президента Путина использовала два направления чтобы вывести российские силы из Чечни и установить жизнеспособное долгосрочное сосуществование, сохраняющее роль Москвы как генерального арбитра в чеченских делах.

Первое направление заключалось в установлении контроля за российской армией введенной в Чечню, которая долгое время действовала без реального контроля центра и намеревалась оставаться в Чечне, пока офицеры могли зарабатывать на войне. Второе направление, «Чеченизация», означало передачу власти в Чечне бывшим сепаратистам, которые выразят готовность быть лояльными России. Эта стратегия Путина имеет две проблемы.

Во-первых, чеченизация была успешной против сепаратистов внутри Чечни, но не была эффективна для подавления боевиков-джихадистов, которые расширили действия и набрали силу на всем Северном Кавказе. Во-вторых, если Чечня управляется сепаратистскими боевыми командирами, российская армия должна сохранять присутствие в таком количестве, чтобы бывшие сепаратисты оставались бывшими. В более широком смысле, страдания и жертвы среди населения будут продолжаться, и это будет отчуждать людей, стимулируя их к поддержке повстанцев.

3. Чтобы эффективно решать проблему Чечни в долгосрочной перспективе, Путин должен усилить свой контроль над российскими силовыми министерствами и уменьшить их возможности зарабатывать за счет военной коррупции. Ему необходимо увеличить участие гражданских властей, укрепляя роль его Полномочного Представителя.

Ему нужны широкие подходы для того, чтобы противостоять распространению джихадизма, не полагаясь на силовое подавление как на главную силу. В этом контексте возможная роль США ограничена, но мы и наши союзники можем помогать, выражая Путину наше мнение, оказывая помощь в тех регионах, где наши программы могут замедлить распространение джихадизма, и работать с южными соседями России, чтобы минимизировать нестабильность.

Конец аннотации.

Начало: Проблемы «русифицированного» конфликта.

———————————————————————-

4. Чечня была только одним из конфликтов, которые возникли в результате распада Советского Союза. Территориальные конфликты, в основном сепаратистские, возникли в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Южной Осетии, Северной Осетии/Ингушетии, Абхазии и Таджикистане. Российские войска участвовали в боевых действиях во всех этих конфликтах, где открыто, где тайно.

Везде, за исключением Нагорного Карабаха, российские войска остались по настоящее время в качестве миротворцев. Россия упорно настаивает на том, чтобы сохранять это присутствие и не хочет выводить войска. Ее дипломатические усилия были направлены на поддержание конфликтов в замороженном состоянии и сохранение военного присутствия.

5. Зачем это им надо? Часто высказываются взгляды, что Россия заинтересована в замораживании конфликтов по геостратегическом или «нео-империалистическим» мотивам, потому что она боится НАТО, потому что она хочет отомстить Грузии или Молдове, или чтобы иметь рычаги влияния. В самом деле, сохранение войск в зонах конфликтов может удовлетворять русских, которые думают в этих категориях, и тем самым расширить поддержку населением посылки войск в страны СНГ.

Однако, хотя один из этих факторов мог сначала быть определяющим, каждый из конфликтов прошел через несколько фаз, во время которых использование конфликта Российским государством менялось. Ни один из факторов не был главным постоянно на протяжении каждого из конфликтов.

6. Мы предложим еще один фактор: желание российского старшего офицерского корпуса оставаться в этих странах, чтобы получать прибыль от деятельности, не входящей в их официальные военные обязанности. Иногда это было использование российских войск в качестве наемников – например, российские солдаты срочной службы воевали на обеих сторонах Нагорно-Карабахского конфликта в 1991-1992 годах.

Иногда это была контрабанда наркотиков, как в Таджикистане. Давней традицией являлась продажа оружия обеим сторонам. И иногда это означало сотрудничество с мафиями обеих сторон конфликта, чтобы можно было осуществлять контрабанду через линию фронта, как это было в Абхазии и Южной Осетии. Офицеры и их генералы сформировали могущественный блок, поддерживавший сохранение военного присутствия, особенно при Ельцине.

7. Этот «военно-предпринимательский» блок скоро стал автономным образованием, в некоторых отношениях вне государственного контроля. Есть много иллюстраций его автономии. Например, в 1993 году Ельцин заключил соглашение с Грузией о миротворческих силах в Абхазии. Но когда грузинская делегация прибыла в Сочи в сентябре, чтобы согласовать детали с российскими генералами, они обнаружили, что соглашение изменилось. Когда они стали протестовать, что Ельцин согласился на другие условия, российский генерал ответил: « Пусть президент сидит в Москве, пьет водку и гоняется за женщинами. Это его дело. А мы здесь, и делаем свое дело.»

Секретная история чеченской войны

————————————————-

8. Отсутствие центрального контроля за военными и алчность офицеров возможно были главными причинами первой чеченской войны. В момент распада Советского Союза цены на источники энергии в «рублевой зоне» составляли 3% от мировых рыночных цен. Государственные чиновники и их партнеры покупали нефть по рублевым ценам, а затем направляли ее за рубеж, где продавали по рыночным ценам. Военные присоединились к этой перепродаже. Павел Грачев, тогдашний министр обороны, предположительно переправлял нефть командиру Западной Группы войск Бурлакову, который продавал ее в Германии.

9. Чечня была одним из основных перевалочных пунктов в этой перепродаже нефти. По-видимому, она использовалась и военными (включая Грачева), и группой Руцкого-Хасбулатова в Думе. Дудаев обявил независимость, но оставался частью российской элиты. Независимость Чечни, ее месторождения, нефтеперерабатывающие заводы и нефтепроводы делали Чечню идеальной для «отмывания нефти». Самолеты, поезда, автобусы, дороги и нефтепроводы в Чечню исправно работали, позволяя перевозить всем все что угодно – кроме аудиторов.

