В своем ежегодном докладе правозащитная организация "Международная амнистия" очередной раз констатирует "серьезные нарушения прав человека в Чечне". По данным этой организации, в Чечне исчезают люди, продолжаются внесудебные казни, применяются пытки. Причем, как подчеркивает "Международная амнистия", нарушения прав человека и международного законодательства в Чечне происходят "в обстановке почти полной безнаказанности". В доказательство приводится факт, что из тысяч преступлений, совершенных военнослужащими РФ, лишь немногие расследовались и только единичные случаи дошли до суда.
В общем контексте данного заявления неожиданным диссонансом звучат слова о том, что ответственность за совершаемые в Чечне массовые преступления против ее населения "несут обе стороны конфликта". То есть, бойцы чеченского Сопротивления, сражающиеся против оккупантов, приравниваться к этим оккупантам в качестве "соучастников" уничтожения чеченского народа. В итоге получается совершенно непонятная картина происходящих в Чечне трагических событий. Давайте попытаемся разобраться в этой картине.
С одной стороны есть российская военно-карательная группировка в Чечне, преступления которой против чеченского мирного населения не вызывают у "Международной амнистии" никаких сомнений: она заявляет о "тысячах преступлений", совершаемых российскими военнослужащими против чеченцев. С другой стороны есть чеченское население - объект этих преступлений. И есть еще третья сторона - чеченское Сопротивление, участники которого уже четыре года противостоят очередному российскому вторжению в свою страну. "Международная амнистия" обвиняет в преступлениях против чеченского мирного населения и бойцов чеченского Сопротивления. При этом появляется вполне законный вопрос: понимают ли уважаемые правозащитники из "Международной амнистии" специфику той войны, которая идет в Чечне? Есть веские основания предполагать, что не до конца.
Прежде всего, чеченцев мало: даже по официальным, самым очевидным и бесстыдным образом завышенным данным Госкомстата РФ, в Чечне проживает 1(один) миллион чеченцев. В сравнении с человеческими ресурсами России, это почти в 150 раз меньше. Иначе говоря, против каждого бойца чеченского Сопротивления Россия имеет теоретическую возможность выставить 150 своих солдат. В начале нынешней войны в различных российских источниках приводилось такое соотношение противоборствующих сил: с чеченской стороны - около 6 тысяч бойцов, оснащенных стрелковым (автоматы, пулеметы, гранатометы) и частично легким (минометы т.н. "ротного" и "полкового" калибров) вооружением. Им противостояла российская армейская группировка, насчитывающая, по официальным данным, около 250 тысяч солдат и офицеров, на вооружении у которых, по тем же официальным данным, находилось 6 тысяч единиц бронетехники, 9 тысяч артиллерийских стволов и сотни боевых самолетов и вертолетов. И это помимо стрелкового и легкого вооружения.
Таким образом, соотношение сил составляло: один, легко вооруженный чеченский боец против более чем сорока тяжело вооруженных российских солдат. Практически, против 2-3 чеченцев российское военное командование могло бросить роту солдат полной боевой комплектации. Более того, против каждого чеченского бойца приходилась одна единица бронетехники с соответствующим вооружением и полтора артиллерийских ствола.
В первый год войны боевые действия носили предельно интенсивный характер с более-менее четко обозначенными позициями сторон и "линиями фронтов". Что это значит? А это значит, что российские войска, имея неограниченный запас авиабомб, ракет и артиллерийских снарядов, обрушивали на чеченцев удары чудовищной мощи. А Чечня - очень густонаселенная страна. С окраины практически любого чеченского города и селения видна околица соседнего населенного пункта. Иногда селения чередуются почти без разделительных промежутков, как, например, линия населенных пунктов от Урус-Мартана до Ачхой-Мартана. Там - сплошная застройка. Объясняется эта густонаселенность крохотными размерами страны - всего около 17 тысяч квадратных километров, более трети которой занято мало заселенными горами, а другая треть - столь же мало заселенной притеречной степью. Основная масса чеченцев живет между Сунженским хребтом с севера и Черными горами с юга, на Чеченской равнине. Там же находится и столица страны -- город Грозный.
Так вот, все бои первого года войны пришлись, в основном, на Чеченскую равнину, где невозможно выпустить снаряд или сбросить бомбу, не попав в чей-то дом. А этих бомб, снарядов и ракет было выпущено столько, что уже в 2001 году российская армия в Чечне опустошила склады, в которых боеприпасы накапливались с 1945 года. Об этом, со ссылкой на военные источники, открыто писала российская пресса.
