Экономические исследования тоже бывают «невъездными»: на прошедший в Лондоне шестой российский экономический форум не пустили доклад «Экономические аспекты войны в Чечне». Тема подготовленного Иваном Рыбкиным и Русланом Хасбулатовым выступления не понравилась собравшимся там VIP-персонам отечественной политики и бизнеса, а потому они просто отказались внести его в повестку дня, сославшись на какие-то технические несостыковки. Авторам доклада ничего не оставалось, как сесть в самолет и улететь в Москву...
По подсчетам Рыбкина и Хасбулатова, экономический ущерб от войны в Чечне составил уже более 100 млрд долларов. На фоне этой цифры бледнеют все озвученные на форуме показатели экономического роста и благоприятного инвестиционного климата, вместе взятые. Каким образом был произведен подсчет, «Новой газете» рассказал один из авторов доклада, Иван РЫБКИН.
— Иван Петрович, это была ваша инициатива — представить на суд экономической общественности свой доклад?
— Нет, не моя. Несколько недель назад спонсоры форума сами предложили мне выступить. Я согласился. Ведь 1200 участников — это почти вся Россия.
— Тему доклада вам тоже предложили они?
— Нет, это мы уже выбрали сами. А о чем еще я, неэкономист, мог говорить на экономическом форуме? Я предложил Хасбулатову, экономисту, сделать доклад вместе. Я ему мог быть полезен, поскольку владею цифрами: все-таки в свое время был полномочным представителем президента в Чечне.
— Из чего складывается эта сумма — 100 млрд долларов?
— Мы учитывали и военные расходы (на боевые действия двух войн, стоимость техники, утраченной в этих боях), и ущерб, причиненный в результате боевых действий. Мы не стали считать море человеческой крови и страданий — этого не измеришь. По нашим данным, за все это время погибли свыше 220 тысяч мирных жителей республики. А потери федеральных войск известны (хотя цифры Минобороны и Комитета солдатских матерей сильно расходятся, я больше верю комитету — они основываются на заявлениях мам, потерявших своих сыновей).
— Откуда вы брали цифры?
— Только из официальных источников: из выступлений вице-премьеров, советника президента Андрея Илларионова, из отчетов российско-чеченских комиссий, которые провели инвентаризацию разрушенного, вплоть до каждой трансформаторной будки. И получилось, что только за 3 года и 3 месяца последней войны затрачено свыше 40 млрд долларов. А за две войны — свыше 100 млрд долларов.
— Вы ее все-таки называете войной?
— А как же? Самая настоящая война. Как ни назови, а все люди знают: там идет война.
— 100 млрд долларов — реальная цифра? Ведь официальные источники, как известно, склонны к занижению потерь…
— Конечно, точно подсчитать все потери никто не сумеет. Власти тщательно скрывают подлинные цифры. Но все-таки это реальная цифра. На самом деле примерно 100 млрд и ушло.
— Так если вы основывались на официальных данных, то почему вам запретили выступить?
— Потому что на этом форуме наши лучшие экономисты, представители олигархических структур, среднего бизнеса, банковского капитала говорили о том, как им непросто работать, но они все равно получают прибыли и платят с них налоги в бюджет. Но ведь все эти прибыли, как в черную дыру, уходят в Чечню. Благоприятнейшая для России конъюнктура, которая сложилась на мировых рынках в плане цен на нефть, пожирается войной в Чечне. То есть бюджет страны бездарно просаживается, как азартными картежными игроками. И к тому же из этих «чеченских» сумм очень много разворовывается, надо полагать. Говорят, чуть ли не две трети денег разворовывают.
— И представителям среднего и крупного бизнеса невыгодно, чтобы это было озвучено?
— Не думаю, что этому препятствовали именно они. Тут интрига в другом. Когда я возвращался, получив отказ в выступлении от руководителя форума Сергея Колушева...
— Кстати, как он сформулировал отказ?
— Сказал, что поздно был заявлен доклад, что времени нет... Так вот, когда я летел в самолете назад, ко мне подходили помощники олигархов и говорили: «Иван Петрович, у вас, наверное, безнадежно испорчены отношения с президентской администрацией. Это они запретили, через МИД потребовали не предоставлять вам слово». Я думаю, так оно и было. Ну не хотелось им, чтобы я и Хасбулатов с маленькой ложкой дегтя объявились около громадного чана с медом. Хотя ложка-то на самом деле немаленькая. Считать ущерб было действительно очень сложно.
— А почему нет отдельной строки на военные расходы в бюджете, как вы думаете?
— Потому что это будет страшная строка, страшная сумма, сопоставимая с самим бюджетом. Война стоит очень дорого. Страшно эту цену обнародовать. Страшно даже самим себе признаться. Посмотрите: черный рынок оружия переполнен. Уже никто не верит в сказки, что ту сторону кто-то из-за рубежа снабжает оружием. Все отсюда идет, то есть продается. Обе воюющие стороны питаются, по сути дела, за счет одних и тех же денег, как это ни парадоксально звучит. Кстати, о каком росте в экономике можно говорить? В 2000 году было 8% роста, в 2001-м — 6%, 2002-м — 4%. Это официальные цифры. Какой рост?
— Вы связываете это с войной?
— Безусловно. Напрямую. И, кроме того что Чечня пожирает огромные деньги, она еще является неким полигоном различных методов, которые потом применяются в России. Такое впечатление, что страна управляется в режиме спецоперации: и тылы, и подавление, и резервы, и маневры... Из-за этой войны в Чечне Россия встретила стремительные изменения геополитического пространства с ослабленными позициями. И мы пытаемся разменять отпущение грехов по Чечне на наши уступки по важнейшим вопросам.
Записала Екатерина ИГНАТОВА