В начале 1990х миллионы тонн «русской» нефти было ввезено в Чечню, где они волшебным образом превратились в «чеченскую» нефть, которая была продана на мировых рынках по мировым ценам. Часть выручки пошла на закупки чеченских вооружений, в основном у русских военных, и возник еще один выгодный вид торговли. Дудаев взял большую часть своей доли оружием. Базар в Грозном в начале 1990х славился обилием и разнообразием оружия, включая тяжелое вооружение.

10. Чечня была родиной Руслана Хасбулатова и использовалась для различных целей его фракцией российской элиты. Он воспользовался независимостью армии от Ельцинского контроля. Информированный источник считает, что именно Хасбулатов, а не «официальное» российское правительство перебросил Шамиля Басаева и его вооруженных до зубов боевиков из Чечни в Абхазию в 1992 году, что именно он приказал российской авиации бомбить Сухуми, когда Шеварднадзе отправился туда, чтобы лично возглавить там последнее сопротивление грузин в июле 1993го.

Правительство Ельцина всегда отрицало, что они бомбили Сухуми, несмотря на свидетельства наблюдателей с Запада, которые видели бомбежку и знаки на самолетах. В те смутные годы вполне вероятно, что приказ был отдан из Думы, а не из Кремля.

11. После того как Хасбулатов и Руцкой были списаны со счетов в России в октябре 1993го, то же произошло и с Дудаевым. Тайная поддержка Россией политической и военной оппозиции Дудаеву в Чечне, по рассказам участников, началась весной 1994 года.

Когда она оказалась неэффективной, стали бомбить. (Один противник Дудаева вспоминал, что в 1994 году российский пилот получил приказ обстрелять ракетой один из углов верхнего этажа президентской резиденции в Грозном, когда у Дудаева там было запланировано заседание кабинета. Не зная Грозного, пилот спросил, какое здание атаковать и получил ответ: «самое высокое». Он нанес удар по жилому дому.) Когда воздушные налеты в свою очередь оказались неэффективными, русские войска были тайно посланы для усиления вооруженной оппозиции. Дудаевские силы захватили в плен около дюжины русских и показали их по телевидению – вскоре после этого началось российское вторжение.

Часть 2

12. Ввиду гангстерской подоплеки войны, неудивительно, что военные вели и саму войну как прибыльное предприятие, особенно после взятия Грозного. В мае 1995 года чеченец, противник Дудаева, жаловался: «Когда мы пригласили русскую армию, мы ожидали армию, а не эту банду мародеров». Контрабандная торговля нефтью, оружием (включая прямые поставки с российских военных складов повстанцам), наркотиками и спиртным, плюс «крышевание» законной торговли сделали военную службу в Чечне выгодным заработком для тех, кто не был на передовой. Эта выгода прекратилась, когда в августе 1996 года русские войска в Грозном потерпели поражение от повстанцев и начался вывод армии. Это поражение стало возможным потому, что русская армия была ослаблена офицерской коррупцией и погоней за прибылями.

13. Когда они еще не лишились источника своих прибылей, российские офицеры шли на все, чтобы никто не мешал их наживе. 30 июля 1995 года российские войска подписали с повстанцами соглашение о перемирии, при посредничестве ОБСЕ. Соглашение означало постепенный вывод российских сил. За исполнением перемирия наблюдала Совместная Наблюдательная Комиссия (СНК).

Во главе СНК был генерал Анатолий Романов, компетентный и честный офицер – такие были большой редкостью в Чечне. После двух месяцев на этой должности он был тяжело ранен миной в Грозном и с тех пор не выходит из больницы. Информированные источники считают, что это была попытка убийства, которую осуществили коллеги Романова в российской армии. Перемирие никем не контролировалось и было сорвано.

14. Когда в сентябре 1999 года началась вторая война, российские войска опять стали зарабатывать на торговле контрабандной нефтью. Западные наблюдатели видели колонны российских военных грузовиков, вывозящих нефть из Грозного под покровом ночи. В конечном итоге российские войска пришли к взаимопониманию с повстанцами. Увидев один такой конвой, западный репортер спросил у повстанцев, атакуют ли они эти конвои. «Нет» – ответил лидер. «Они нас не трогают, и мы их не трогаем».

У Путина нет выхода

——————————-

15. Примерно через один-два года после второго вторжения российских войск в Чечню Путин понял, что чистая победа не получится. В результате неудачи Путин будет выглядеть слабым в России, нарушения прав человека вызовут негативную реакцию Запада, при огромных потерях российской экономики (это было еще до резкого подъема цен на энергоносители).

Путин не мог заключить мир с Масхадовым: он уже отверг этот курс и не мог вернуться к нему, чтобы не показаться слабым. Хасавюртские соглашения, которые завершили первую войну, были результатом поражения, и новые соглашения были бы восприняты как новое поражение. В любом случае, история войны (и судьба генерала Романова) показала, что переговоры физически невозможны без приведения к порядку военных.

16. Путин оказался без выигрышной стратегии и должен был ее найти. Он выбрал два направления. Одно направление было подчинить военных. Назначение Сергея Иванова министром обороны, по-видимому, имело цель поставить армию под контроль службы безопасности.

Серия перестановок и увольнений являются свидетельством борьбы за подчинение военных в Чечне. Начальник Южного Военного Округа Трошев, который руководил вторжением 1999 года, наотрез отказался повиноваться приказу о переводе в Сибирь в ноябре 2002 года и пошел на телевидение, чтобы сделать публичным свой бунт. Он был в конце концов убран в феврале 2003 года. Начальник штаба минобороны Квашнин, который командовал Южным округом в первую чеченскую войну, на протяжении трех лет был во враждебных отношениях с Ивановым, пока он также не был заменен в 2004 году (и тоже послан в Новосибирск, в качестве представителя президента).

