Айзе Газуевой посвящается...

Сойдет ли свыше благодать

На этот бренной жизни остров,

Ведь продолжают погибать

Помимо братьев наши сестры?...

(Т. Муцураев)

29 ноября. Зима уже совсем близко, но на улице все равно не холодно, длинное платье и кофта вполне спасали Асет от осенней прохлады. Она уже довольно давно стояла тут, у комендатуры, в ожидании коменданта. Но терпению ее не было предела, уж очень был нужен ей этот человек.

Много мыслей роилось в ее голове, туго стянутой платком на манер банданы. Мысли роились, прыгали одна на другую, убегали и возвращались вновь. О ее погибшем брате Али, о Майрбеке, Магомеде, Лечи, Саците, Раисе - ребятах и девушках, живших по соседству, которых также уже не было в живых. Но все эти образы перекрывал образ Амирхана, ее мужа. Он тоже был мертв. Уже полгода как мертв. А боль такая, будто вчера все случилось. И все «благодаря» тому человеку, которого она сейчас поджидала у комендатуры. Хотелось Асет заглянуть ему в глаза, задать несколько вопросов, начинавшихся с банальных «почему» и «за что»...

У комендатуры стояло еще несколько женщин, как и Асет, ждавших коменданта. Почти их всех она знала и знала, почему они тут, кого из родственников пытаются вытащить из застенков этого здания. Да, иногда оттуда выпускали людей на свободу. Искалеченных, избитых, изуродованных до неузнаваемости. Но живых. Амирхана не выпустили...

-Что же это такое творится, - печально покачала головой стоявшая рядом с Асет тетя Хеда, у которой недавно забрали старшего сына «по подозрению в причастности к незаконным вооруженным формированиям», - спасу нет от этого шайтана Исаева!

-Ничего, тетя Хеда, Всевышний защитит нас от него, - сказала Асет.

-Асет, ты-то что тут делаешь? Ты еще веришь в чудеса?

-Увидите, - твердо ответила девушка.

Послышался гул двигателя машины. На улицу перед комендатурой на всех парах выскочила черная «Волга» Исаева, резко затормозила у ворот здания. Женщины подались вперед, с именами близких на устах. Асет рванулась к машине, бесцеремонно расталкивая более старших. Но ей было очень важно добраться до Исаева, спросить его кое о чем, пока он не скрылся в здании комендатуры. Тогда уж его не достать, а сейчас.. хоть один вопрос...

Исаев, невысокий коренастый человек средних лет с глубоко посаженными хищными глазами и черными усами, выбрался из машины и презрительно окинул взором столпившихся жительниц Урус-Мартана. Не понимал он, что ли их трагедии, причиной которой являлся? Нет, не понимал. Стремясь истребить «фанатиков-ваххабитов» в вверенном ему городе, он сам был фанатичен, налетал с зачистками, придумывал изощренные пытки, выбивая признания даже из тех, кто никаким образом не относился к борцам за свободу Чечни. Он не был чеченцем, но он был, как говорится, из «этнических мусульман!». Тем непонятнее для Асет была его жестокость по отношению к единоверцам, которые ничего плохого ему не сделали. Его боялись и ненавидели и управы на него не было никакой.

Рядом с Исаевым выросли два телохранителя, и он быстрым шагом направился в комендатуру, отмахиваясь от посыпавшихся вопросов о родных. Асет бросилась ему наперерез, оказавшись лицом к лицу со своим кровным врагом.

-Постойте! Вы меня не узнаете?...

...Пышная, радостная свадьба навек связала судьбу Асет с судьбой ее избранника Амирхана. Как долго ждала она этого момента! Каждый день она видела его глаза, лучше любых слов уверявшие ее в силе его чувств к ней. Это было настоящее счастье, от которого Асет иногда улыбалась сама себе, но тут же гнала улыбку, боялась спугнуть его. Всего двадцать лет, а ей уже ничего больше не надо было от жизни, настолько все было хорошо. Хотя... она мечтала о маленьком сынишке от любимого мужа.

Счастье продолжалось недолгих семь месяцев. А в один летний день за Амирханом пришли. И увели в комендатуру. Обвинение было стандартным: «сотрудничество», «незаконные вооруженные формирования» и прочая чепуха. Ну были у Амирхана родственники, которые и правда воевали в горах. Но он-то тут причем?.. Асет дни напролет выстаивала у ворот комендатуры, два раза ей удалось попасть к Исаеву на прием, где она в слезах пыталась доказать, что Амирхан ни в чем не виноват, рыдала, унижалась перед ним. Оба раза ответом был отказ.

А потом пришли уже за ней, за Асет. Мол, Исаев хочет поговорить... Асет быстрее ветра примчалась к нему в кабинет, надеясь, что он понял, что ошибся, что сейчас они вместе с Амирханом пойдут обратно домой. Вместо этого комендант устроил ей очную ставку с мужем. Зверски избитый, в запекшейся крови Амирхан стоял перед ней и смотрел все с той же любовью и с отчаянием. Таким она его видела живым в последний раз.

