В дагестанскую организацию «Правозащита» поступило несколько обращений от родителей девушек, которые были задержаны 30 октября 2013 года и вывезены в Волгоград. Их точное местонахождение не было известно, лишь 2 ноября в МВД Волгограда сообщили, что девушки там и проходят по т.н. «уголовному делу».

Обращение Бабаевой Ларисы:

30 октября 2013 года, около 7 утра в нашу квартиру начали громко стучать, я подошла к двери и спросила: «Кто там», — на что мне ответили мужские голоса, чтобы я открыла. Я попросила их подождать, так как мы были одеты по-домашнему, но они все равно продолжали стучать. В квартире находились: я, моя дочь, Бабаева Алесия 32-х лет, и ее сын 3-х лет.

После того, как мы оделись, я открыла дверь, и в квартиру вошла толпа мужчин — сотрудников силовых структур в масках, без масок, одни были одеты в камуфляжную форму, а некоторые в гражданскую. Они мне предъявили постановление Волгоградского суда о проведении обыска в моей квартире, я им сказала: «При чем тут Волгоград и мы?» Я была без очков и постановление не прочитала. В квартире, приблизительно, находилось около десяти сотрудников силовых структур, а сколько их было на лестничной площадке, я не знаю.

Перед моими глазами два сотрудника в масках зашли в спальню моей дочери и поставили гранату на комод моей дочери, вместе с гранатой было еще что-то, что именно я не увидела. В этой комнате вместе с дочерью всегда находится ее 3-х летний сын. Каким образом она будет держать боевую гранату (по их словам боевую) рядом со своим сыном, тем более зная о том, что по городу в некоторых районах идет КТО?

Моя дочь, Алесия, стала кричать: «Мама, посмотри, гранату подкинули!» — она была очень возмущена. Затем они позвали понятых, которые пришли вместе с ними. Один из сотрудников обратился к нам и попросил нас сдать все наши телефоны, симки, флешки, все, что есть дома, мы все отдали ему, кроме одного нового телефона, по которому дочка общалась с мужем. Муж дочери, Руслан, отбывает срок в городе Соликамске за убийство, которого он не совершал.

Сотрудник в маске обратился к дочери, чтобы она отдала телефон, который она скрыла и который был под подушкой, в этом телефоне содержалась личная переписка с мужем и личные фотографии, без хиджаба. Когда все наши телефоны были у сотрудников, они все их положили на пол, вытащили из них батарейки, поставили рядом гранату, которая была на комоде, вытащили запал, убрали его, а граната осталась. Потом начался обыск в комнате у дочери в присутствии их понятых. После проведения обыска, они предъявили протокол обыска дочери, в котором написали, что у нее нашли гранату и Алесия отказалась от подписи, сказав, что ей это не принадлежит.

Алесия указала, что компьютер ее, телефоны ее, один мой, а все остальное ей не принадлежит, и Алесия написала сама все, но где именно, в протоколе обыска или отдельно на листке, мне это неизвестно. Дальше они стали проводить обыск по всей квартире: на балконе, в зале, на кухне, в общем везде и все снимали на камеру и больше ничего не нашли. Забрали два флага, которые принадлежат мне, висевшие на стене, в прихожей. Дочь попросили дать волос с головы вместе с шарфом, который принадлежал ей для генетической экспертизы, при этом, они указали, чтобы она своим шарфом обтерла шею. Сотрудники после обыска отметили, что обыск закончился в 10.40.

После обыска сотрудники стали забирать Алесию, и я сказала, что я поеду с ней, мне сказали, предельно вежливо, что мне ехать не нужно, ее допросят, я все равно настояла, сказав, что дочку одну не оставлю и нас повезли в ЦПЭ. Когда мы туда приехали, я увидела там еще двух девушек-мусульманок в хиджабах, я их смогу опознать. Меня вежливо усадили в коридоре на стул, а дочь завели в кабинет к следователю.