Увольнение генерала Виктора Казанцева, путинского чрезвычайного представителя в Южном Федеральном Районе, весной 2005 года, было, по сообщениям, последним звеном этой цепочки. Военная коррупция и кормление у чеченской кормушки не прекратились, но коррупция, согласно сообщениям, стала «узаконенной» и более строго регулируемой по контролируемым Кремлем каналам.

Чеченизация, Ахмад-Хаджи Кадыров и салафисты

17. Вторым направлением путинской стратегии было передоверить войну чеченцам. «Чеченизация» отличается от вьетнамизации или иракизации. В последних случаях лояльные локальные войска набирают силу до такой степени, что могут самостоятельно вести войну. Чеченизация, напротив, это передача Чечни повстанцам в обмен на их заверения в лояльности, и на формальное сохранение Чечни в составе Российской Федерации, с непростым взаимодействием с федеральными властями, о котором на практике постоянно передоговариваются.

18. Чеченизация связана с именем Ахмада-Хаджи Кадырова, повстанческого командира и главного муфтия сепаратистской Чечни. Политика чеченизации была, по сообщениям, персонально оговорена между Кадыровым и Путиным. Но зародилась эта политика раньше – когда возник раскол в рядах повстанцев во время первой войны.

Этот раскол принял форму религиозных разногласий, хотя это была замаскированная война между командирами. Раскол явился прямым результатом появления нового элемента: арабских сил, проповедующих пан-исламистскую джихадистскую религиозную идеологию.

19. Традиционный ислам Дагестана, Чечни и Ингушетии основан на Суфизме, или исламском мистицизме. Хотя номинально здесь суфийские ордена были те же, что доминируют в Центральной Азии и Кудистане – Накшбанди и Кадири – суфизм на северо-восточном Кавказе принял уникальную форму во время борьбы против российского завоевания в 18-19 веках.

Он обычно называется «мюридизм». Мюриды были вооруженными сподвижниками священного командира, муршида. Шейх Шамиль, Накшабандский муршид, который возглавлял сопротивление горцев русским до момента его пленения в 1859 году, был одновременно духовным наставником и военачальником. Он также осуществлял государственное управление. Самая большая суфийская ветвь (вирд) в Чечне это Кадирийский вирд Кунта-Хаджи. Его основал и возглавлял харизматический чеченский миссионер Кунта-Хаджи Кишиев, пока русские не сослали его в 1864 году. Хотя реальный Кунта-Хаджи умер через два года после этого, его последователи верят что Кунта-Хаджи продолжает жить незримо, как двенадцатый имам у шиитов.

20. Когда арабские боевики приняли участие в чеченском конфликте в 1995 году, они принесли с собой «Салафистскую» доктрину, которая пытается подражать фундаменталистскому, «чистому» исламу пророка Мухаммада - алейхи салату вассалам - и его прямых последователей, особенно Умара, второго халифа.

Салафизм считает, что мистицизм – это одно из «нечистых» течений, которые проникли в ислам после первых четырех халифов и считает суфиев еретиками и идолопоклонниками. Вера последователей Кунта-Хаджи что он все еще жив и их поклонение могиле его матери вызывает отвращение у салафистов, которые считают что помеченные могилы это форма языческого культа предков (Могила Мухаммада - алейхи салату вассалам - в Аравии не помечена).

21. Ваххабистские формы ислама стали появляться в Чечне с 1991 года, когда чеченцы смогли путешествовать за границу и некоторые из них отправились в Саудовскую Аравию для изучения религии. Но настоящее внедрение салафистов (которые в России обычно смешаны с ваххабистами) произошло во время первой чеченской войны.

В феврале 1995 года Фатхи Али ал-Шишани, иорданец чеченского происхождения, приехал в Чечню. Ветеран войны в Афганистане, он теперь был слишком стар, чтобы воевать, но он был миссионером салафизма. Он завербовал другого ветерана Афганистана, саудовца Аль-Хаттаба, чтобы тот приехал в Чечню и возглавил группу арабских боевиков.

22. Боевики Аль-Хаттаба никогда не играли серьезной военной роли, но они были ключом к получению денег из стран Персидского залива, и эти деньги использовались в борьбе за власть в годы между войнами. Аль-Хаттаб установил тесные связи с Шамилем Басаевым, наиболее известным чеченским командиром. Басаев сам был из семьи Кадири, но он был слишком по-советски воспитан, чтобы видеть в исламе нечто большее, чем часть чеченской и кавказской индивидуальности.

В своих ранних интервью Басаев показал, что его главный мотив – чеченский национализм, а не религия, хотя он и делал жесты в сторону религии (например, объявив закон шариата в Ведено), чтобы привлечь спонсоров из Персидского залива. Первоначально интерес Басаева к Аль-Хаттабу (как на самом деле и к другим джихадистам еще до первой войны), был чисто финансовым.

23. После первой войны Аль-Хаттаб создал лагерь в Сержень-Юрте («База Кавказ») для военного и религиозного обучения. Он обеспечивал одну из немногих возможностей трудоустройства для чеченских боевиков в период между войнами. Молодые чеченцы традиционно уезжали на сезонные строительные работы по всему Советскому Союзу, но после первой войны они лишились этой возможности.

Закрытые международные границы не давали возможности для контрабанды – другого источника работы и доходов в предвоенные годы. У боевиков не было ни денег, ни работы, ни образования, ни квалификации (кроме владения оружием) – не было никаких перспектив. Аль-Хаттаб предложил им еду, кров и работу. В результате, в период между войнами салафизм быстро распространился в Чечне. (Аль-Хаттаб также пригласил других миссионеров, которые расположились в Чечне, Дагестане и Панкисском ущелье в Грузии, жители которого, кисты, являются родственным чеченцам народом).

