Этот материал-исследование был составлен Умаром Ханбиевым в 2003 году, тогда еще министром здравоохранения ЧРИ, специально для публикации на сайте Кавказ-Центр.

Материал важен в свете агрессии России против Украины и поступающих сообщениях о зверствах русских в отношении мирных украинцев. Поэтому редакция КЦ решила вновь опубликовать этот документ.

Чечня пережила чудовищный террор и по сегодняшний день находится под сильнейшим прессом террора и насилия. В Чечне дислоцировано по разным оценкам от 100 до 150 тысяч российских войск.

Несмотря на тяжелое положение русских агрессоров в Украине и провал их плана блицкрига, Москва не решается перебросить свои войска из Чечни в Украину, опасаясь неожиданностей от чеченского народа.

Лишь несколько батальонов оккупантов были отправлены из Чечни на войну против украинцев. Вместо русских Москва задействовала марионеточные формирования – кадыровцев, в то время как свои регулярные войска в Чечне российское командование предпочитает сохранить.

Уже этим одним фактом Чечня оказывает Украине серьезную поддержку, оттягивая на себя не менее 50% от численности российской группировки, воюющей сегодня в Украине.

Данный материал должен обратить внимание властей Украины и спецслужб на угрозу массового изъятия русскими оккупантами органов у украинских пленных и заложников, как это происходило в Чечне. Возможно это уже происходит с украинцами, которые попали в руки оккупантов, многие из которых вывезены в Россию и об их судьбе нет проверенных данных.

***

Изъятие внутренних органов у заложников в Чечне

С первых же «находок» в Чечне тел молодых людей с изъятыми органами, которые были задержаны на блок постах и в ходе так называемых «зачисток», и с появлением слухов о кровавом бизнесе российского командования — торговлей органами заложников для трансплантации, — я внимательно слежу за каждым случаем подобного характера.

Признаться по началу, как врач, имеющий представление о технологии обеспечения и осуществления процесса трансплантации, я относился к таким сообщениям с большим недоверием.

Не от того, конечно, что я сомневался в этической адекватности подобного варварства морально-нравственным качествам российского руководства. Я считал, учитывая технические сложности процесса забора и трансплантации органов, что в условиях Чечни это невозможно.

Но неопровержимые факты – тела с изъятыми органами, — указывали на то, что молодые люди, захваченные в заложники российскими оккупантами, без всяких сомнений, еще при жизни подвергаются к медицинскому изъятию органов, возможно, для продажи и трансплантации. И я все чаще стал задаваться вопросами.

«Путь» органа от донора до реципиента довольно сложный и трудоемкий процесс, включающий в себя тщательное обследование донора с проведением тестов на совместимость тканей, забор органа, консервация, транспортировка и трансплантация.

Поэтому, для осуществления процесса забора и транспортировки органов, должны иметь, как минимум, медицинское учреждение со стационаром, медперсоналом и лабораторией, не говоря уж о других вспомогательных службах.

Скрыть такое учреждение в подвалах разрушенных домов Джохара, где ночью хозяйничают чеченские бойцы, неимоверно трудно. В таком случае, где это учреждение и каким образом удается сохранить в тайне его деятельность?

К тому же известно, что российские группировки, орудующие в Чечне, устраивают кровавые разборки между собой и из-за менее прибыльного «бизнеса». Когда, например, в споре за контроль над нефтяными ямами или при дележке домашнего скарба, награбленного в домах мирных жителей, устраивают кровавые разборки между собой, перебивая друг друга сотнями.

Благодаря их алчности, нам становятся известны секретные поощрительные приказы российского командования, узаконивающие преступления против мирного населения.

Если реальность существования этого кровавого «бизнеса» не миф, то каким образом сохраняется секретность вокруг него? Почему работающие в чрезвычайно секретных условиях учреждения, оставляют следы своей деятельности в виде подбрасываемых у населенных пунктов и дорог трупов с изъятыми органами?

Может, кто-то из русских, хочет, таким образом, сообщить чеченцам о страшном преступлении, предоставляя факты? Ведь, как ни странно, попадаются среди этого отродья лица, еще не до конца потерявший человеческий облик.

