Кавказ-Центр продолжает знакомить своих читателей с материалами нового ресурса Движения за Деколонизацию Кавказа «Свободный Кавказ».

Факты - упрямая вещь

Факты - упрямая вещь. Фактом является то, что Россия колонизировала Северный Кавказ, и население его на протяжении нескольких веков сопротивлялось этой колонизации. Фактом является то, что это сопротивление не прекращалось ни на день.

Современник Русско-Кавказской войны Ростислав Фадеев в своей книге пытался обосновать военно-политическую необходимость завоевания Кавказа: «Для России кавказский перешеек вместе и мост, переброшенный с русского берега в сердце азиатского материка, и стена, которою заставлена Средняя Азия от враждебного влияния, и передовое укрепление, защищающее оба моря: Черное и Каспийское.

Занятие этого края было первою государственною необходимостью». По мнению авторов книги «Кавказ в сердце России», даже беглого взгляда на географическое положение кавказского перешейка, лежащего между двумя морями и между юго-восточною Европою и юго-западною Азиею, - двумя главными путями, которыми азиатские народы совершали свои передвижения в Европу, достаточно, «чтобы понять тот фатум, который неизбежно приводил русский народ к столкновению с Кавказом».

Начиная с Петра I в России доминировала имперская государственная доктрина, основанная на сугубо иерархическом миропредставлении, доктрина, не допускавшая партнерства с низшими, предполагавшая насильственное включение новых народов и территорий в цельную систему.

Подобная доктрина предполагала верноподданнический тип политической культуры, в котором население рассматривается не в качестве участников общественно-политической жизни, но как объект воздействия со стороны одной нации, которое «спускает сверху» населению нормы и требует полного подчинения и включения в эту систему властных отношений - империи.

Еще в 1805 году, предшественник А.П. Ермолова в деле покорения Кавказа, князь П.Д. Цицианов так сформулировал отношение русского чиновничества и генеральского корпуса к горским народам: «Азиятский народ требует, чтобы ему, во всяком случае, оказывать особливое пренебрежение».

Следует заметить, что подобное отношение к коренным народам Кавказа, которое возобладало в начальный период развития русско-кавказских отношений в сфере военно-административной характерно не только русской историографии и литературе периода Русско-Кавказской войны. Реалии сегодняшнего дня наглядно демонстрируют, что взаимоотношения русских и кавказцев не изменилось, несмотря на долгие годы советского общежития.

По справедливому мнению историка Н.Г. Буркина, историография народов Северного Кавказа характеризуется, тем, что она считала русскую нацию «великодержавной» нацией и смотрела на все порабощенные народы, как на низшие, удел которых - быть покорными нации завоевателю. Такой же подход русских к нацменьшинствам империи характерен и в нынешнее время.

В этом контексте вполне естественным выглядит отношение русского императора Николая I к горцам Северного Кавказа, которое он выразил в получивших известность словах, обращенных к новому главнокомандующему генералу И.Ф. Паскевичу: «Предстоит Вам... усмирение навсегда горских народов или истребление непокорных».

Эти слова недвусмысленно дают представление о том, какую именно модель присоединения кавказских земель выбрала Россия. Эти же методы устрашения использует и практикует, и нынешнее российское руководство, пытаясь удержать эту территорию под своим протекторатом.

Именно эта особенность имперского сознания правящей элиты и самодержавной и коммунистической и демократической России, воспринимающей поведение кавказцев не как иную систему отношений, сыграло и играет роковую роль для судеб народов Северного Кавказа.

Вследствие этих факторов русская сторона с самого начала выбрала позицию, сутью которой являлось подавление реальных и потенциальных противников на Кавказе, и которая составила основу силового направления российской политики в этом регионе.

Наиболее радикальное решение в деле освоения Кавказа предложил Пестель в подпольной «Русской правде». Во второй главе своей конституции - «О племенах Россию населяющих» - Пестель решительно развивает свои соображения: «Принимая к тому в соображение, что все опыты доказали уже неоспоримым образом невозможность склонить сии народы к спокойствию средствами кроткими и дружелюбными, разрешается Временное Верховное Правление:

1. Решительно покорить все народы, живущие и все земли лежащие к северу от границы...между Россией и Персией, а равно и Турцией...

2. Разделить все сии Кавказские народы на два разряда: мирные и буйные. Первых оставить в их жилищах и дать им российское правление и устройство, а вторых силой переселить во внутренность России, раздробив их малыми количествами по всем русским волостям.

3. Завести в кавказской земле русские селения и сим русским перераздать земли, отнятые у прежних буйных жителей, дабы сим способом изгладить на Кавказе даже все признаки прежних его обитателей и обратить сей край в спокойную и благоустроенную область русскую».

Подобные логические конструкции, вообще, не предполагали признания внутреннего разнообразия общественно-политической жизни порабощенных народов в едином русском государстве и призывали к беспощадному искоренению всех факторов, мешающих реализации подобных проектов.

Одним из самых последовательных проводников политики, перекликавшейся с духом пестелевской программы «освоения» кавказских земель, являлся А.П. Ермолов. С его именем связаны самые жестокие меры в деле усмирения кавказских горцев. В 1818 году командующий Кавказским корпусом, «проконсул Кавказа» А.П. Ермолов выдвинул более чем простой и определенный план - полное подчинение горских народов Кавказа, их безоговорочное включение в государственную структуру России или «вытеснение и истребление непокорных».

Как пишет российский автор Д. Олейников, Ермолов, по сути, начал «военно-экономическую блокаду Северного Кавказа, выселяя «немирных» горцев с плодородных равнин, прорубая сквозь дремучие чеченские леса просеки, позволявшие свободно перемещаться войскам, и продвигая пограничную линию в глубь территории горцев».

Сам Ермолов о своей тактике писал: «Я не отступаю от предпринятой мною системы стеснять злодеев всеми способами. Главнейший есть голод, и потому добиваюсь я иметь путь к долинам, где могут они обрабатывать земли и спасать стада свои... потом будут являться войска, когда того совсем не ожидают... а голоду подвержены все, и он поведет к повиновению».

Даже в 40-х годах XIX в. после стольких лет безрезультатных попыток усмирить горцев насильственными и карательными методами у командования карательных войск на Кавказе не наблюдается осознания невозможности продолжения подобной политики. Так, в эти годы был составлен и «высочайше одобрен план военных действий на Кавказе заключавшийся в том, чтобы систематически теснить горцев, прорезывая земли укрепленными линиями».

Командир Отдельного оккупационного корпуса генерал В.П. Головин и начальник Кавказской линии и Черномории генерал П.Х. Граббе наиболее действенной считали тактику «устрашения» горцев, направленную на «стирание с лица земли их аулов».

Академик М.Н. Покровский так характеризовал итоги подобной политики: она «загоняла горцев в тупик, из которого не было никакого выхода: русские власти надеялись, что результатом будет полное и беспрекословное подчинение горских племен русскому правительству, - вплоть до отказа от своего обычного права и местного самоуправления и признания русского суда и русских чиновников».

Естественной реакцией горских народов на эти действия было яростное вооруженное сопротивление, которое заставило империю увязнуть в самой длительной войне за всю ее историю, и продолжающегося по сей день. П.Д. Цицианов отмечал: «Россия вселяла в них военный дух и заставляла их по необходимости сделаться год от года больше военными людьми, нежели спокойными обывателями».

Представитель ДДК в Бельгии Руслан Магомадов