Часть 3

Линия фронта в мирное время

24. Чеченское общество известно своей способностью объединяться в военное время и раскалываться в мирное. В нем имеется много противостоящих групп: вайнахский народ разделен на чеченцев и ингушей; чеченцы разделены на горцев (ламерои) и равнинных жителей (нокчи); эти группы делятся дальше на конфедерации племен и экзогамные племена (тейпы) и их подразделения. Каждая такая группа может объединяться со своим «антиподом» для отражения внешней угрозы.

Например, два равнинных тейпа могут забыть свои ссоры и вступить в союз против вторжения горного тейпа. Но, предоставленные сами себе, они ссорятся и разъединяются.

После заключения Хасавюртских соглашений, когда Россия оставила чеченцев в покое, военный союз между Масхадовым и Басаевым раскололся, и они стали врагами. Остальные командиры приняли ту или другую сторону – например, братья Ямадаевы из Гудермеса сражались против Басаева в 1999 году. Но рост роли Басаева и Аль-Хаттаба понижал авторитет Масхадова и лишал его реальной власти.

25. Борьба за власть приняла религиозную форму. Поскольку Басаев был связан с Аль-Хаттабом и салафизмом, Масхадов позиционировал себя, как сторонника традиционного суфизма. Он окружил себя суфийскими шейхами и назначил Ахмада-Хаджи Кадырова, приверженца Кунта-Хаджийского суфизма, Муфтием Чечни. Кадыров провел шесть лет в Узбекистане, предположительно в религиозных семинариях Ташкента и Бухары, и установил связи с другими врагами Басаева, включая Ямадаевых.

26. Религиозное разделение продиктовало каждой стороне определенные позиции. Суфийская традиция Масхадова и Кадырова ассоциировалась более двухсот лет с борьбой за независимость. Басаев, со своим новооткрытым Аль-Хаттабским салафизмом, принял салафистскую идею пан-исламского сообщества (умма) осуществляющего всемирный джихад, который не обращает внимания на этнические или национальные границы. Аль-Хаттаб и Басаев вторглись в Дагестан в 1999 году, предположительно, чтобы начать общекавказскую войну против русских. Это повлекло за собой русское вторжение, которое выбросило Масхадова из Грозного.

Начало Чеченизации

27. Второе российское вторжение не объединило чеченцев, как первое. Возможно, влияние Аль-Хаттаба и его салафистов, а также разорение после первой войны разрушили ткань чеченского общества слишком сильно, чтобы восстановить традиционное единство перед лицом внешнего врага. (Мы должны также помнить, что это единство было относительным. Только небольшой процент чеченцев реально воевал в первой войне, и многие поддерживали русских из неприязни к Дудаеву). Кадыров и Ямадаевы по отдельности порвали с Масхадовым и перешли к русским. Кадыров начал вербовать повстанцев не-салафистов, которые были сильно деморализованы и дезориентированы катастрофическим уходом из Грозного в конце 1999 года. Кадыров начал проповедовать то, что Кунта-Хаджи проповедовал после победы России над имамом Шамилем в 1859 году: чтобы выжить, чеченцы должны из тактических соображений признать власть России. Идея Кадырова нашла отзвук у чеченцев, и боевики начали переходить на его сторону.

28. Путин по-видимому, просто наткнулся на Кадырова, и их союз возник благодаря не столько плану, сколько случайности. Но они смогли достичь соглашения на следующих принципах: Кадыров объявит о своей лояльности России и обеспечит лояльность Путину; он займет место Масхадова во главе утвержденного Россией правительства Чечни; он попытается привлечь к себе боевиков Масхадова, которым он может обещать прощение; он будет управлять Чечней с полной автономией, без вмешательства российских чиновников ниже уровня Путина; он также попытается ликвидировать Басаева и Аль-Хаттаба.

29. Если целью чеченизации было привлечь на свою сторону боевиков, которые станут воевать с Басаевым и арабскими последователями Аль-Хаттаба (который был отравлен в 2002 году), ее следует считать успешной. Основные боевые действия на протяжении нескольких лет осуществлялись чеченскими силами, которые вели ту войну, которую хотели – а не ту, которую хотят русские военные – и которые с удовольствием убивали русских, если они оказывались у них на пути. Русские военные «просто пытаются выжить» как выразился один офицер.

Не все промосковские чеченские войска состоят из бывших повстанцев. Саид-Магомед Какиев, командир подконтрольного ГРУ батальона «Запад» сражался с Дудаевым и его последователями с 1993 года. Но сердцевину промосковских сил составляют боевики, которые покинули антимосковское повстанческое движение.

Военные «засиделись в гостях»

31. Укрепление Кадыровских боевых сил, вместе с силами братьев Ямадаевых, открыло возможность для сокращения Российских войск в начале 2004 года. (с оставлением постоянных гарнизонов). Но войска, которые все еще не полностью подчинялись ФСБ, не хотели уходить. Сейчас, когда чеченцы взяли на себя большую часть обеспечения безопасности, у российских офицеров освободились возможности, чтобы сконцентрироваться на своем бизнесе, особенно контрабанде нефти.

31. Кадыров не мог быть полностью автономен пока он – а не русские – не стал контролировать чеченскую нефть. Поэтому он потребовал создания Чеченской Нефтяной Компании под своим руководством. Это бы серьезно ограничило возможности федеральных сил по переброске и контрабанде нефти. 9 мая 2004 года Кадыров был убит в результате взрыва огромной бомбы, заложенной под его сиденьем на праздновании Дня Победы. Убийство было официально приписано чеченским повстанцам, но многие считают, что таким способом российская армия ответила отказом на требование Кадырова.В данных обстоятельствах нельзя исключить, что обе версии справедливы.

