Григорианский новый год: король Фахд подписал указ, повелевающий его брату, кронпринцу Абдуллаху «взять на себя управление делами государства, пока мы будем наслаждаться отдыхом и восстановлением здоровья». Король Фахд поступил таким образом в соответствии со статьей 65 Главного Закона и приняв во внимание мотивы о благосостоянии своего королевского высочества, а также исходя из интересов общественного благополучия.
«Ваш искренне преданный брат», кронпринц Абдуллах, ответил таким образом: «Сир, как бы сильно я не старался, все равно я не в состоянии выразить всю глубину моей признательности и лояльности по отношению к вам...Сир, ничто другое не могло бы меня сделать более счастливым и исполнить мое сердце большей радостью, чем видение вашего возвращения к великой роли руководителя и лидера страны...но по Воле Господа, а затем благодаря вашему указу, я повинуюсь и буду, ИншаАллах, делать все для того, чтобы заслужить довольство Господа и ваше удовлетворение, исполняя доверенное мне вами задание, и я буду прибегать к вам, когда почувствую, что нуждаюсь в озарении вашими мудрыми советами и указаниями».
Фахд был госпитализирован 30 ноября 1995 года «для прохождения некоторых обычных медосмотров». Ему 73 года, а может быть и больше. Он страдает от ожирения, диабета, и не является трезвенником, но, несмотря на все советы, он проявил неспособность изменить свои привычки. Однако, на этот раз недомогание оказалось серьезнее, чем предыдущие. Он стал полу парализованным, неспособным говорить, и, согласно мнению медиков, шансы на его выздоровление далеко не блестящи. Поэтому, несмотря на то, что он только «взял отпуск для отдыха и восстановления здоровья», мало кто ожидает его возвращения к работе. Похоже, что он будет «отдыхать» до конца своих дней. Фахд мог бы уйти в отставку, и если бы он это сделал, Абдуллах мог бы стать королем, но этого-то как раз и не хотят его братья.
Потому что, пока Фахд остается королем, а кронпринц день за днем следит за государственными делами, как свои, так и иностранные игроки имеют мало возможностей планировать будущее «золотого аравийского дурачка».
Абдуллах, 72 лет, был назначен кронпринцем когда Фахд взошел на трон, - в июне 1982 года. Главный Закон 1992 года подтвердил его положение в качестве кронпринца и будущего короля. Однако, не секрет, что его наполовину родные братья, сыновья самой любимой жены Абдул-Азиза, которую звали Хасса ас-Судакри, не в восторге от идеи, что Абдуллах станет королем. В настоящее время королем является судакрит, посты второго вице премьер-министра и министра обороны занимает Султан, также судакрит; влиятельный пост губернатора Эр-Рияда также занимает судакрит Салман; пост министра внутренних дел тоже занимает судакрит, а еще один судакрит, Ахмад, занимает должность замминистра иностранных дел. Примерно 14 лет абсолютного монархического правления Фахда превратили Саудовскую Аравию в «Судакритскую Аравию», как выразился один обозреватель жизни королевства.
Судакриты опасаются, что если королем станет Абдуллах, то пострадают их привилегии и монополия на власть. Они также подозревают, что Абдуллах не назначит третье лицо в нынешней иерархии власти, второго вице премьер-министра и министра обороны, Султана, своим кронпринцем. Абдуллах высказывался, что есть пару принцев, которые старше Султана, и которые имеют больше прав в этом деле. Но принц Султан, в свои 68 лет, слишком амбициозен, и кажется уверен в том, что больше достоин быть королем, чем принц Абдуллах.
После того, как Фахд тяжело заболел, и пока Абдуллах замещал короля на саммите в Маскате, Султан пригласил (на совет) членов Высшей Коллегии Улемов и попросил их поддержать его претензии на трон. Принц Султан хотел также, чтобы улемы санкционировали смещение принца Абдуллаха с должности командующего Национальной Гвардией и назначили на этот пост его собственного заместителя по министерству обороны, Абдур-Рахмана. Однако, придворные улемы, которые поддерживают только победителя или уже свершившийся факт, не смогли промолчать об этих требованиях, - новости о совещании просочились и стали явными.
