Если первый санкционный список касался маргинальных фигур кремлевского олимпа, за что и был назван «смехотворным», то объявленный второй список должен был вызвать в Кремле шок и трепет. Появление имен Тимченко и Роттенбергов, а главное - банка «Россия», основными акционерами которого являются Юрий Ковальчук и Николай Шамалов - все они вместе с Владимиром Путиным были соучредителями дачного кооператива «Озеро» - должно произвести «за стеной» не меньшее впечатление, чем, скажем, прибытие кораблей 6-го флота ВМС США в одесский порт.
Дело не только в том, что под ударом оказались огромные деньги - десятки миллиардов долларов, «нажитые» ближним кругом Путина за годы его президентства. Беспрецедентным является сам факт официального признания властями США системообразующей роли этих лиц в государственном устройстве России. Ибо теневые предприниматели, не имеющие никакого официального статуса, были названы ключевыми участниками правящей группы, на том же уровне, что спикеры обеих палат парламента и министры силового блока.
О том, что такое банк «Россия» поведала в конце 2011 года Financial Times, изучив документы, предоставленные Сергеем Колесниковым - уехавшим на Запад бизнес- менеджером Путинских олигархов. Подробное изложение этих разоблачений разместил тогда Слон.Ру в материале «Как друзья Путина покупали долю в банке Россия».
В двух словах: с 2004 года активы «России» росли в среднем на 60% в год. Сейчас они составляют около 274 млрд рублей против 6,7 млрд рублей на начало 2004 года. Столь феноменальный успех возник из скромных 82 миллионов долларов (2.5 миллиарда рублей) , «сэкономленных» группой из средств, выделенных Романом Абрамовичем на развитие российской медицины. Эти деньги, отмытые через цепочку офшорных фондов, стали первичным капиталом для серии инсайдерских сделок, позволивших банку Россия завладеть многомиллиардными активами Газпрома, в т. ч. страховой компанией «Согаз», «Газпромбанком», и пенсионным фондом «Газфонд». На деньги, образовавшиеся в результате этой схемы, был в числе прочего построен и известный «дворец Путина» в Прасковеевке.
Сергей Колесников утверждал, что лично видел предьявительские акции швейцарского холдинга, которые составляли персональную долю Путина в этих активах. Объявив частный банк Россия мишенью государственных санкций, Обама по сути официально потдвердил заявления Колесникова.
Не менее сенсационным является и заявление американского Минфина, что Путин является одним из акционеров Гунвора - трейдинговой компании Геннадия Тимченко, продающего в Европу значительную часть российской нефти. О том, что Путин - бенефициар Гунвора говорили давно, в том числе и в известном докладе Немцова и Милова. Но доказательств не было. Теперь на этот счет есть официальное заявление американского Минфина, который бездоказательных заявлений не делает.
Иными словами, своим списком американцы послали в Кремль четкий сигнал: у нас есть доказательства ваших коррупционных схем и личного участия в них Путина и мы не боимся называть вещи своими именами.
При этом не следует забывать о существовании 20 статьи Конвенции ООН против коррупции, которая гласит: «При условии соблюдения своей Конституции и основополагающих принципов своей правовой системы каждое Государство-участник рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, незаконное обогащение, т.е. значительное увеличение активов публичного должностного лица, превышающее его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать.»
В большинстве западных стран существует соответствующее внутреннее законодательство, криминалюзующее подобные действия «иностранных публичных должностных лиц». Иными словами, если американцы выложат доказательства личного обогащения Путина как акционера Гунвора или банка «Россия», то в игру вступает прокуратура любой из стран, ратифицировавших конвенцию. «Суверенный иммунитет» при этом не поможет.
Возможность уголовного преследования иностранных должностных лиц за коррупцию - самая главная скрытая угроза второго санкционного списка, эффект которой в наше время гораздо сильнее, чем разворачивание армии, авиации и флота, ибо нацелена она в самое сердце командного центра неприятеля.
