«В днище оказалась пробоина. Судно дало течь. Когда это произошло? Никто не мог бы ответить на этот вопрос.

Вероятнее всего, судно напоролось на острие подводного камня. Они не заметили толчка, так как их в это время швыряло ветром из стороны в сторону. В состоянии столбняка не чувствуешь уколов.

Другой матрос, тоже спустился в трюм и, вернувшись, сообщил: - Воды в трюме на два вара. Это около шести футов. Затем прибавил: - Через сорок минут мы пойдем ко дну.

В каком именно месте днище дало течь? Пробоины не было видно, ее скрывала вода, наполнявшая трюм, она находилась под ватерлинией, где-то глубоко в подводной части урки. Отыскать ее было невозможно. Невозможно было ее и заделать. Где-то была рана, а перевязать ее было нельзя. Впрочем, вода прибывала не слишком быстро.

Главарь крикнул: - Надо выкачивать воду!

Гальдеазун ответил: - У нас больше нет насосов.

- Тогда, - воскликнул главарь, - надо плыть к берегу!

- А где он, берег?

- Не знаю.

- И я не знаю.

- Но где-нибудь да должен быть?

- Конечно.

- Пусть кто-нибудь ведет нас к берегу, - продолжал главарь.

- У нас нет лоцмана, - возразил Гальдеазун.

- Берись ты за румпель.

- У нас больше нет румпеля.

- Сделаем из первой попавшейся балки. Гвоздей! Молоток! Инструмент!
Живо!

- Весь плотничный инструмент в воде, нет ничего.

- Все равно, будем как-нибудь править.

- Чем же править?

- Где шлюпка? В шлюпку! Будем грести!

- Нет шлюпки.

- Будем грести на урке.

- Нет весел.

- Тогда пойдем на парусах.

- У нас нет ни парусов, ни мачт.

- Сделаем мачту из лонг-карлинса, а парус из брезента. Выберемся
отсюда, положимся на ветер.

- И ветра нет».

Избавившись от груза, "Матутина" стала погружаться немного медленнее, но все же продолжала погружаться. Положение было отчаянное: ни на что уже не приходилось надеяться. Последнее средство было исчерпано.

- Нет ли там еще чего, что можно было бы бросить в море? - выкрикнул главарь.

Доктор, о котором все теперь позабыли, вышел из рубки и сказал:

- Есть.

- Что именно? - спросил начальник.

Доктор ответил:

- Наше преступление.

Все вздрогнули и в один голос воскликнули:
- Аминь!

Доктор весь вытянулся, мертвенно бледный, и, указав рукой на небо, произнес:

- На колени!»

*******

Так Виктор Гюго в своем романе «Человек, который смеется» рассказывает о гибели секты компрачикосов, которые ради потехи властьимущих фабриковали уродов.

Дагестан - это такая же фабрика уродов, в которой компрачикосы пока находятся у власти. Но корабль давно дал течь и идет ко дну. Спасти мунафиков от шторма Джихада может только гибель. Но и смерть, иншаАлла, приведет их на дно Ада. Воистину, незавидно их положение...

«Торговля детьми в семнадцатом столетии, как уже было упомянуто, дополнялась особым промыслом. Этой торговлей и этим промыслом занимались компрачикосы. Они покупали детей, слегка обрабатывали это сырье, а затем перепродавали его.

Продавцы бывали всякого рода, начиная с бедняка-отца, освобождавшегося таким способом от лишнего рта, и кончая рабовладельцем, выгодно сбывавшим приплод от принадлежащего ему человеческого стада. Торговля людьми считалась самым обычным делом. Еще и в наши дни право на нее отстаивали с оружием в руках.

Достаточно только вспомнить, что меньше столетия назад курфюрст Гессенский продавал своих подданных английскому королю, которому нужны были люди, чтобы посылать их в Америку на убой. К курфюрсту Гессенскому шли как к мяснику. Он торговал пушечным мясом. В лавке этого государя подданные висели, как туши на крюках. Покупайте - продается!»

Точно также сегодня многие отцы и матери продают своих детей власти за право стать моральными уродами, убивающими людей. За несколько тысяч рублей зарплаты они продают своих детей в рабство кафиров - «МВД», «ФСБ», «армия». Многие это право отстаивают с оружием в руках, крича подобно вору Хважи Махачеву: «Не надо нам Шариата».

