Выходящая в оккупированной Россией Внешней Манчжурии («приморском крае») газета "Арсеньевские вести" рассказала о новых преступлениях оккупантов по политическому делу приморских партизан.

После трехнедельного перерыва в судебном процессе по делу приморских партизан планировали перейти к прениям. На прошлой неделе сторона защиты и обвинения представляла дополнения к имеющимся доказательствам.

Но без сюрпризов не обошлось. Прокурор ходатайствовал об оглашении ряда документов, которые, очевидно, никакого отношения к уголовному делу не имеют. В частности, просил огласить материалы дела по административным нарушениям подсудимых. Сторона защиты категорически возражала против оглашения заявленных прокурором документов, потому как такая позиция прокурора является незаконной.

Согласно действующему законодательству, оглашение материалов, касающихся характеристики личности подсудимых, перед присяжными является недопустимым, потому как могут сформировать у них предубеждение.

В числе прочих документов, об оглашении которых говорил прокурор Объедков, были постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников кировской милиции, которые, согласно заявлению Алексея Никитина и показаниям многих свидетелей, устроили избиение в гараже Алексея Никитина, а также показания Алексея Никитина, которые он дал в ходе одного из допросов на предварительном следствии.

– Я полагаю, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 9 марта 2011 года не подлежит представлению перед присяжными заседателями, – сказала адвокат Олеся Петровна Моисеева, – в настоящем судебном заседании устанавливается виновность или невиновность подсудимых, а не сотрудников милиции.

То, что между сотрудниками кировской милиции и подсудимыми имелся конфликт, подтвердили свидетели, давшие показания в судебном процессе. В судебном заседании устанавливается мотив действий подсудимых в отношении сотрудников милиции.

Полагаю, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела отношения к нашему процессу не имеет. Также я считаю, что документы об административном нарушении в отношении Вадима Ковтуна категорически не могут быть оглашены в присутствии присяжных заседателей. Эти события происходили раньше и не вменяются Вадиму Ковтуну. Сведения о давних административных нарушениях могут вызвать предубеждение у присяжных заседателей.

– По поводу оглашения материалов уголовного дела от 9 мая 2011 года в отношении сотрудников милиции категорически возражаю, – заявила Нелли Рассказова, адвокат Алексея Никитина. – Я считаю, что в данном постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела не обоснованы причины отказа, поэтому, думаю, необходимо решить основано ли данное постановление на законе. Тем более, что 2008 год никаким образом не охватывает предъявленное подсудимым обвинение.

Кроме того, я считаю, что председательствующий судья должен решить, законно ли ходатайство прокурора, заявленное в настоящем судебном заседании. Прокурор не мотивировал оглашение данных документов. Любое ходатайство без его мотивировки, по моему мнению, является незаконным.

Что касается Вадима Ковтуна, то я свое мнение высказывала: я категорически против оглашения того, что распространяется на события прошлой жизни, предшествующей событиям, которые легли в основу обвинения. Такое же мнение и в отношении всех остальных подзащитных. Помимо этого я возражаю против оглашения протокола допроса моего подсудимого.

Прокурор не высказал, в чем заключаются противоречия в показаниях, данных Алексеем Никитиным на предварительном следствии и в зале судебных заседаний. Данный протокол допроса моего подзащитного основан на предыдущих протоколах допросов, проведенных на предварительном следствии. Эти протоколы допросов на предварительном следствии полностью исключены из материалов данного уголовного дела как недопустимые.

И еще один момент. Мой подзащитный не до конца дал показания перед присяжными заседателями, потому что обнаружили исчезновение или кражу жесткого компьютерного диска Алексея Никитина. Показания были взаимосвязаны с информацией, которая содержалась на жестком диске. И мы были вынуждены прервать показания А. Никитина в связи с ожиданием получения информации из следственного комитета о судьбе этого компьютерного диска.

Мой подзащитный еще не до конца изложил свои показания, поэтому говорить об оглашении его показаний, данных на предварительном следствии, сейчас, я полагаю, нельзя. Сторона защиты намерена ходатайствовать об исключении данного протокола допроса из объема доказательств.

Ольга Вячеславовна, мать Алексея Никитина, три месяца назад была вызвана в связи с возмещением ущерба причиненного действиями лиц, орудовавших в ее гараже. Она писала заявление по поводу возмещения компенсации за поврежденное имущество. Писать заявление о телесных повреждениях, которые получили подсудимые в ее гараже в результате их избиения сотрудниками милиции, она не может.

– Хочу заметить, что документы о поджоге сарая, – добавила адвокат Олеся Петровна Моисеева, – также не могут быть представлены присяжным заседателям. Поджог сарая нашим подзащитным не вменяется. Оглашение данных документов нарушает право на защиту, поскольку выходит за рамки предъявленного обвинения. Государственный обвинитель, согласно закону, должен поддерживать только то обвинение, которое предъявлено.

– Я вообще не могу понять, о каком сарае идет речь? – возмутился А. Никитин, – Какой пожар? И какое отношение ко мне имеет пожар, случившийся в гараже?

– В описательно-мотивировочной части обвинения вообще ничего не говорится о поджоге сарая, – добавила Нелли Рассказова, – в резолютивной части обвинительного заключения отсутствует статья о каком-либо поджоге. Зачем оглашать перед присяжными то, чего нет в обвинении?

Судья постановил приобщить к материалам уголовного дела и исследовать с участием присяжных заседателей протокол допроса А. Никитина, а также всех остальных документов, заявленных прокурором.

– Я хочу довести до присяжных сведения, изложенные в данных документах, – сказал судья Грищенко, – чтобы протокол об административном нарушении в отношении Вадима Ковтуна не сформировал у присяжных никаких предубеждений, впоследствии мы донесем до присяжных, чтобы они не принимали его во внимание при вынесении вердикта.

– Я делаю заявление об отводе вам, – заявила адвокат Нелли Рассказова, – потому что ваше решение говорит о вашей некомпетентности в применении данного закона. Вы допускаете оглашение перед присяжными доказательства, представленного прокурором, заведомо зная, что оно является недопустимым, и вы будете «нейтрализовать» его перед присяжными – говорить, чтобы они не принимали его во внимание.

Спор в судебном заседании накалился до предела. Явно нарушающие закон судья и прокурор ратовали за оглашение документов, заявленных прокурором.

Когда в зал суда внесли тома уголовного дела, подсудимые увидели, что, помимо 59 томов дела, появились новые тома с нумерацией, зашкаливающей за 60, которых они раньше не видели и не знакомились с ними. Шокированные участники процесса не могли сдержать негодования и потребовали посмотреть, что содержится в новых томах, о существовании которых они только что узнали. Оказалось, что в этих томах речь идет об административных нарушениях, которые к уголовному делу «приморских партизан», никакого отношения не имеют. Обстановка накалилась еще больше, так как новые материалы были подшиты к судебному делу без ведома подсудимых и их защитников.

– Как такое может быть? – не сдержался Алексей Никитин. – Мы только решаем вопрос о приобщении документов к уголовному делу и об их оглашении перед присяжными заседателями, а они уже подшиты в деле. Это значит, вы заведомо без обсуждения в судебном процессе приняли решение об их приобщении. Позвольте, но это же фабрикация политического делa.

Отдел мониторинга

Кавказ-Центр