Если это не изъятие органов для трансплантации, то для чего так тщательно вырезаются органы, в основном — почки, печень, селезенка, поджелудочная железа, сердце и легкие? Вряд ли все это можно объяснить только действиями больных российских «военных» с садистскими наклонностями, хотя, как известно, и их немало в рядах русских банд в Чечне.

Не является ли все это — откровенно демонстрируемые факты садизма в виде смертельных инъекций ядами, обезображенных и «потрошеных» трупов, отсечение голов от тел, подрывы живых людей и трупов — отвлекающим маневром от более гнусного преступления?

И вообще, какая необходимость в том, чтобы эти учреждения работали в Чечне, когда массовые захваты и вывоз чеченцев за пределы Чечни, исчезающие затем бесследно – обычная, ежедневная практика оккупантов? Не следует ли из этого, что следы изъятия, продажи и трансплантации органов заложников-чеченцев, необходимо искать не только в Чечне, но и в клиниках России, контролируемых спецслужбами?

В поисках ответов на эти вопросы мне приходилось обращаться ко многим коллегам, как в Чечне, так и в России, а также к коллаборационистам, учитывая, что у них нет причин скрывать эту информацию.

Что я заметил при беседах с коллегами? Это страшная боязнь быть услышанным кем-то «посторонним». Откровенные просьбы не указывать их фамилии и имена. Сильно изменились люди в Чечне и в России. Страх сталинских времен вернулся к ним. Но, люди, также как и в те недалекие времена, пытаются оставаться людьми, преодолевая свой страх, кто как может.

Даже сотрудники, так называемого «министерства здравоохранения» марионеточной администрации Чечни не скрывают реальность изъятия органов у заложников для трансплантации. То, что меня удивило и удовлетворило, так это то, что ими собрано немало доказательств, свидетельствующих об обоснованности таких обвинений, хотя и не хватает смелости для их огласки. На это есть причины.

Оказывается, что чеченские врачи получили неопровержимые доказательства изъятия органов у заложников еще в начале 2000 года, когда осмотрели выброшенные у дорог оккупантами относительно целые трупы со следами хирургического вмешательства, то есть, вскрытых в целях изъятие внутренних органов.

Врачи, осмотревшие трупы, утверждают, что раны на трупах — не результат патологоанатомического вскрытия трупов, как безответственно поспешили заявить российские оккупанты, а являются хирургическим вскрытием полостей у живого человека.

Приведу выдержки из заключения одного из акта осмотра трупа, где врачи свидетельствуют:

«…По участкам ожогов на тканях раны, характерных ожогам от электроножа, которым пользуется хирурги на операциях, для остановки кровотечения из сосудов в ране, видно, что рана на трупе в области живота является результатом хирургической операции лапаротомия, проведенной еще при жизни, возможно, непосредственно перед смертью. … Кроме того, на париетальной брюшине, в областях лапаротомной раны и проекции печени, имеются, характерные для операции на живых тканях — участки кровоизлияний (гематомы). …

Отрезок нижней полой вены, в проекции воротной вены печени, резецирован, дистальный и проксимальный концы нижней полой вены, на месте резецированного участка, зашиты сшивающим аппаратом, … в то время как остальные органы брюшной полости и грудной клетки, вырезаны грубо и, возможно, после умерщвления донора, удалены общим блоком.

Сосуды нигде больше не перевязаны. …В области ключицы, справа имеется точечная рана с кровоизлиянием под кожу, (гематома), что указывает на катетеризацию подключичной вены для анестезиологического пособия при хирургическом вмешательстве…».

Это позволило врачам сделать заключение: «…На трупе имеются следы прижизненного удаления печени врачами-хирургами, возможно для трансплантации». (Заметьте, это запись врача поверхностно осмотревшего трупа, а при судебно-медицинской экспертизе, нашли бы массу других доказательств прижизненного удаления печени, и подтвердить на эксгумации трупа достоверность данного и других заключений врачей не составит труда).