-Вот как мы поступаем с врагами нашей страны.

С этими словами, произнесенными холодным ровным голосом, Исаев достал откуда-то широкий солдатский нож, подошел к Амирхану и резким движением руки полоснул по его горлу. Обливаясь кровью, Амирхан рухнул на пол. Асет с криком кинулась к нему, пыталась руками остановить красный фонтан, хлеставший из артерии, уносивший жизнь любимого. Схватка со смертью была недолгой, Амирхан что-то прохрипел и затих навсегда.

Асет не помнила, сколько она пролежала на полу комендатуры, сжимая в объятьях мертвое тело Амирхана. Потом ее с трудом оторвали от него и увели домой.

Счастливая жизнь для Асет закончилась, да и сама жизнь, казалось, тоже. Какое-то время она ничего не могла делать, только с утра до вечера плакала в своей комнате, забывалась ночью тревожным сном, где она снова и снова пыталась остановить кровь, текшую из его шеи. Горе, трагедия, катастрофа - слишком мелкие слова для определения того, что с ней происходило. Потом она силой воли заставила себя делать хоть что-то по дому, убиралась, стирала, готовила. Но у нее словно отняли дар речи, на вопросы она лишь кивала головой или отвечала односложно. Домашнюю работу делала автоматически, мысли все были о нем, с ним.

Однажды Асет проходила мимо комендатуры и случайно увидела убийцу своего мужа, окруженного матерями, сестрами, женами, дочерьми. На глазах у скольких еще он убьет дорогих им людей? Сколько еще загубит невинных душ, разрушит семей? Сколько еще сможет носить его земля? В сердце Асет вспыхнул новый огонь: жажда мести. Она хотела отомстить не только за Амирхана, хотя за него - в первую очередь.

Много имен людей она могла бы назвать, чьей кровью уже были обагрены руки Исаева. А еще она хотела отвести беду от тех, до кого он пока не добрался... Но что она могла сделать? Пойти на него с отцовским кинжалом? Выстрелить из пистолета, которого у нее не было? Расцарапать лицо ногтями? Асет сникла: ничего она не могла поделать, оставалось только надеяться, что моджахеды заложат фугас на пути его машины или снайпер «снимет» его при входе в его логово. Ведь все знают, какие беззакония творит он в Урус-Мартане. Этому Асет стала посвящать свои молитвы и твердо верила, что когда-нибудь этого человека настигнет возмездие.

Через месяц после гибели Амирхана к Асет зашел его двоюродный брат Беслан, которого она довольно хорошо знала.

-Как ты? - спросил он.

-Плохо, - честно призналась Асет.

-Он не умер, са йиш, он у Аллах1а находит свой удел шахида, нам можно только позавидовать его доле... Они долго-долго еще говорили с Бесланом. Точнее, говорил он, а Асет слушала. Беслан говорил ей о рае, где непременно находится теперь Амирхан, о том, что ему хорошо и они рано или поздно встретятся там, ведь эта жизнь длится на самом деле очень недолго. Асет это немного утешило и впервые этой ночью она заснула без слез, ведь Амирхан теперь в гораздо лучшем мире, и она была рада за него. Хотя предстояло прожить без него целую жизнь.

Несмотря на то, что душа Асет немного успокоилась, мысль о мести преследовала ее по пятам. Она воображала, что точно также режет горло коменданту, что пускает ему пулю в лоб, что набирает код радиоуправляемого фугаса под его машиной и его разрывает на куски. Но это оставалось мечтами, пока ее тетке не выдали в комендатуре тело сына, двоюродного брата Асет, 17-летнего Вахида.

-Я больше так не могу! Я хочу отомстить. Что мне делать? - решительно заявила она Беслану, когда он в очередной раз пришел ее навестить.

Асет ждала у комендатуры своего врага, врага всех жителей Ачхой-Мартана. Длинное свободное платье и кофта спасали от осенней прохлады и надежно прятали взрывчатку, закрепленную на ее поясе. Сердце бешено стучало в груди. «Амирхан, Вахид, Майрбек и другие, вы будете отомщены. А те, кто живы, вы сможете спать спокойно».

Как много хотелось ей спросить у коменданта. Как поднялась у него рука на братьев-мусульман? За что он губит их одного за другим? Почему забрал Амирхана и разрушил ее жизнь? Но времени не было все это выяснять. Вот уже подъехала его машина. Вот и сам он вышел. Вот рядом с комендантом выросли два телохранителя, и он быстрым шагом направился в комендатуру, отмахиваясь от посыпавшихся вопросов о родных. Асет бросилась ему наперерез, оказавшись лицом к лицу со своим кровным врагом.

-Постойте! Вы меня не узнаете?...

Это был последний вопрос, который сквозь гул женских голосов услышал комендант Исаев в этой жизни.