Полгода войны для России привели не только к колоссальным невосполнимым потерям в живой силе, но и к огромному расходу вооружений и военной техники, пишут эксперты.

Управляемых ракет практически не осталось, снаряды для артиллерии и бронетехника исчерпаются к концу года, а состояние военной авиации не позволяет вести полномасштабную воздушную кампанию.

Из-за санкций Россия не может продолжать полноценное промышленное производство вооружений и пополнять запасы вооружений, быстро подходящие к концу.

Одна из недооцениваемых проблем, которую не учли в Кремле, конечность российских запасов артиллерийских снарядов и орудий.

Существует устойчивое представление о наличии огромных запасов артиллерийского вооружения, доставшихся России в наследство от СССР. Проблема в том, что советские снаряды для ствольной артиллерии не могли храниться долго, и уже летом 2002 года в ходе второй войны в Чечене российская армия столкнулась с дефицитом артиллерийских снарядов основных калибров - 122 мм и 152 мм.

В Украине расход снарядов на порядок выше, чем в Чечне, учитывая значительно большие территории военных действий. Линия фронта в Украине растянулась на 1300 км., тогда как вся территория Чечни с севера на юги всего лишь 150 км., а запада на восток меньше 100 км.

По оценкам экспертов за полгода агрессии против Украины Россия должна была израсходовать не менее 7 млн. снарядов, без учета потерь прифронтовых складов в результате украинских ударов.

Другими словами, при сохранении интенсивности войны на нынешнем уровне, Москва уже к концу 2022 года столкнется с настоящим снарядным голодом и в целях экономии вынуждена будет сокращать использование артиллерии.

Помимо снарядов существует также проблема износа стволов. И если направляющие на реактивных системах залпового огня при должном обслуживании имеют длительный ресурс эксплуатации, то у нарезных артиллерийских орудий, равно как и у танковых пушек, стволы изнашиваются гораздо быстрее.

Так, например, стволы российских танков имеют ресурс от 210 выстрелов бронебойными подкалиберными снарядами до 840 выстрелов осколочно-фугасными и кумулятивными снарядами.

В то же время артиллерийские нарезные стволы в зависимости от калибра, типа снаряда и дальности выстрела, имеют ресурс до 2000–3000 выстрелов.

Для сравнения, часть немецких самоходных гаубиц PzH2000, поставленных Украине, вышла из строя спустя месяц использования при интенсивности стрельбы в 100 снарядов в сутки на орудие.

При этом надо учитывать влияние санкций. Будучи отрезанными от поставок западного оборудования, запчастей и материалов и одновременно ограниченными по человеческому капиталу и производительности труда, российские производители артиллерии и боеприпасов неизбежно столкнутся в обозримой перспективе не столько со стагнацией, сколько с сокращением производства.

Эксперты отмечают, что в 2022–2023 годах, возможно, в России еще смогут поддерживать набранные в предыдущие годы темпы производства, но в последующие годы неизбежно их снижение.

По мере сил будет осуществляться поддержание и ремонт закупленного ранее оборудования, но количество и качество выпускаемой продукции начнет сокращаться. По сути, это означает переход от массового промышленного производства к мануфактуре.

На фоне постепенно и неотвратимо нарастающих проблем с артиллерией имеет смысл бросить взгляд на другие виды вооружений и военной техники. Здесь есть три основные группы систем: высокоточное оружие (ракеты), авиация и бронетехника.

В этих областях такая же плачевная ситуация. Дело дошло до того, что Россия маскирует дефицит дальнобойных ракет использованием комплексов ПВО/ПРО С-300/С-400 для ударов по наземным целям.

Что касается авиации, сегодня с учетом потерь и поломок Россия все еще способна держать у границ Украины порядка 400 боевых самолетов разных типов и примерно 360 вертолетов (далеко не все из них являются при этом ударными).

Тем не менее, вести полномасштабную воздушную кампанию Россия оказалась не способна с самого начала войны, а сейчас ее возможности для такой кампании лишь сократились.

Производственные мощности и здесь оказываются фундаментальным ограничителем. Если в десятилетие накануне полномасштабной агрессии Россия ежегодно производила 30-35 боевых самолетов и 25-30 ударных вертолетов, а модернизировала от 130 до 200 единиц различной авиатехники, то запланированный ранее на 2020-е годы переход на новое поколение боевых самолетов предполагал снижение их производимого количества в пользу нового качества.

Теперь же технологическое эмбарго вряд ли позволит этот переход успешно совершить, учитывая, что он и так задерживался на протяжении еще 2010-х годов.

В конечном итоге, несмотря на запланированные вливания в ВПК минимум дополнительных сотен миллиардов рублей в одном только 2022 году, практически неизбежна долгосрочная деградация производства до уровня, когда его сохранение будет зависеть не столько от организационных и экономических факторов, сколько от конкретных инженеров, рабочих и менеджеров.

Проще говоря, и эта отрасль будет больше похожа на мануфактурное, а не промышленное производство, отмечают эксперты.

Отдел мониторинга
Кавказ-Центр