Врачи известили родственников погибших и так называемое «министерство здравоохранения» о результатах осмотра. «Министр здравоохранения» марионеточной администрации побоялся поднять вопрос по этим фактам считают врачи. Почему умалчивают эти факты, конечно, понятно и трудно в этом кого-либо обвинить. Есть реальная опасность бесследного исчезновения свидетелей. Но, не смотря на это, считают врачи, умалчивание этих фактов — равносильно соучастию в этом тяжком преступлении против своего народа.

«Массовое обезображивание трупов людей, убитых после захвата на блокпостах и «зачистках», нельзя объяснить только действиями солдат-одиночек с садистскими наклонностями. Садизм носит заказной, установочный характер», — считают чеченские врачи.

Цели могут быть разные, но основная цель, по их мнению, это устрашить народ, хотя и не исключают, что таким образом хотят скрыть следы преступного бизнеса – торговлю человеческими органами.

Думаю, здесь будет уместно привести мнение врача, имевшего контакты с врачами воинских частей российской армии:

«Программа психотерапевта, работающего в воинских частях, состоит в основном из методов психологического внушения солдату садистских наклонностей, — говорит он. — Психотерапевт ежедневно, настойчиво внушает солдату, как хорошо убивать чеченцев, демонстрируя фотографии обезображенных трупов словами: «Смотри, если бы не ты, русский солдат, уничтожающий этих нелюдей, лежать бы нам на их месте!

Не думай, что ты убиваешь человека, ты убиваешь своего врага! Их дети, женщины, старики – твои враги, враги твоих детей, твоей страны! Даже их малолетний звереныш мечтает всадить нож в твою спину. Убивай их и радуйся тому, что твоих врагов стало меньше!»

Затем демонстрируют картинки анатомического строения человека, как бы предлагая проверить на трупах у этих «нелюдей» «правильное расположения органов». Вот таким образом, целенаправленно и методично прививают солдату наклонности садиста-убийцы».

По его мнению, работа психотерапевтов и направлена на то, чтобы скрыть следы медицинскому изъятию органов:

«Во-первых, российский садист-убийца, подготовленный психотерапевтом, вряд ли заинтересуется, увидев распоротый труп, тем, для чего его располосовали;

Во-вторых, и население сбивают с толку массовым обезображиванием трупов, которое воспринимает это, как результат садизма российских банд».

«Только на 5-10% трупов можно обнаружить следы медицинского изъятия органов, хотя масштабы торговли органами, изъятых у чеченских заложников, огромны, — считает один из сотрудников министерства здравоохранения «Тайна», которой окутан этот преступный бизнес, вовсе не является тайной.

Только, пока страной руководить ФСБ, никто не посмеет серьезно расследовать кричащие факты этого страшного преступления против человечества. Патологоанатомы и судебно-медицинские эксперты под контролем ФСБ и не один акт не выдадут без ее цензуры и корректировки.

Достоверность таких заключений вызывает глубокие сомнения. Поэтому, нам приходится ограничиваться внешним осмотром трупа, что не всегда достаточно для доказательства медицинского изъятия органов».

«Бездоказательные» обвинения чеченцами российского военного командования в торговле человеческими органами в Чечне выгодно ФСБ, — говорит главный врач одной из больниц Чечни, — потому что, не расследованные факты — не более чем слухи. Поэтому, не исключено, что ФСБ периодически и подбрасываются факты – трупы с изъятыми органами, вперемешку с жертвами садистов и «потрошителей» трупов в контролируемую им зону беззакония, где результат расследования любого преступления управляем и предсказуем.

Все это делается для того, чтобы мир привык к «необоснованным и несерьезным» обвинениям чеченской стороны российской армии в торговле человеческими органами у заложников. Если государство признает своих солдат больными садистами, и активно помогают укрепиться этому мнению, то за этим могут скрывать более гнусное и страшное».

«Изъятие органов у заложников производится не в Чечне и даже не в ближайших к нам республиках и краях, иначе, это быстро раскрылось бы, — считает один известный коллаборационист. — Заложников вывозят в Москву и в Московскую область, то есть, туда, где меньше всего будут искать и больше контроля над объектами, где их содержат.

То, что нет живых свидетелей, говорит о том, что от начала до конца эту операцию проводит ФСБ, это их почерк – не оставлять свидетелей. Почему-то трупы доноров-заложников после изъятий органов, в каком-то количестве, привозят обратно и выбрасывают у населенных пунктов и дорог, для чего не пойму.