Недавно, когда принц Абдуллах путешествовал в аль-Касим, ни один из судакритских принцев не сопровождал его и не принял участие в маневрах Национальной Гвардии у аль-Касима, которыми руководил кронпринц. Существуют также подозрения, что готовилось покушение на его жизнь. Разведка Национальной Гвардии обнаружила несколько зарядов взрывчатки, размещенных вдоль маршрута авто кортежа Абдуллаха в аль-Касим, и арестовала в связи с этим двоих египтян и одного местного жителя.
Кажется вероятным, что одно время Абдуллах помышлял оставить борьбу за трон, но сейчас он выглядит исполненным решимости отстаивать свои притязания. Он желает проявить терпение и корректность, чтобы просчеты совершали его соперники, а не он сам, ибо, если события пойдут своим чередом, он должен стать королем. Конечно, сейчас его положение лучше, чем до того, как он стал исполняющим обязанности короля, но эта его позиция не является неизменяемой. Грубо говоря, такая ситуация - это испытание для кронпринца.
Совершенно очевидно, что есть и другие партии, кроме Дома Саудидов, чьи интересы и скрытые мотивы касаются не только вопросов престолонаследия и будущего Ахлю -ас-Сауд, но и будущего Саудовской Аравии в целом, как страны, причем эти силы стремятся оказать влияние на происходящее. К ним относятся имеющие свои интересы американцы, британцы, имеющие глубокие, исторические интересы в этом регионе, а также Израиль, эта внезапно появившаяся сила «Нового Среднего Востока».
У этих троих игроков видна некая общность интересов, например, все они хотят, чтобы мусульманское население находилось в подчиненном и угнетенном положении и не смогло сокрушить их экономическую, культурную, политическую и стратегическую гегемонию, хотя каждый из них может иметь собственную, и даже антагонистическую по отношению к другим, точку зрения на тот или иной конкретный вопрос, исходя из своих микроинтересов. Американцы предпочитают иметь дело с одним уступчивым правителем и желают, чтобы Саудовская Аравия была единой страной под своеобразным протекторатом Соединенных Штатов.
Израиль может этого и не хотеть; он может быть заинтересован в расчленении Саудовского королевства, которое должно помочь им, как они полагают, расширить свои границы к Хайбару и Медине аль-Мунавваре. Вариант расчленения, вернее возможность его осуществления, зависит от происходящего в регионе: Ираке, Иране и Турции. Британцы не надеются потеснить американцев, но их устраивает подчеркивание того, что они являются силой номер два и имеют право на свою долю.
Интересно, что ведущая фигура в Саудовском движении реформ, шейх Салман аль-Авда, желающий, чтобы Саудиды вернулись к изначальной присяге шейху Мухаммаду ибн Абдул-Ваххабу (1703 - 1792), не устрашен и не обескуражен ни одним из сценариев по поводу будущего полуострова. Шейх Салман хочет, чтобы они управляли делами государства в соответствии с Кораном и Сунной - как хранители, а не как хозяева - чтобы они советовались, а не принимали решения по своему усмотрению. Он уверен в неизбежности Последней Битвы между Исламом и ложью (куфром). Он уверен, что эта битва должна произойти на той самой земле, где она началась впервые. И он уверен, что победа - за Исламом.
Однако, тем временем, испытание Абдуллаха и амбиции Султана предоставляют идеальную возможность для всех заинтересованных держав использовать их друг против друга, продавать свои товары, и продвигать свою политику, а в конце концов, возможно, и погубить их обоих.