Военком Тинамагомедов исправно поставляет в «армию» Путина «пушечное мясо». Приезжают в военкоматы «покупатели» и развозят «мясо» в самые дальние гарнизоны Севера. Итог - сотни дагестанцев, попавших в дисбаты за малейшую провинность и десятки трупов, отправляемых домой в цинковых гробах.

В этой жизни их ждет унижение кафирами-офицерами в «армии», а загробной - муки Ада (иншаАлла).

«В Англии во времена Джеффриса, после трагической авантюры герцога Монмута, было обезглавлено и четвертовано немало вельмож и дворян: жены и дочери их, оставшиеся вдовами и сиротами, были подарены Иаковом II его супруге - королеве. Королева продала этих леди Вильяму Пенну. Возможно, что король получил комиссионное вознаграждение и известный процент со сделки! Но удивительно не то, что Иаков II продал этих женщин, а то, что Вильям Пенн их купил.

Впрочем, эта покупка, находит себе если не оправдание, то объяснение в том, что, будучи поставлен перед необходимостью заселить целую пустыню, Пенн нуждался в женщинах. Женщины были как бы частью живого инвентаря.

Эти леди оказались недурным источником дохода для ее королевского величества. Молодые были проданы по дорогой цене. Не без смущения думаешь о том, что старых герцогинь Пенн, по всей вероятности, приобрел за бесценок».

Наши «дагестанцы» без зазрения совести отправляют своих дочерей как вдов и сирот без присмотра во все концы света: кого «на учебу», кого «торговать», а кого «делать карьеру». Наши женщины, которые по Исламу не должны без веских причин выходить из дома, отцы и братья отпускают «работать» во все концы мира.

Они провожают их на вокзалах и аэропортах, делая вид, что не знают, чем занимаются их жены, дочери и сестры в тех же Эмиратах или Москве. Зато на их деньги они покупают машины и дома. Для них «деньги не пахнут».

Те же, кто остаются дома стараются «пристроить» своих дочерей и жен «секретаршами» хакимов, делая вид, что не знают, чем же на самом деле занимаются на работе их женщины.

Валлахи, многие из них сделали своих женщин частью живого инвентаря, который сдают в наем нечестивцам и подонкам всех мастей!

«Во времена Стюартов к компрачикосам при дворе относились довольно снисходительно. При случае правительство прибегало к их услугам. Для Иакова II они были почти instrumentum regni [орудие власти (лат.)]».

В «правление» путиноидов и ростовских «козакъков» к местным компрачикосам и их преступлениям относятся не только снисходительно, но даже и награждают за все их уродства. Для кремлевских кафиров - это «инструмент власти». Они не стесняются прибегать к услугам компрачикосов Северного Кавказа для сохранения власти.

«Это были времена, когда пресекали существование целых родов, проявивших непокорность или являвшихся почему-либо помехой, когда одним ударом уничтожали целые семьи, когда насильственно устраняли наследников. Иногда обманным образом лишали законных прав одну ветвь в пользу другой.

Компрачикосы обладали умением видоизменять наружность человека, и это делало их полезными целям политики. Изменить наружность человека лучше, чем убить его. Существовала, правда, железная маска, но это было слишком грубое средство.

Нельзя ведь наводнить Европу железными масками, между тем как уроды-фигляры могут появляться на улицах, не возбуждая ни в ком подозрения; кроме того, железную маску можно сорвать, чего с живой маской сделать нельзя. Сделать навсегда маской собственное лицо человека - что может быть остроумнее этого?»

И сегодня кафиры и мунафики уничтожают целые семьи и роды мусульман, проявившие непокорность и нежелание разлагаться в кафирской среде. И сегодня «суды», и «милиция», и «прокуратура» обманным образом лишают мусульман имущества в пользу своих бастардов, которые сходят с ума от безнаказанности и наркотиков.

Компрачикосы у власти настолько изменили менталитет дагестанцев, что сегодня белое стало черным, а черное - белым. Мусульман называют преступниками и террористами, а бандиты и жулики всех мастей обещают «законность и порядок». 

Из потомков мусульман делают рабов кафиров, прививая им потребительство и лживость, подхалимство и продажность, лесть и угодливость.