Правление Рамзана

32. Смерть Кадырова оставила власть в руках его сына Рамзана, который был официально сделан заместителем премьер-министра. Президент Алу Алханов был пешкой, использовавшейся по причине того, что Рамзан был слишком молод. Премьер-министру Сергею Абрамову было поручено осуществлять связь между Кадыровым и Москвой ниже уровня Путина.

33. У Рамзана Кадырова нет ни религиозного, ни личного авторитета, которыми обладал его отец. Он простой полевой командир – один из многих , как братья Ямадаевы. Ему, однако, повезло, что его отец оставил ему значительную военную силу из бывших боевиков. Они были переманены из повстанческого движения с помощью разных стимулов, но сейчас они удерживаются деньгами.

Кадыров не чувствует особой нужды в поддержании идеологического или религиозного престижа, хотя он периодически делает заявления рассчитанные на мусульман, и поддерживает паломничество к могиле матери Кунта-Хаджи в Гуной, около Ведено (хотя частично он делает это для того, чтобы показать, что он сильнее Басаева, у которого дом и база поддержки находятся в районе Ведено).

Кадыров должен удовлетворять только свои войска, которые однажды показали , что если они обижены или обделены, то они могут дезертировать вместе со своими родными и вернуться в горы, чтобы сражаться против него. Он должен также быть настороже на случай, если некоторые из боевиков присоединившихся к федеральным силам, сделали это по приказу своих командиров, на которых они продолжают работать.

34. Кадырову также повезло, что ФСБ, с которой у него тесные связи, к настоящему времени ослабила военных, осуществив первое направление путинской стратегии. Кадыров медленно, но верно перекрыл все денежные краники, которые питали армию, и как его отец, начал агитировать за получение прямого контроля над чеченской нефтью (предусмотрительно обеспечивая, чтобы на эту тему публично выступали другие).

Кадыров коррумпирован не меньше военных, но деньги, которые он присваивает из субсидий Москвы, он берет как бы в оплату за то, чтобы в Чечне было тихо. И действительно, Кадыров и другие командиры могут поддерживать определенный уровень безопасности в Чечне. Показушные «восстановительные» застройки, которые они воздвигли в Грозном и своих родовых селениях, показывают, что повстанцы не могут или по крайней мере не сдерживают строительство и экономическую активность.

Более того, экономической безопасности достаточно для того, чтобы развеять опасения Путина о возможной победе сепаратистов. Это позволило Путину более открыто поддержать сепаратизм в других конфликтах (например, в Абхазии и Приднестровье), когда это в интересах России.

35. Несмотря на текущие успехи, стратегия Путина далека от завершения. Он все еще должен держать войска в регионе, в качестве напоминания Кадырову, что тот не может пойти на попятную в своей присяге на верность Кремлю. В идеале, эта военная сила должна быть небольшой, но способной эффективно вмешаться во внутренние дела Чечни.

В настоящее время это нереально. В настоящее время российский военный контингент в Чечне, превышающий 25000 человек, засел в бункерах и коррумпирован. Когда они отваживаются на патрулирование, их регулярно атакуют. Одним из способов поправить эту ситуацию могло бы быть размещение российских сил рядом, но «за горизонтом» – в Дагестане, где строится большая военная база в Ботлихе. Однако, это может только усилить нестабильность в Дагестане. Депутат Думы из региона сказал нам, что местные жители каегорически против новой военной базы, несмотря на предоставляемые ею экономические перспективы, потому что солдаты «развратят их детей».

36. Другим подходом является чеченизация самих федеральных войск. Недавно из кадыровских боевиков были созданы два новых батальона спецназа из этнических чеченцев: «Север» и «Юг» – в дополнение к уже существующим батальонам «Восток» и «Запад» Сулима Ямадаева и Саид-Магомеда Какиева. Эти формирования являются официально частью российской армии.

Стратегия Кремля, по-видимому заключается в том, чтобы осуществлять сдерживание Кадырова с помощью командиров которых он не может контролировать, и сделать чтобы ФСБ не чувствовала себя слишком вольготно, оставив сферу влияния и для министерства обороны. В Чечне это неминуемо приведет к открытой войне. Мы видели небольшое подтверждение этого 25 апреля, когда произошла перестрелка между телохранителями Кадырова и президента Чечни Алханова. По словам одного информированного источника, стычка возникла из-за желания Кадырова избавиться от Алханова, который теперь установил тесные связи с Ямадаевым.

Часть 4

Что можно ожидать в будущем?

——————————————-

37. Самым большим проигравшим в этой игре является чеченское население. Оно находится под еще более тяжелым бременем из-за вымогательства, разворованных средств, предназначенных для реконструкции, постоянно травмировано репрессиями и злоупотреблениями – включая похищения, пытки и убийства – от рук вооруженных бандитов, которые управляют Чечней (см. телеграммы). Безопасность в таких условиях крайне хрупка, а стабильность – иллюзия. Повстанческая деятельность может продолжаться бесконечно – на низком уровне и без шансов на успех, но в достаточной степени, чтобы оправдать продолжение бандитского правления.

38. Повстанцы останутся разделены на тех, кто не принадлежит к салафизму и хочет продолжать Масхадовскую борьбу за национальную независимость, и тех, кто поддерживает находящегося под влиянием салафистов Басаева в его борьбе за Всекавказский Халифат. Однако сила националистов была подорвана Кадыровым. Несмотря на усилия Садуллаева, повстанческое движение в Чечне не будет иметь успеха и будет становиться все более салафистским.