Может, чтобы количество без вести пропавших заложников не очень был высок. Думаю, что Путин все-таки думает о последствиях, догадывается, что, рано или поздно, ему придется ответить. За заложника, пропавшего без вести, труднее будет отвечать, когда есть свидетельства о его задержании госструктурами, за него придется ответить государству, то есть, Путину.

Я очень надеюсь, что в ближайшее время смогу узнать многое об этом страшном преступлении. Да, у меня свой взгляд на политическое устройство республики, но в отличие от Кадырова и его окружения, я не враг своему народу».

По мнению коллег из России, «услугами» заложников-доноров из Чечни, пользуются более 60 клиник и институтов России и зарубежья. Только в Москве их 16! В этих списках также клиники Казахстана, Украины и Белоруссии. Сенсационным было упоминание Клиники Университета им. Альберта Людвига (Германия), это говорит о многом.

Доноров вывозят живыми за рубеж, по их мнению, в Москве и Санкт-Петербурге производится забор заказанного органа и транспортировка в любую точку земного шара. Это занимает несколько часов, что позволяет доставить заказчику пригодный для трансплантации орган. А заказчики и не догадываются, что им доставляют органы заложников из Чечни.

Чаще всех в этом деле упоминаются:

    Российская военно-медицинская академия Министерства обороны РФ (г. Санкт-Петербург),

    Главный военный госпиталь им. Н. Н. Бурденко Министерства обороны РФ,

    Научно-исследовательский институт трансплантологии и искусственных органов Минздрава России,

    Российский научный центр хирургии РАМН,

    Центральный научный рентгено-радиологический институт Минздрава России (г. Санкт-Петербург),

    НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского.

Один из российских коллег посоветовал мне обратить внимание на один интересный факт.

Как только в Чечне заговорили о трупах с изъятыми органами, оказывается, Путин и Дума спохватились, достали из архива «закон о трансплантации органов», чтобы добавить ничего не значащие два предложения.

Одно из них звучит так: «при этом, (при трансплантации — авт.), интересы человека должны превалировать над интересами общества или науки».

Ничего не скажешь, правильные слова. По мнению моего коллеги, здесь был умысел. Не ради этих двух предложений целых два месяца муссировали СМИ о «гуманных и важных» дополнениях к закону.

Эта была пропаганда против обнаруженных чеченцами фактов страшного преступления российских властей. Пропаганда была рассчитана на демократический запад, который, услышав эти «правильные слова», чуть не прослезился от умиления гуманностью Путина, и тут же оглох к жалобам чеченцев.

Не думаю, что на западе не понимают, что законы в России пишутся не только для того, чтобы их не выполнять, но для того, чтобы скрыть преступление.

Российские врачи отмечают прогресс в центрах трансплантологии, хотя, в общем, медицина продолжает бедствовать, как и бедствовала до сих пор. Показатель количества операций по трансплантации органов увеличился в три раза по сравнению с 1999 годом.

В некоторых центрах снижены цены на трансплантацию органов до 50%. Объяснить всплеск такого благополучия российской трансплантологии в условиях общей нищеты мои коллеги затруднились, хотя отмечают, что преступная торговля человеческими органами для трансплантации приобретает в России угрожающие масштабы.

В активизации работы в российских центрах трансплантации органов чеченские врачи не видят никаких чудес. По их мнению, более 30тыс. молодых чеченцев, бесследно исчезнувших после захвата в заложники российскими войсками, на самом деле увезены в Россию.

Их содержат в специальных, секретных учреждениях контролируемых ФСБ, используя в клиниках России, как доноров для изъятия, продажи и трансплантации органов.

Я имел разговор с одним из российских врачей занимающимся трансплантологией. На мой вопрос, чувствуется ли изменения в российской трансплантологии с началом войны в Чечне, он ответил: «Да, конечно. Если раньше месяцами приходилось ждать донорского органа, то в последние два-три года нет никаких проблем с его доставкой.