Кронпринц Абдуллах кажется консервативным, в противовес королю Фахду, который считался «либералом» и «склонным к либерализму» в секуляристском смысле слова. Он не «фундаменталист», но он националист и бедуин, который смог обратиться к Исламу, когда столкнулся с кризисом. Уверенно, можно говорить о том, что ему не нравится то, что американские вооруженные силы просочились на Арабскую землю во время Иракской оккупации Кувейта. С ним даже не посоветовались при принятии этого решения, хотя сложно сказать, как бы он повел себя, будь он королем в то время. Он, все же, преследует собственные политические цели в тех сферах, в которых чувствует заинтересованность, но он не является радикалом; он по своей глубинной сущности прагматическая личность. Может быть в этом и заключается его сила. Его же настоящая слабость заключается в отсутствии какого-либо «теневого кабинета», или группы советников, которые давали бы ему практические рекомендации и советы в области политики.
Главная сила Абдуллаха в том, что он командует состоящей преимущественно из бедуинов Национальной Гвардией и делает это настолько хорошо, что завоевал её лояльность. В этом вероятно и заключается причина того, что его не возможно будет игнорировать. Но также, согласно источникам, Абдуллах уверил американцев в том, что не имеет намерения вредить их интересам. Он также соглашается с их советами по поводу экономических реформ, финансового порядка и некоторой степени политического послабления.
Американцы также хотят, чтобы он поступился частью своих полномочий премьер-министру и сделал губернатора Эр-Рияда, принца Салмана, своим премьер-министром. Так могла бы выглядеть коалиция, в которой Судакриты будут чувствовать себя удовлетворенными в вопросе безопасности. По-видимому, Абдуллах согласился с этим советом, хотя Султан больше желает пойти на компромисс, в том случае, если ему будет предоставлена возможность стать кронпринцем, и это полнее отвечает его интересам. С другой стороны, некоторые помощники Абдуллаха подозревают, что отказ короля от и полномочий премьер-министра расшатает устои монархии; фактом является то, что американцы, которые прекрасно обо всем осведомлены, боятся, что в один прекрасный день, войдя в силу, кронпринц может отказаться от своих заверений, данных им в тот момент, когда он нуждался в их поддержке и старался заслужить ее.
Операция «Буря в пустыне» также включала в свои цели модернизацию Саудовского режима путем замещения старшего поколения Саудидов, которым далеко за 60 и за 70, на молодого и модерного принца, который стал бы королем и «либералом», смог бы быть общим главой коалиции «секуляристов» и «консерваторов». Вероятно, планы были отработаны так хорошо, что СМИ стали называть некоторые имена. Однако, неожиданная реакция населения, которое воспротивилось появлению американских вооруженных сил на арабской земле, куда они сами себя пригласили, на фоне подъема движения за реформы, которое стало более решительным и вызывающим, - все это сорвало такие планы. Движение возглавлялось и вдохновлялось независимыми улемами, учеными, специалистами и интеллектуалами, которые открыто призывали покончить, как с иностранной гегемонией и эксплуатацией, так и с местными раболепством и коррупцией.
Однако, был отставлен лишь сам план модернизации Саудовской Аравии, а не его цель. В настоящее время, все выглядит так, что американцы и британцы открыто показывают свои преференции и озвучивают их. Они отдают предпочтение, как сами об этом и говорят, принцу Султану, который тесными узами связан со США и говорит по-английски, тогда как получивший саудовское образование кронпринц не владеет этим языком.
Абдуллах их в принципе также устраивает, как в вопросах бизнеса, так и в предсказуемости, но все же существует небольшой червь сомнения, что после укрепления своей власти, живущий в нем националист внезапно может начать самоутверждаться. Он дружественно относится к США, но не настолько безоговорочно, как Фахд. Некоторые личные его высказывания по поводу Боснии, Кашмира и Иерусалима, произносимые им время от времени своим помощникам или же исходящие от него на меджлисах, не могут вызвать восторг его личностью в некоторых мировых столицах.