Соединив воедино все эти данные, "Международная амнистия" без труда поймет, какая из двух "противоборствующих сторон" несет ответственность за массовое уничтожение чеченского мирного населения. У "чеченской стороны", у бойцов Сопротивления, просто нет оружия, которое способно уничтожать мирное население десятками тысяч, даже если дойти до пределов циничного теоретизирования и допустить наличие таких намерений. Автоматными и гранатометными выстрелами невозможно сносить города и селения до основания, уничтожая все живое. Автомат и гранатомет - оружие избирательного применения. А вакуумные, шариковые, игольчатые и бетонобойные бомбы, установки залпового огня "Град" и "Ураган", поражающие площади от 6 до 16 гектаров, отнесены международными конвенциями в разряд оружия массового уничтожения.
Применение этого оружия там, где может пострадать мирное население, квалифицируется по тем же конвенциям как тягчайшее преступление против человечности, как геноцид. Но что-то мы не видим ни Путина, ни Квашнина, ни Трошева, ни Шаманова на скамье подсудимых в Гааге, рядом с Милошевичем, который, при всем своем садизме не пролил, и десятой части той крови, которую пролили в Чечне названные преступники. Не правда ли, у чеченцев есть серьезные поводы сомневаться в искренности и объективности т.н. "международного сообщества"?
После активных сражений 1999-2000 годов, когда российские войска оккупировали всю равнинную Чечню, бойцы Сопротивления переместились в горы и развернули партизанскую войну. А у партизанской войны - тоже своя специфика. Заключается она в том, что для успеха партизанской войны жизненно необходима поддержка местного населения. Без такой поддержки любая партизанская война обречена на быстрое и полное поражение. Особенно при таком подавляющем численном и техническом превосходстве противника, которое наблюдается в Чечне.
Чеченским подразделениям, перешедшим на партизанские и диверсионные методы ведения войны, необходимы продукты питания, лекарства, необходимо обладать четко налаженной системой разведки и контрразведки, чтобы отслеживать перемещения противника, чтобы нейтрализовывать тайных агентов противника. Нужен приток новых бойцов, чтобы восполнять потери и поддерживать Сопротивление на политически значимом уровне. А всего этого и многого другого можно достичь, только пользуясь широкой, хоть и негласной в условиях российского террора, поддержкой народа, населения.
И именно в силу обозначенной специфики, присущей партизанской войне, чеченцы не могут применять репрессии и притеснения против местного населения. Такие репрессии и притеснения были бы для чеченского Сопротивления самоубийством. Но мы видим другое: Сопротивление в последнее время наращивает силу и масштабность своих ударов по врагу - об этом кричат заголовки всех российских газет за апрель и май. Это значит, что растет поддержка народом бойцов Сопротивления. А эта поддержка, в свою очередь, полностью разоблачает российскую ложь, легковерно подхватываемую некоторыми правозащитными организациями, о "преступлениях" чеченских бойцов против чеченского народа.
Да и как могут чеченские бойцы совершать преступления против своих отцов , матерей, братьев и сестер, для защиты которых от взбесившегося российского зверя они и взяли в руки оружие? Какие логические или моральные аргументы можно подобрать для обоснования подобной лжи? Таких аргументов нет и не может быть у нормально мыслящего человека, чей мозг не поражен психотропным воздействием кремлевской пропаганды.
Разумеется, речь не идет о том чеченоязычном отребье, которое прислуживает российским палачам и карателям, о "стукачах", "сексотах". В условиях партизанской войны и диверсионного подполья один "стукач" может привести к жесточайшей гибели в российских застенках многих бойцов. К сожалению, такое случается нередко. Любая реляция российских спецслужб, начинающаяся с сакраментальной фразы: "По оперативным данным установлено" -- означает, что речь идет о доносах "стукачей". Естественно, эти мерзавцы, чье трусливое доносительство является причиной мученической, под страшными пытками, гибели сотен чеченских бойцов, никак не могут быть отнесены в разряд "мирного населения".
Чеченские разведывательные структуры по своим собственным оперативным каналам выявляют подобных тварей, судят их военно-полевыми судами и, в соответствии с законами военного времени, приговаривают к смертной казни. И приводят приговор в исполнение. Такие суровые, но неизбежные меры, которые вынуждена бывает соблюдать для своей безопасности любая сражающаяся армия любой страны, никак не могут быть названы"внесудебными убийствами".
В завершение хотелось бы призвать и "Международную амнистию", и другие правозащитные организации России и Европы попытаться понять, в каких чудовищных условиях сегодня находится чеченский народ. И призвать их: не требуйте от чеченских бойцов того, что в существующих условиях невозможно сделать. То есть, не требуйте, чтобы несколько тысяч бойцов Сопротивления выстроились в каре и устроили русским войскам что-то наподобие Куликовской битвы. Слишком неравны силы, слишком различается техническая оснащенность, слишком многочисленен противник. В таких условиях чеченцы могут вести только партизанскую и диверсионную войну. А у этой войны - своя специфика. И ее невозможно не соблюдать. Ведь на карту поставлено физическое существование целого народа, который от окружающего мира не видит ни одного проявления реальной помощи или хотя бы простой моральной поддержки.
А. Довлатов,