39. Перспективы будут оставаться блеклыми для националистов даже если Кадыров и/или Ямадаев будут убиты (а идет много разговоров о том, что один убьет другого, подстрекаемые ФСБ, которая поддерживает Кадырова и ГРУ, которое поддерживает Ямадаева.) Тысячи боевиков, которые присоединились к отрядам того или другого, на данный момент лишились каких бы то ни было идеологических стимулов. Поскольку они уже управляют страной, они чувствуют себя, а не русских, хозяевами, и поэтому они глухи к националистическим призывам Садуллаева. Салафистская идея Басаева для них еще менее привлекательна. Даже если их нынешние лидеры будут уничтожены, все, что им нужно – это новый полевой командир, который с легкостью образуется внутри их среды, и они будут продолжать в том же духе.

40. Мы ожидаем, что салафистское движение будет продолжать расти. Повстанцы даже внутри Чечни по сообщениям становятся преимущественно салафистами, поскольку сопротивление на чисто националистической основе дает меньше надежды на успех.

Салафисты будут пополнять свои ряды как изнутри Чечни, где эксцессы вооруженных отрядов вызывают гнев населения, так и из других районов Кавказа, где быстро происходит радикализация в результате репрессивной политики российских региональных сатрапов.

Есть множество свидетельств очевидцев и в Дагестане, и в Кабардино-Балкарии, что элитные молодые люди и студенты университетов вступают в салафистские группы. В одном случае обнаружилось, что террорист, убитый в Дагестане, защитил кандидатскую диссертацию в Московском Университете на тему «Ваххабизм на Северном Кавказе». Эти молодые люди, лишенные экономических возможностей, обращаются к религии, как к отдушине.

Они обнаруживают, однако, что представители традиционного религиозного истеблишмента в этих республиках, долгое время находившиеся в изоляции под давлением советских ограничений, плохо образованы и слабо подготовлены, чтобы противостоять умелым теологическим аргументам, выработанным поколениями салафистов на Ближнем Востоке.

Большинство из тех, кто присоединяется к фундаменталистским джамаатам, конечно, не становится террористами. Но определенный процент становится, и с таким постоянным притоком рекрутов боевые действия могут переместиться за пределы Чечни, будут происходить вооруженные столкновения в других частях Северного Кавказа, и будут продолжаться спорадические, но поражающие теракты в Москве и других частях России.

41. За пределами Чечни наиболее вероятным местом столкновения с властью является Дагестан. Установление там путинской «вертикали власти» разрушило деликатный клановый и этнический баланс, который обеспечивал там неустойчивую стабильность после развала Советской власти.

Путин поставил там президента (слабого Муху Алиева) на место состоявшего из 14 членов многонационального президентского совета. Алиев не сможет предотвратить беспощадную борьбу среди элиты – местный способ установления нового баланса сил. Это уже происходит – с тех пор как Алиев стал у власти начались убийства местных начальников.

В одном из районов на юге республики выступление против начальника, назначенного его предшественником, было подавлено оружием. Четыре демонстранта были убиты, и это начало замкнутый круг кровной мести. В мае в двух дагестанских городах силы безопасности провели операции против «террористов», которые сопровождались масштабным огнем, в результате которого были жертвы среди непричастных людей и целые комплексы жилых домов были разрушены до полной непригодности тяжелой артиллерией. Осталось неясным, были ли «террористы» действительно религиозными активистами («Если они хотят кого-то устранить, они объявляют его ваххабистом» – сказал нам член парламента из Махачкалы).

Но население, видя такую смертоносную чрезмерную жестокость сил безопасности, чувствует симпатию к их жертвам – до такой степени, что Алиев был вынужден публично осудить действия спецназа. Если этот хаос будет углубляться, к чему дело и идет, то джихадистские группы («джамааты») могут расти и все больше дрейфуя в сторону Басаева, чувствовать необходимость отвечать на атаки со стороны местных властей.

42. Местные силовые структуры в этих ситуациях ненадежны, по причинам клановости и кровной мести. Ваххабистские джамааты расцвели в стратегических даргинских районах Карамахи и Чабанмахи в середине 1990-х, но правители Дагестана оставили их в покое, потому что их подавление изменило бы тонкий этнический баланс между даргинцами и аварцами.

Только когда эти джамааты сами стали агрессивными во время вторжения Басаева и Хаттаба из Чечни, власть в Махачкале стала действовать; при этом только с помощью федеральных войск.

Если в Дагестане начнутся широкомасштабные столновения, Москва должна будет послать туда федеральную армию. Однако, посылка армии для стабилизации Дагестана может повредить путинскому контролю над нею, установленному с большим трудом. Направить армию бороться с «терроризмом» в Дагестане значит отпустить ее с поводка.

Широкомасштабная переброска армии в Дагестан будет особенно привлекательна для офицеров, потому что граница с Азербайджаном предоставляет выгодные возможности для контрабандной торговли. Присутствие армии, в свою очередь, дополнительно дестабилизирует Дагестан и не принесет ничего, кроме хаоса.

43. Действительно, дестабилизация – это наиболее вероятная перспектива на будущее десятилетие. Чеченизация позволяет воинственным чеченским лидерам применять силу на Северном Кавкзе даже больше, чем это делала бы независимая Чечня.

Примером служит призыв спикера чеченского парламента Духвахи Абдурахманова сделанный 24 апреля: объединить Чечню, Ингушетию и Дагестан, с неявным главенством Чечни (миллион чеченцев образовал бы большинство в новой республике с населением в 4,5 миллиона). Этот призыв ухудшил отношения между Чечней и Ингушетией, которые были на пути медленного улучшения, (согласно чеченскому официальному лицу в Москве), хотя дагестанцы восприняли это предложение, как шутку.

