Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного.

Хвала Аллаху Господу миров, который создал нас мусульманами и облагодетельствовал джихадом на Своем прямом пути.

Ушел из этой жизни  и стал шахидом (иншаАллах) еще один муджахид. При упоминании его имени местные кафиры не могли скрыть панический страх, который охватывал их души.

Рассказывали случаи, когда некоторые наглые джахили, брали откупные с  крупных бизнесменов, представляясь, что их прислал Абу-Дуджана. 

Когда милицейским псам приказывали идти на операцию в Баксанское ущелье, они  имитировали бурную деятельность, но не очень стремились встретиться с Абу-Дуджаной и его муджахидами. 

Отстрел одиозных фигур из своры милицейских псов, который регулярно проводил Абу-Дуджана, заставил многих уволиться с этой собачьей работы.

Нальчик давно уже нафаршировали различными спецслужбами, секретными агентами и спец группами из Москвы. Но все эти хваленые спецы и местные прихвостни, никогда не рискуют захватывать муджахидов. В основной своей массе они трусливы.

Те бравые телевизионные картинки с крутыми спецназами, которыми они кормят обывателей, в жизни  не практикуются. Особенно, когда речь идет о столкновении с муджахидами.

Мы видим, как они окружают дом с двумя-тремя муджахидами, стягивая огромное войско с бронетехникой, не стесняясь своего ничтожества и не скрывая своего страха. 

Иногда они решаются  по стукаческой  наводке устроить засаду на трассе и издалека расстреливают из огнеметов и пулеметов автомобиль муджахидов. Так стал шахидом пол года назад амир Чегемской группы Салах. Ошибочно убитых тоже зачисляют в муджахиды. 

Тот, кто впервые знакомился с  Абу-Дуджаной, никогда   бы не подумал, что  этот человек является грозой неверных и вероотступников. Здесь мы имели классический случай обманчивой внешности.

Ничем на вид не примечательный, он был невысокого роста, щуплый, очкастый, речь всегда спокойная, доброжелательная. Но когда с ним приходилось совершать марш-бросок в лесистых горах,  через буреломы, кустарники, сразу выявлялась его выносливость.

Здесь же я наблюдал у него заботливость к товарищам. Делал он это с тактом и не навязчиво. У него человек не отставал и не пропадал, как иногда бывает с группами. 

Он был внимателен,  успевал быть и впереди группы и в середине и замыкающим.  Ходил он по лесу, как опытный охотник, практически не оставляя следов.   

Чаще, чем в лесу, ему приходилось бывать в крупных населенных пунктах, чтобы отслеживать действия и движения врагов. Это не смотря на то, что его практически повсеместно знали в лицо. Но и здесь он вел себя грамотно, естественно и хладнокровно.  

При всей его мягкости в нем чувствовалась воля и энергия. Муджахиды старались наилучшим образом выполнить его приказы, и не пренебрегали даже его попутными советами  в бытовых мелочах.

Абу-Дуджане, как и всем сильным людям, была характерна естественная, не показная скромность. О своих операциях говорил мало, иногда с легким юмором.

Как-то после удачной операции по ликвидации одной зарвавшейся милицейской собаки, в местных газетах  появились крупные заголовки: «Они стреляли в спину!».

Муджахиды на своей базе читали эти заголовки, перемигивались и старались изобразить укоризненную мину: «Как не хорошо!». «Субхануллах!» - сказал Абу-Дуджана, отбросив газету - «Сколько шума. Можно подумать 7,62 не пробил бы этого мента со стороны груди».

Но некоторые эпизоды своей жизни Абу-Дуджана рассказывал охотно. Помню, при первой нашей встрече он мне рассказывал, как Абдаллах Шамиль  посетил Кабарду и Верхнюю Балкарию.

О Шамиле говорил  с теплотой, увлеченно рассказывал о тех приключениях, которые им довелось пережить.

Вообще в жизни муджахидов бывает много невероятных случаев, эпизодов, которые не укладываются в обыденном сознании. Эти случаи похожи на знамения.  Они укрепляют веру муджахидов и вызывают страх и панику в душах неверных.         

За последние несколько месяцев этот джамаат (впрочем, как и другие) понес очень серьезные потери - ушли видные амиры, умные, надежные, опытные. И среди этих потерь, большая потеря уход нашего брата Абу-Дуджаны. Я уверен, что если бы кто-то  написал о  его жизни только в джихаде, получилась бы большая книга.

Наши братья уходят. Чувство, которое испытываешь при этом трудно описать. Пожалуй, более точно выразился по этому поводу Саид  Абу Саад. 

С каждым разом, когда дорогие нашему сердцу братья и соратники уходят из этого дунья, то это дунья все меньше и меньше влияет на нас.

Воистину мы принадлежим Аллаху и к Нему наше возвращение.

Просим Всевышнего  Аллаха, принять шахаду нашего брата Абу-Дуджаны и всех тех, наших братьев и сестер, которые ушли из этого мира, держась Его пути.  

О Аллах, прости нам наши прегрешения.

Господь наш! Не дай отклониться сердцам нашим после того, как Ты указал нам путь, и даруй нам от Тебя милость, ведь поистине Ты - Дарующий! 

Шамсуддин.  (Раджаб, 04, 1430 г.х.)

***

Отдел писем