Зачем надевать железные цепи и маски? Система настолько может изменить подопытного, что спустя некоторое время он теряет человеческий облик. 

И вот улицы полны уродов-фигляров в форме, которые свою унижение и неполноценность вымещают на первом встречном. Или чиновники с маской лицемера, которую уже ничем не прожжешь. Нелюди, о которых говорят, что у них лица непроницаемые как кирзовый сапог. Их не разжалобишь, в них не пробудишь сочувствия, их не тронет слеза ребенка или плач женщины.

Сделать маской собственное лицо человека - что может быть остроумнее для компрачикосов?

Лишь страх и смерть способны их изменить...

«Компрачикосы подвергали обработке детей так, как китайцы обрабатывают дерево. У них, как мы уже говорили, были свои секретные способы. У них были свои особые приемы. Это искусство исчезло бесследно. Из рук компрачикосов выходило странное существо, остановившееся в своем росте. Оно вызывало смех; оно заставляло призадуматься».

«Искусство» компрачикосов не исчезло. На Кавказе местные манкурты научились создавать мунафиков - моральных уродов, остановившихся навсегда в своем росте. Они вызывают смех, их моральное уродство отвратительно, но заставляет задуматься умеющих размышлять.

«Компрачикосы с такой изобретательностью изменяли наружность ребенка, что родной отец не узнал бы его. Иногда они оставляли спинной хребет нетронутым, но перекраивали лицо. Они вытравляли природные черты ребенка, как спарывают метку с украденного носового платка. У тех, кого предназначали для роли фигляра, весьма искусно выворачивали суставы; казалось, у этих существ нет костей. Из них делали гимнастов.»

Из местных национал-предателей кафиры Москвы давно сделали гимнастов, которые своей эквилибристикой «непотопляемости» поражают всех. На какие только «прогибы» они не идут, чтобы сохранить «власть». У этих существ нет костей, нет хребта, нет принципов. Они как навозные черви - проползут куда угодно.

Посмотрите на лица мунафиков у власти: у них вытравлены человеческие черты, осталась лишь гримаса. Причем в зависимости от ситуации эта гримаса либо ужаса - для «нижестоящих» уродцев, либо гримаса лести - для «вышестоящих» уродов.

Создана каста таких уродов, у которых полностью отсутствуют человеческие качества, а остались лишь примитивные шакальи инстинкты.

«Компрачикосы не только лишали ребенка его настоящего лица, они лишали его и памяти. По крайней мере, в той степени, в какой это было им доступно. Ребенок не знал о причиненном ему увечье. Чудовищная хирургия оставляла след на его лице, но не в сознании.

В лучшем случае он мог припомнить, что однажды его схватили какие-то люди, затем - что он заснул и что потом его лечили. От какой болезни - он не знал. Он не помнил ни прижигания серой, ни надрезов железом. На время операции компрачикосы усыпляли свою жертву при помощи какого-то одурманивающего порошка, слывшего волшебным средством, устраняющим всякую боль. Этот порошок издавна был известен в Китае; им пользуются также и в наши дни».

Компрачикосы не только лишают наш народ лица, но лишают его памяти. По крайней мере в той степени, в какой это им было доступно. Поклепы на имама Шамиля и его «завещание» жить в мире с Россией, обвинения мусульман в «вахабизме», искажение Ислама, сведение религии Аллаха к поклонению компрачикосам.

В лучшем случае мы помним, что Россия напала на Кавказ, а имам Шамиль воевал против нее более четверти века. А за что воевал, многие уже не помнят. Они не помнят ни сожженных аулов, ни репрессированных мусульман, ни убитых и раненных. Они забыли, что миллионы мухаджиров с Кавказа покинули Родину с единственной целью - сохранить свою веру и не жить под властью кафиров.

Они уже забыли, как целые народы в угоду компрачикосам переселяли по степям Казахстана, а на их насильно сгоняли другие народы. Получалось, что репрессировали и тех, и других.

Они забыли, что мусульмане вот уже 400 лет ведут войну за свою свободу. Это и Кавказская война, и затем восстание 1877 года, джихад против «красных» и «белых» свиней 1918-1926 годов, и восстание Хасана Исраилова 1942-1944 годов, и нынешняя Кавказская война.