Часть 5

Что должен делать Путин?

44. В настоящее время путинская политика в Чечне осуществляется через Кадырова и Ямадаева. Путинский полномочный представитель (полпред) по Южному Федеральному округу, Дмитрий Козак, имеет мало влияния. Его даже не пригласили, когда Путин произносил речь перед новым парламентом в Грозном в прошлом декабре.

Путин должен перестать принимать прямые телефонные звонки Кадырова и начать больше работать через своего полпреда и правительственные специальные службы. Он также должен увеличить гражданское сотрудничество с Чечней.

45. Путин должен продолжать реформировать армию и другие силовые министерства. Приобретя больший контроль над армией через Сергея Иванова, Путин закрыл для армии некоторые возможности для преступной деятельности – но оставил большинство военных криминальных предприятий в неприкосновенности. Он практически ничего не сделал для установления дисциплины, необходимой в современной армии, которую направляют нестабильные регионы, такие как Северный Кавказ.

Последняя информация о дедовщине говорит о том, что дисциплина по-прежнему приравнивается к грубости и садизму. Министерство внутренних дел (МВД) подверглось еще меньшим реформам. Чеченизация службы безопасности, несмотря на явные недостатки, показала, что местные жители могут справляться с обеспечением безопасности лучше, чем российские войска.

46. Последнее, Путин должен понять, что его нынешняя политика не предотвращает рост военизированного Джихадизма. Наоборот, всякий раз когда его подчиненные пытаются погасить пламя, пламя становися горячее и распространяется дальше Путин должен проверить свой пожарный шланг, он может обнаружить, что заливает пламя бензином.

Ему нужно выработать заслуживающую доверия стратегию, использующую экономические и культурные рычаги, чтобы иметь дело с вооруженным джихадизмом. Некоторые русские это понимают. Советник Козака недавно выступил с лекцией, которая показала, что он детально представляет себе проблемы возникающие с ростом военного джихадизма.

Сам Козак в недавней беседе с послом сказал, что он ясно понимает глубокие социальные и экономические корни проблем, с которыми Россия сталкивается на Северном Кавказе, и понимает что для их решения недостаточно только мер безопасности. Мы однако не заметили, чтобы это осознание истинных проблем из кабинета Козака в Ростове-на-Дону дошло до Москвы.

47. Мы должны также осознавать, что путинская стратегия вызывает отрицательную реакцию в Москве. Эксцессы Рамзана Кадырова, данный ему Путиным иммунитет от федеральных властей, и специальные законы, которые применяются только к Чечне (например, чеченцы не должны проходить службу в армии в других районах России) приводят к тому, что некоторые московские наблюдатели заявляют, что Путин позволил Чечне фактическое отделение. Путин достаточно силен, чтобы выдержать такую критику, но сможет ли это сделать его преемник, менее ясно.

Есть ли здесь роль для Соединенных Штатов?

48. Россия не считает США своим другом на Кавказе, и наши возможности повлиять на события путем убеждения, давления или помощи невелики. Все, что мы можем делать – это продолжать пытаться подталкивать российских чиновников на верхнем уровне к пониманию того, что их нынешняя политика способствует росту джихадизма, который кроме всего прочего угрожает беопасности границ; и что перенос ответственности за насилие и грабежи с коррумпированной и жестокой армии на коррумпированные и жестокие местные силы не является долгосрочным решением проблемы.

49. Достижение прогресса с Путиным или с тем, кто придет после него, потребует тесного сотрудничества с нашими европейскими союзниками. Они, как и русские, имеют тенденцию видеть чеченскую проблему только с контртеррористической стороны.

Например, Британия очень тесно увязывает свой «диалог с исламом» с контртеррористической работой (в чем они сходятся с русскими), основываясь на взгляде, что существует всего один тип исламского сознания, и он предрасположен к терроризму. Это поддерживает точку зрения русских, что проблема Северного Кавказа должна быть отправлена в корзину терроризма, и найти решение этой проблемы главным образом значит найти лучший способ убивать террористов.

50. Мы с европейцами должны поставить наши предложения о помощи на Северном Кавказе в другой контекст: признавая роль религии в культурах Северного Кавказа, подчеркивать наш интерес и поддержку нерелигиозных аспектов Северо-Кавказского общества, включая гражданское общество. Последнее потребует повышенной деликатности, потому что русские и местные власти считают, что США используют гражданское общество для того, чтобы провоцировать «оранжевые революции» и антироссийские режимы.

Есть опасность, что наши партнеры по работе с гражданским обществом могут стать теми, кого Черчилль называл «несвоевременными миссионерами», которые, несмотря на добрые намерения, могут остановить большое дело. Так не должно случиться.

51. В наших интересах понимать контекст происходящего и подчеркивать положительное. Мы не можем ожидать позитивной реакции от русских, если мы ограничим наши заявления осуждением Кадырова, каким мясником он бы ни являлся. Мы должны найти области, в которых мы может сотрудничать с русскими, чтобы обеспечить эффективную помощь Чечне.

В то же время, мы должны быть осторожны, чтобы наша помощь не выглядела как поддержка Кремля или местной власти, нарушающей права человека. Мы должны также избегать точки зрения, которая поддерживает утверждение Кремля, что в Чечне больше нет гуманитарного кризиса, и что ООН и ее финансовые доноры должны прекратить гуманитарную помощь Чечне, увеличив техническую и реконструкционную помощь. Мы и другие благотворительные организации должны поддерживать баланс между гуманитарной и реконструкционной помощью.