Проблемы только в платежеспособности реципиента. Я ничуть не удивлюсь, если президент издаст указ о бесплатной трансплантации органов всем, кто нуждается в ней. От этого спецмафия не проиграет, будет отмывать наши бюджетные деньги, ведь основные клиенты для «поставщиков человеческих органов» не бедные российские институты, а платежеспособные зарубежные».

На мою просьбу узнать: «Числятся ли в донорах граждане Чечни?» — он ответил отказом: «Простите, это я не могу. Это связано с тем, что вместо данных большинства доноров в сопроводительных документах органа ставиться код, что соответствует 14 статье закона: «запрещающее разглашение сведений о доноре». Пресловутая «диктатура закона» клином сошлась на этой статье.

Даже наши сердобольные пациенты, которые из человеческих чувств хотели знать, кому они обязаны за спасительный орган, не смогли этого добиться. Бывает, что иные и догадываются, кто эти они — под кодом. Думаю и вы догадались.

Трансплантология — одна из самых прибыльных отраслей в медицине. Один донор стоит не менее 200тыс. долларов и больше. А бесправный и бесфамильный живой донор может принести очень большую прибыль.

Там, где большие деньги, там есть все – и кровь, и смерть и криминал в законе. Мы все понимаем, что невольно становимся соучастниками преступления собственного мафиозного государства, надеюсь, что это ненадолго».

Я вспомнил толпы обезумевших от горя женщин в Чечне с фотографиями бесследно пропавших близких им людей, надеждой встречающих чиновников из Европы, слезно прося помочь найти им сына, брата, мужа и мысленно обратился к ним:

«Никто не услышит наши мольбы, даже и те, кто остался жить благодаря пересаженному органу вашего сына! Потому что, наших детей регистрируют под номерами, вместо фамилий, как в фашистских концлагерях!».

Религиозный мир ужаснулся, когда врачи предложили клонировать человека и использовать его органы для лечения больных людей. Осуждающий голос российского патриарха Алексия II прозвучал громче всех. Путин и Дума быстро состряпали закон, накладывающий табу на клонирование человека и использование его на «запчасти».

Самое интересное, что Путин мотивировал актуальность этого закона «этической неприемлемостью клонирования для российского общества!!!». Значит, использовать чеченских заложников для торговли органами – этически приемлемо для путинского общества и угодно «Богу» патриарха Алексия II?

В связи с этим у меня вопрос к институтам защиты основных прав человека, (ООН, ОБСЕ, ПАСЕ и прочие), которые поддержали фарс, затеянный торговцами органов у заложников, в виде «референдума» для доноров-чеченцев — Вы, что, на самом деле сознательно предлагаете нам дружно проголосовать и узаконить путинский бизнес в Чечне? Если, да, то за какой процент доли вы на это согласились?

Один из чеченских журналистов, после визита Путина во Францию, писал: «Мир убедился в пристрастии российского президента к «трансплантологии», когда он в Брюсселе предложил журналистам услуги в изъятии одного из органов. Европа притворно «не поняла» и порекомендовала журналистам не дразнить его Чечней, что означало: «Пусть делает что угодно, лишь бы не серчал, и не говорил глупости».

На самом деле, он говорил правду. Действительно, Путин «знает места в Москве», где содержат доноров-смертников из Чечни для продажи органов на трансплантацию. Только исламский фундаментализм к этому имеет такое же отношение, как «путинское общество» к этике.

При последнем визите Путина во Францию, Жак Ширак показал своим поведением, что он хорошо его понял в Брюсселе. Учитывая пристрастие гостя к изъятию органов, он препроводил его в общество мера Парижа, а сам предпочел держаться подальше. Журналисты утверждают, что российский «трансплантолог» не понял намека.

Как бы там не было, но Европа со своими играми в молчаливое притворство и намеки, может доиграться до того, что на прилавках «путинского банка донорских органов», в недалеком будущем, появятся органы с этикетками: французские, немецкие, английские, итальянские и другие.

Бог с нами, с чеченцами, мы в жалости не нуждаемся. Европейцам, по-моему, пора подумать о своих органах!». Ведь чеченцев может и не хватит надолго. Очередь за вами, европейцы!

Умар Ханбиев
Министр здравоохранения ЧРИ

13 марта 2003 года
Кавказ-Центр