Вот уже 150 лет кафиры продолжают усыплять сознание мусульман. На это не жалеют ни сил, ни средств. Они-то знают, что лучшие рабы - те, кто не помнит своей истории, религии, языка. Вот и сегодня историю мусульман и Кавказа преподносят лишь как историю «просветительской миссии» России на Кавказе, умалчивая о том, что спаяно это «железом лишь и кровью».

Кафиры открывают «исламские» университеты, готовя в них будущих уродов-мунафиков и манкуртов. Арабский язык, как и, впрочем, родные языки отодвигают на задний план, а уроки русского языка чередуют с уроками «православия».

«В Китае с незапамятных времен существовало искусство, которое следовало бы назвать отливкой живого человека. Двухлетнего или трехлетнего ребенка сажали в фарфоровую вазу более или менее причудливой формы, но без крышки и без дна, чтобы голова и ноги проходили свободно.

Днем вазу держали в вертикальном положении, а ночью клали на бок, чтобы ребенок мог спать. Дитя росло, таким образом, только в ширину, заполняя своим стиснутым телом и искривленными костями все полые места внутри сосуда. Это выращивание в бутылке длилось несколько лет.

По истечении известного времени жертва оказывалась изуродованной непоправимо. Убедившись, что эксперимент удался и что урод вполне готов, вазу разбивали, и из нее выходило человеческое существо, принявшее ее форму.

Это очень удобно: можно заказать себе карлика какой угодно формы».  Кафиры-коммунисты тоже в течение 70 лет отливали «живых уродов»- членов партии. 

Сознание людей забивали всякой ересью Маркса вместо Истины Корана и Сунны, а жизнь кафира Ленина знали лучше, чем сиру пророка (сас). Днем и ночью жертв держали в инкубаторах - школах, продленках и пионерлагерях.

Воспитанием занимались большей частью такие же жертвы компрачикосов, прививая ложные понятия. В общем, рабам внушалось, что «я другой такой страны не знаю, где так вольно жил бы человек».

Искривленное сознание прирастало только материальным. Рабов учили, что только «битье определяет сознание».

Но хвала Аллаху, пришло время и постепенно, благодаря муджахидам, это искривленное дерево будет выкорчевано с корнями, дав место расцвету Ислама.

ИншаАлла, новые поколения мусульман будут расти только на Коране и Сунне, не зная ни лениных, ни сталиных, ни прочих идолов куфра.

«Статут, изданный в самом начале царствования Вильгельма III и Марии, обрушился со всей силой на сообщества компрачикосов. Это было для них жестоким ударом, от которого они уже никогда не смогли оправиться. В силу этого статута члены шайки, изобличенные в преступных действиях, подлежали клеймению: каленым железом у них выжигалась на плече буква R, что значит rogue, то есть мошенник, на левой руке - буква Т, означающая thief, то есть вор, и на правой руке - буква М, означающая manslay, то есть убийца.

Главари, "предположительно богатые люди, хотя с виду и нищие", подвергались collistrigium, то есть стоянию у позорного столба (pilori), и на лбу у них выжигали букву Р; их имущество подлежало конфискации, а деревья в их угодьях вырубались, и пни выкорчевывались. Виновные в недоносительстве на компрачикосов карались как их сообщники конфискацией имущества и пожизненным заключением в тюрьме.

Точно также придет время, когда сообщество компрачикосов будет уничтожено. Хвала Аллаху, моджахеды будут один за одним очищать от этих нелюдей земли Кавказа.

И сегодня можно смело собрать так называемый «парламент», «правительство», «мэров», «глав администраций» и всех, кто в кафирской форме и клеймить как мошенников и воров, а многих еще и как убийц. Эти главари - богатые люди, хотя и с виду и духом - нищие вот уже десятилетия грабят народ, а потому прекрасно знают, что если восторжествует ШАРИАТ, то многие из них будут без одной, а то и без двух рук.

Рай этих богатых создан из ада бедных....

Хвала Аллаху - Господу миров, который дал нам религию Ислам, ниспослав нам Коран и пророка (сас). Десятилетия сна прошли и Джихад прочно входит в жизнь мусульман Кавказа как единственно правильный путь защитить себя и свое потомство от морального уродства и разложения.

Мы же скажем: «Победа или Рай! Аллаху Акбар!»

Абдулла (Алексей) Дагестанский

Джамаат Шариат