Русские оккупанты несут огромные потери в Украине. За полгода войны даже по самым скромным оценкам потери русской армии вторжения превысили 50 000 человек.
То есть за шесть месяцев войны русские в Украине потеряли в 3 раза больше солдат, чем за 9 лет Афганской войны (по официальным советским данным).
Недавние указ Путина об увеличении штатной численности Вооруженных Сил России на 13 7000 единиц является как попыткой скрыть урон в личной силе российской армии, так и очередным шагом скрытой мобилизацией.
Проблема для Путина заключается в том, что что уже на первом своём этапе мобилизация столкнулась с колоссальными трудностями.
Граждане России, проявившие казённый патриотизм ровно до тех пор, пока это можно было делать безопасно, находясь в своём доме вдали от фронта, при первых же признаках угрозы в виде получения повестки от военкомата стали активно избегать общения с людьми в погонах.
Мобилизация, даже ограниченная и скрытая, уже вызвала глухое и неявное, но очень активное сопротивление.
Те россияне, которые восхищались решением Путина ввести войска в Украину, теперь активно избегают получение повесток, тем более что их часто стараются призвать в вооруженные силы в качестве т.н. «добровольцев» (т.е. наемников), что автоматически ухудшит их положение в украинском плену в случае более чем вероятного попадания в плен.
Перед Путиным стоит очень сложная и практически неразрешимая дилемма: либо всё-таки решиться на массовую мобилизацию и раздать оружие сотням тысяч призывников, что поставит под удар его режим, так как Путин опасается вооружать народ, не испытывая ни малейших иллюзий относительно его симпатий к себе и своему окружению.
Либо сохранять скрытый характер мобилизации, рискуя тем, что его армия вторжения в конце концов будет обескровлена и довольно большой по протяжённости фронт в один момент попросту рухнет, открывая движение украинским войскам к российской границе.
Очевидно, что подобное развитие событий неизбежно приведёт к катастрофе путинский режим и спровоцирует внутренний кризис, при котором окружению Путина придется решать судьбу своего пахана – либо физическая ликвидация с последующим объявлением его главным виновником всего и вся, либо мягкое устранение, например, из-за болезни и необходимости длительного стационарного лечения.
Понятно, что подобное развитие событий для Путина опасно и неприемлемо, так как делает его совершенно беззащитным перед своим окружением.
Развязка может наступить еще до конца сентября, когда Путину либо удастся, либо не удастся провести т.н. «референдумы» на захваченных территориях. Ситуация усугубляется тем фактом, что подразделения ВСУ ведут активные контр-наступательные действия и теснят русских оккупантов на целом ряде направлений.
Усугубляющаяся военная ситуация в Украине может заставить Путина объявить об открытой мобилизации, под давлением своего окружения. Либо ему придется начать жёсткую зачистку этого окружения в борьбе за собственное политическое, да и физическое выживание.
На фоне непростых отношений с Патрушевым, вызванных его излишней самостоятельностью, в т.ч. в деле ликвидации Дарьи Дугиной (как утверждают ряд инсайдерских источников), победа Путина в подковерной борьбе со своим собственными подельниками вовсе не очевидна.
Впрочем, у Путина есть и третий, самый экстремальный вариант решения проблемы и выхода из тупика - создание в Украине гуманитарной катастрофы такого запредельного уровня, при котором всё его окружение автоматически попадает в список международных преступников и лишается даже призрачного выбора между службой диктатору и попыткой договориться с Западом.
В этом смысле планы Путина организовать катастрофу на Запорожской атомной электростанции являются не только шантажом Запада, но и попыткой приструнить выходящее из-под контроля собственное окружение.
Таким образом, контрольная точка распада системы всё ближе и ближе и вариантов маневрирования для диктатора практически не остаётся.
Ему сейчас нужна либо победа, пусть даже формальная и не слишком убедительная, либо борьба на последнем рубеже и попытка любым способом сохранить себе власть и жизнь (что в его случае - почти одно и то же).
Сергей Романов
для Кавказ-Центра
