«Очевидно, Путин потерял веру в свои личные отношения с Джорджем Бушем, так как тот нарушил негласную договоренность, достигнутую между двумя президентами после 11 сентября 2001 года», - таково мнение бывшего главного редактора умеренно левой французской Libеration Жака Амальрика. Однако «сделала ли Москва свой выбор в пользу Европы, присоединившись к оси Париж-Берлин и, следовательно, поставила ли она крест на своем «стратегическом партнерстве» с США?» Жак Амальрик считает, что «пока преждевременно говорить о выборе Путина в пользу Европы», так как «силы внутри страны, с которыми он должен считаться, сугубо антиамериканские. Они также антизападные, антидемократические и националистические, а это не понравится Жаку Шираку». Так что автор приходит к выводу, что «у Путина нет выбора».
В комментарии Жака Амальрика под заголовком «У Путина нет выбора», опубликованном в номере Libеration за 27 марта, в частности, отмечается: «Грохот боев, раздающийся в Ираке, пока вытесняет на второй план геостратегические потрясения в мире, вызванные первым воплощением на практике новой американской стратегии, основанной на ведении превентивной и, если понадобится, односторонней войны. Конечно, все помнят, как позиция президента Франции Жака Ширака поставила под сомнение американскую гегемонию и, следовательно, трансатлантические отношения. Такую же позицию, правда, с меньшей решительностью занял канцлер ФРГ Герхард Шредер, который политически весьма ослаблен.
Такое же большое значение имеет и позиция, занятая по данному вопросу Россией Владимира Путина, хотя эта позиция и не столь заметна. Отсюда возникает вопрос: сделала ли Москва свой выбор в пользу Европы, присоединившись к оси Париж-Берлин и, следовательно, поставила ли она крест на своем «стратегическом партнерстве» с США? Очевидно, до этого пока не дошло, несмотря даже на то, что словесные обвинения между Москвой и Вашингтоном усилились после того, как США обвинили Россию поставках в Ирак баллистических ракет и систем ПРО, создающих помехи для наведения на цель американских бомб. Опровержение российской стороны не убедило американцев, и этот вопрос был обсужден в начале недели в ходе телефонного разговора Джорджа Буша с Владимиром Путиным, состоявшегося за несколько часов до того, как американская авиация уничтожила эти самые системы, создающие помехи.
Между тем в Совете Безопасности ООН будут продолжаться трения как по поводу восстановления Ирака, так и по вопросу о поставках продовольственной помощи иракскому населению. Как и Париж, Москва не согласна с решением, которое узаконило бы задним числом американо-британское вторжение в Ирак. К тому же сегодня власть Саддама Хусейна продолжает оставаться для Кремля единственным легитимным режимом.
При этом надо признать, что полемика между США и Россией все еще далека от того ожесточения, которым характеризуется перепалка между Парижем и Вашингтоном. В ожидании исхода войны как российская, так и американская стороны уклоняются от того, чтобы подливать слишком много масла в огонь. Падение иракского режима, безусловно, вынудило бы Путина к некоторому пониманию. И, напротив, чем дольше будет сопротивление Багдада и чем больше будет трудностей у американо-британской коалиции, тем больше президент России будет склоняться к бескомпромиссной позиции.
Очевидно, Путин потерял веру в свои личные отношения с Джорджем Бушем, так как тот нарушил негласную договоренность, достигнутую между двумя президентами после 11 сентября 2001 года. Обмен уступками между сторонами оказался слишком неравным, отмечают в Москве, где составляют впечатляющий список уступок российской стороны: согласие с выходом США из противоракетного договора, согласие на вступление трех прибалтийских республик в НАТО, «зеленый свет» американскому присутствию в Грузии и в ряде республик Центральной Азии.
А что же Россия получила взамен? Страна до сих пор не вступила во Всемирную торговую организацию (ВТО), не отменена поправка Джэксона-Вэника, одобренная конгрессом США в период «холодной войны», чтобы вынудить СССР разрешить эмиграцию еврейского населения страны. Едва заметно поддерживает Вашингтон политику репрессий, которую проводит Россия в Чечне. Причем, Москва считает, что уже не нуждается в этой поддержке. Высокомерие и неловкость американцев (с начала иракского кризиса ни один из высокопоставленных представителей США не соизволил совершить поездку в Москву) усилили аргументы многочисленных противников американо-российского стратегического партнерства, навязанного Путиным.
Силовые министерства, как их называют в Москве, то есть Минобороны, МВД и спецслужбы, тоскуют по былому величину страны и видят причину всех своих бед в демократии. Многие сотрудники МИД разделяют этот подход, равно как и большая часть общественного мнения страны. Так что есть над чем задуматься прагматичному Путину в преддверии назначенных на декабрь парламентских выборов, а также президентских выборов, которые будут проведены позже. Все эти факторы объясняют, почему пока преждевременно говорить о выборе Путина в пользу Европы, если под этим термином подразумевать нечто другое, чем слабо осязаемые преимущества. Силы внутри страны, с которыми Путин должен считаться, сугубо антиамериканские. Они также антизападные, антидемократические и националистические, а это не понравится Жаку Шираку».