Согласно американскому обозревателю, Вильяму Пфаффу, посольство США в Эр-Рияде старается найти и продвинуть свою кандидатуру в наследники Абдуллаха. Принцу 72 года и, взирая не его здоровье, он слаб, по крайней мере считается таковым. Он (т.е. журналист) также ссылается на бывшего американского дипломата в Саудовской Аравии, который обладает тесными связями с администрацией Клинтона, и который сказал: «Нам нужен хороший молодой человек на верху», а также: «Если мы не продвинем (выгодного нам) реформатора, то ситуация выйдет из-под контроля».
Точка зрения самого Пфаффа заключается в том, что заботы о политической стабильности не являются необходимой предпосылкой «стабильности в области нефтедобычи и соответствующих рынков». Он объяснил почему: «Вы не будете господствовать в стране или регионе до тех пор, пока вам не откроется доступ к их ресурсам. Этим же занимается бизнес». Эта идея, однако, отличается от Pax Americana Билла Клинтона и кажется очень близкородственной взглядам Шимона Переса на Средний Восток, как на большой и открытый рынок.
Весьма вероятно, что американцы чувствовали бы себя более комфортно с Султаном, с этим «баловнем оборонных подрядов» (Newsweek, 15 января 1995 года). Он считается связанным со США и их интересами намного более тесными узами, чем Абдуллах, а «сын принца Султана, принц Бандар, является очень активным послом Саудовской Аравии в Вашингтоне» (Wall street journal, 2 января 1996 года). «Американцы не желают тратить время впустую, до того, как они докажут свое отношение», - сказал журналу один дипломат. Но проблема заключается в том, что Султан также считается «пользующимся дурной славой» (Time, 15 января 1995 года), а также в том, что он уязвим для критики из-за своей непопулярности на родине и подпал под влияние Запада заграницей (Economist, 6 мая 1995 года).
Итак, возвращаясь к Абдуллаху. Будучи «традиционалистом» он не лишен определенных преимуществ. Он мог бы быть использован для успокоения и сдерживания исламистов, по поводу которых даже New York Times писала, что «следовало проявлять чувствительность к заботам верующих мусульман, потому что отсутствие таковой может создать взрывоопасную обстановку и взрыв может произойти в любой момент».
Принц Султан еще мог бы выиграть борьбу за власть и наследовать Фахду, или, на худой конец, стать кронпринцем. Тем временем, он остается на посту министра обороны и именно он подписывает приказы о вооружении. И упорство Джона Мэйджера в вопросе о необходимости депортации доктора Мухаммада аль-Массари, представителя Комитета по Защите Законных Прав в Саудовской Аравии, вызвало его гнев и ярость.
Однако, существует большое согласие по поводу предварительного прогноза развития событий в Саудовской Аравии; относительно режима самого по себе, и относительно отношения других государств к нему. Как Абдуллаху, так и Султану, - около 70 лет и оба они по своей сути представляют собой переходной период, который ведет в никуда. Герман Ф. Эйлц, бывший американский посол в Саудовской Аравии, сказал, что некоторые принцы помоложе начали развивать свое влияние на граждан для будущей поддержки в борьбе за власть, но он также предостерегает, что некоторые принцы могут даже пойти на альянс с «Исламскими фундаменталистами».
Все же одно объединяет как саудовцев, так и не саудовцев - это исходящие со всех сторон советы по поводу реформ. Но «реформировать или не реформировать» - это не обсуждается. Вопрос заключается в том, какими будут реформы? Такими, каких требуют секуляристские силы и государства, или же это будут такие реформы, которых требует народ Саудовской Аравии?
Ахмад Ирфан, журнал "Impact", 1996 год
Перевод с английского: Али Бекхан
Примечания переводчика: В связи с последними сообщениями, об усугублении процесса отхода от норм Шариата в Саудовской Аравии, представляется весьма интересным и полезным перевод этой аналитической статьи более чем десятилетней давности. Она позволяет ознакомиться с началом этого процесса, и дает более полное представление о продажной верхушке власти этой мусульманской страны.