Я там просидела до трех часов дня, свою дочь я больше не увидела, я была с внуком, мне сказали: « Не маячь на глазах с ребенком». Пока я там сидела, периодически проходили люди в белых халатах, один или двое, работники ЦПЭ пояснили мне, что берут на анализ кровь, мазок и еще я не знаю что на анализ. Мне сказали отвезти ребенка и приехать к следователю на допрос, я приехала вечером в тот же день, 30 октября, но мне сказал сотрудник, который вышел из здания, что в здании никого нет и девочек тоже нет, чтобы я пришла завтра, после совещания.

31 октября 2013 года я снова пошла в ЦПЭ после обеда, меня принял следователь по особо важным делам, сказал, что дочка арестована и отправлена в Волгоград самолетом и ей предъявлено обвинение, связанное с тем, что нашли при обыске, то есть с гранатой и еще неизвестно с чем. Я задала вопрос: «Почему в Волгоград?» — следователь мне ответил, что там взорвалась Наида и что мы ее знали. Я сказала, что я не скрываю знакомства с Наидой, более того, я знаю, что она нуждалась в медицинской помощи.

На данный момент, я не знаю, что с моей дочерью и где она, прошу вас помочь мне установить местонахождение моей дочери и восстановить нарушенные права нашей семьи.

На самом деле Наида была очень больна, когда я работала в кафе на улице Котрова, она делала у нас заказы на еду, которую не могла съесть даже четвертинку порции, это было более полугода назад и я ее с тех пор не видела.

Обращение Батырхановой Ажи:

30 октября 2013 года, где-то в 7 утра, мне позвонила моя дочь, Батырханова Зарият Абдулгасановна, 1988 г.р., которая проживает в городе Буйнакск, в микрорайоне «Дружба» со своим годовалым мальчиком.

Она сказал следующее: « Мама, ко мне пришли большое количество полицейских, меня забирают, мне подкинули на кухню какой-то сверток, я не знаю что там», — в это момент я слышу, как кто-то говорит: «Заберите у нее трубку», — после чего связь оборвалась. Затем она мне позвонила с незнакомого номера и сказала, что находится на перевале ее везут в Махачкалу, на мой вопрос куда, мне было сказано, что в ЦПЭ, на Шамиля, 46б.

После этого я не смогла выйти с ней на связь, мне посоветовали пойти в суд Советского района или по месту жительства, мы ходили в обе инстанции, но ни там, ни там о моей дочери нет информации, в ЦПЭ ходил адвокат, но и там ее не оказалось.

Обращение Абдуллаева Газимагомеда:

Моя дочь, Абдулаева Маржанат Газимагомедовна, 1987 г.р. проживает в городе Махачкала, Шамиля 103б, кв.22, проживает она здесь уже около года вместе со своим мужем, Амаевым Идрисом Хабибулаевичем, у них 9-ти месячная девочка. Идрис периодически ездит к своему отцу в Крым, где они вместе с отцом занимаются строительной деятельностью.

30 октября в 5 утра, мне позвонила родственница Тамара, у которой в тот день ночевала моя дочь, проживает она на улице Насрутдинова. Перепуганным голосом она сообщила мне, что пришли сотрудники правоохранительных органов, спросила как ей поступить открывать или нет, после чего ей был дан ответ, что если дома нет ничего противозаконного, то пусть открывает. Тамара сказала, что у нее ничего нет, и открыла дверь.

Забрали мою дочь и увезли в неизвестном направлении, а у Тамары забрали телефон, чтобы она не могла звонить куда-либо. Сотрудники, которые задерживали мою дочь, были в масках, говорили с акцентом, не присущим жителям Дагестана.

Сегодня мне стало известно, что, возможно, мою дочь вывезли в Волгоград, по подозрению в соучастии во взрыве, произошедшем в Волгограде. Моя дочь не может быть причастна к указанному преступлению, она занимается своим ребенком и практически всегда бывает дома, она была знакома с Наидой и как-то написала сообщение в интернете о том, что ищет квартиру, Наида, увидев объявление, предложила ей квартиру для съема.

Отдел мониторинга

Кавказ-Центр