52. Отвлекаясь от политического аспекта, поспешное прерывание гуманитарной помощи в момент, когда программы по восстановлению еще не развернуты, оставит вакуум, которым сразу воспользуются джихадисты. Гуманитарная организация Европейской Комиссии, самый большой источник помощи, стала проявлять признаки поспешного переключения на реконструкцию вместо гуманитарной помощи; мы не должны этому следовать.

Гуманитарная помощь была эффективна для облегчения страданий чеченских беженцев в Ингушетии. Она была менее эффективна в самой Чечне, где российское правительство и кадыровский режим построили временные центры по размещению возвращающихся беженцев, но не предоставили достаточное количество ресурсов, чтобы обеспечить им сносные условия жизни. Международные организации сталкиваются с ограничением доступа в Чечню из соображений безопасности, но там, где они могут действовать, они принесли очень большую пользу, например, программа иммунизации Всемирной Организации Здравоохранения.

53. Ресурсы, направляемые в Чечню, часто разворовываются. Хотя у международной помощи здесь показатели лучше, чем у российской, и за использованием поступающих средств ведется более тщательное наблюдение, мы должны отдавать себе отчет, что помощь может быть присвоена коррупционерами и поддерживаемыми государством бандитами: например, слишком большая часть денег, поступивших в качестве займа для программы микрофинансирования, будет присвоена военными отрядами. Президентский Советник Аслаханов сказал нам в прошлом декабре, что Кадыров забирает себе одну треть всей помощи.

Поэтому, продолжая и контролируя нашу гуманитарную помощь в Чечне, мы должны расширить наши усилия на другие части региона, которым также угрожает джихадизм: Дагестан, Кабардино-Балкарию, Ингушетию и, возможно, Карачаево-Черкессию.

В этих регионах мы должны попытаться распределить нашу помощь (11,5 миллионов долларов на 2006 финансовый год) среди региональных официальных лиц, таких как президент Кабардино-Балкарии Каноков, которые показали, что они хотят провести местные реформы и избавиться от жестоких руководителей служб безопасности, репрессивные действия которых подпитывают джихадизм.

54. Мы также должны тесно сотрудничать с Козаком (или тем кто будет после него) для того, чтобы усилить его позиции против полевых командиров, а также для того, чтобы вся наша деятельность воспринималась в России как прозрачная и не нацеленная на подрыв влияния России в проблемном регионе.

Возможно, поскольку в настоящее время российское правительство придерживается противоположного мнения, оно не решается сотрудничать со спонсорами, ООН и международными финансовыми организациями в долговременных стратегических проектах в регионе. Например, правительство России задержало на несколько месяцев программу TACIS объемом в 20 миллионов евро, созданную при участии правительства.

55. Межведомственный документ «Политика США на Северном Кавказе – путь вперед» указывает несколько важных принципов для позитивного участия. Мы должны поддерживать такие соответствующие этим принципам программы, которые являются наиболее практичными в нынешних и скорее всего в будущих условиях; те которые будут наиболее эффективными для помощи наиболее уязвимым группам населения, когда федеральная и местная власти не имеют желания или возможности помочь; а также программы, противодействующие распространению джихадизма, как внутри Чечни, так и на всем Северном Кавказе.

Есть области – например, медицинское обслуживание и здоровье детей – где предлагаемая нами помощь совпадает с приоритетами России, включая в себя и гуманитарную и восстановительную компоненты.

56. Мы можем также выделить программы, которые помогают создавать рабочие места и возможности для их появления: микрофинансирование (где это возможно), кредитные кооперативы и развитие малого бизнеса, обмен студентами. Спонсируемые США курсы по кредитным кооперативам и государственным бюджетным специальностям имели большую популярность.

Обмены через программу международного волонтерства IVP и программу «Сотрудничество профессиональных объединений» (Community Connections) – это особенно эффективный способ показать будущим лидерам мир, существующий за пределами узконаправленной пропаганды, которую они получают.

Они также порождают цепную реакцию предпринимательства. В дополнение к тому, что эти программы сами по себе создают альтернативы религиозному экстремизму, такая помощь также демонстрирует русским, что улучшение управления и предоставление сервисов может быть более эффективно для стабилизации региона, чем попытки установить порядок силой.

57. Последнее, мы должны смотреть в будущее в наших отношениях с Азербайджаном и Грузией, добиваясь, чтобы они стали более активными и эффективными участниками в деле сдерживания нестабильности на Северном Кавказе. Это послужит также их собственным интересам безопасности. Салафистам нужны связи с их всемирной сетью.

Поэтому усиление пограничного контроля сейчас важно как никогда. Азербайджан, в особенности, выгодно расположен, чтобы торговать с Дагестаном и Чечней. Этнические азербайджанцы, лезгины и аварцы, живущие на обеих сторонах азербайджанско-дагестанской границы, и дружественные отношения между Россией и Азербайджаном – это инструменты для достижения стабильности.

————-

58. Ситуация на Северном Кавказе имеет тенденцию к дестабилизации, несмотря на усиление безопасности внутри Чечни. По нашему мнению, Путин должен предпринять шаги, которые бы обратили эту тенденцию вспять. Действия, которые мы наметили для себя, строятся на желании продвигать долговременную стабилизацию, построенную на улучшенном управлении, более активном гражданском обществе и шагах в сторону демократизации.

Но мы должны смотреть реально на желание и возможности России предпринять необходимые шаги, с нашей помощью или без нее. Настоящая стабилизация остается маловероятной. Политика в Чечне будет, скорее всего, утопать в болоте коррупции, а также кремлевской политики борьбы за власть и «престолонаследование».

Гораздо более вероятно, что наступит новая фаза нестабильности, которая будет чувствоваться на всем Северном Кавказе и будет иметь последствия за его пределами.

БЕРНС.

***

Отдел мониторинга

Кавказ-Центр