Лондонская газета Financial Times опубликовала статью своего московского корреспондента Чарлза Кловера "Пир призрака" национализма в России" (Nationalist ‘ghost at feast’ in Russia), в котором исследует феномен того, как антипутинские демонстрации в России объединили сторонников как правых националистических, так и левых либерально-демократических ценностей.

Основная  часть статьи посвящена Максиму Марцинкевичу по прозвищу Тесак. Он хорошо известен и популярен в Англии, так как до его посадки в ГУЛАГ по английскому телевидению был показан 6-серийный фильм по русских националистах, где он играл главную роль. С рассказа о нем Кловер и начинает свою статью:

"Максим Марцинкевич по прозвищу Тесак настаивает, что он не скинхед, хотя его голова гладкая, как мяч. 27-летнему Марцинкевичу не нравится, когда его называют националистом, хотя в свое время он входил в организацию, называемую Национал-социалистическое движение и провел 4 года в заключении частично за то, что он крикнул "Слава победе!" по-немецки во врем политических дебатов в 2007 году.

Он также настаивает, что он не русский оппозиционный лидер, хотя он занял второе место в интернетовском голосовании по вопросу о том, кто должен выступать 24 декабря на антикремлевской демонстрации, привлекшей 100.000 участников - крупнейшей общественной демонстрации после падения Советского Союза.

Однако, в конечном счете организаторы отказали Марцинкевичу в праве выступить на демонстрации из-за его расистских взглядов  и склонности к римскому приветствию на публике.

За чашкой кофе в московском ресторане Starbucks он горько жалуется на повсеместное ханжество. "Я не хотел выступать", говорит Марцинкевич. "Я просто хотел показать, что эти другие так называемые лидеры оппозиции совсем не лидеры. Если они не могут выиграть выборы даже среди своих, то что за власть они собираются получить?".

Многие демократы не хотят, чтобы национализм использовался для раскола оппозиции.

Лояльные Марцинкевичу скины попытались взобраться на сцену на декабрьской демонстрации, но их убедили успокоиться - убедили другие националисты.

Некоторые также считают, что Марцинкевича может поддерживать Кремль в попытке разделить и дискредитировать настоящую оппозицию. Марцинкевич это резко отрицает и напоминает о своем пребывании в тюрьме.

Они говорят, что я кремлевский проект. Тогда где я провел по их мнению последние 4 года - на Бали?".

В своей статье Кловер отмечает, что раньше приверженцы националистических идей рассматривались Кремлем как основная группа, на которую всегда можно опереться, пишет газета в обширном материале, озаглавленном "Националисты стали "чертом из табакерки" для русских протестов".

Когда Путин пришел к власти в 2000 году, некоторые националисты приветствовали его как сильного правителя, который хочет вернуть России ее былое величие. Сейчас в русском руководстве с тревогой наблюдают за тем, что все больше националистов становятся в оппозицию Путину, пишет FT.

На антипутинский митинг 24 декабря, собравший порядка 100 тысяч человек, пришли главным образом люди либеральных взглядов, сторонники соблюдения гражданских прав и свобод. Но рядом с ними появились и приверженцы резко националистических воззрений - чего не случалось прежде.

"Путинский режим бросил в тюрьму полторы тысячи моих братьев, - сказал, выступая на митинге, Краулин ("Тор"), один из лидеров националистического движения. - Это больше общего числа диссидентов, отправленных в тюрьмы во брежневские времена".

Как пишет газета, Путин является поборником более имперской и милитаристской линии национализма, чем большинство русских. Редко какая его пресс-конференция обходится без намеков на темные силы за рубежом, пытающиеся дестабилизировать Россию.

Он одобрил выделение из бюджета 19 трлн. рублей ($ 614 млрд) на перевооружение армии и призвал к образованию "Евразийского союза" из бывших русский колоний.

Большинство же рядовых русских, скорее, испытывают склонность к этническому национализму нежели ностальгируют по былой мощи. Их больше заботит иммиграция, стремительно выросшая при Путине, этнические трения между местными преступными группировками, а также обременительные для бюджета федеральные субсидии безнадежно погрязшему в войне на Кавказе.

"У нас [националистов и либералов] очень разные взгляды на будущее развитие России. Но нас объединяет стремление покончить с режимом, обеспечить свободную регистрацию политических партий и свободные выборы", - объясняет Краулин в интервью газете.

Националисты, на поддержку которых очень рассчитывали в Кремле, все чаще выступают против власти.

Сложение усилий либералов и националистов является очевидным для многих оппозиционеров: у русских либералов слишком много лидеров и маловато последователей, в то время как у националистов прямо противоположная проблема.

Либеральные идеи оказались дискредитированы экономическими потрясениями в ельцинские годы, и либеральные движения испытывают трудности с набором новых членов в свои ряды. В то же время по некоторым опросам общественного мнения, националистические идеи пользуются широкой поддержкой  общественности, однако налицо очевидная нехватка серьезных партий и популярных лидеров.

Наибольший успех приобретают те оппозиционные лидеры, которым удается спаять вместе либерализм с национализмом, пишет FT. Среди таковых газета выделяет Алексея Навального, который называет себя "умеренным националистом", хвалит демократию и ведет борьбу с коррупцией. Он ратует за обуздание миграции и считает, что Кавказ должен рассматриваться как "русский сектор Газа" и быть политически изолирован.

В нынешнем русском политическом контексте, на фоне жестоких банд скинхедов, Навальный действительно смотрится достаточно умеренно. В то же время, например, правозащитник Верховский из центра "Сова" уподобляет его правым европейским политикам вроде голландца Герта Вилдерса.

Лидер либерального оппозиционного движения "Солидарность" Яшин проводит различие между радикальными националистами и "конституционными":

"Не вижу ничего дурного в тактическом альянсе с конституционными националистами. Я определенно против того, что они говорят, однако их взгляды определенно имеют место в политической системе, и они представлены в большинстве европейских парламентских демократий".

Верховский, говорящий, что в ходе нынешнего политического оживления радикальные националисты явились "как привидение на праздник", не видит ничего удивительного в подъеме крайне-правых настроений: "Это естественно. У нас была империя, и она рухнула.

Все пост-имперские государства проходят через всплеск национализма. Вопрос состоит не в том, будет или нет подъем национализма, а в том, в какие формы это выльется".

Отдел мониторинга

Кавказ-Центр