На фоне попыток Путина узаконить свое пожизненно правление в России западные эксперты напоминают о том, что Россия сегодня – это мафиозное государство.
Обсуждение того, что Путин за 20 лет нахождения у власти превратил страну в коррумпированное мафиозное государство, состоялось в Вашингтоне в рамках представления в США книги британской журналистки-расследователя и бывшего московского корреспондента The Financial Times Кэтрин Белтон, сообщают американские источники.
В своей книге «Люди Путина: как КГБ захватил Россию, а затем взялся за Запад» она проливает свет на то, как Путин и приближенные к нему силовики захватили власть и ключевые отрасли российской экономики для личного обогащения и подкупа западных институтов.
Кэтрин Белтон прослеживает, как альянс между Путиным, сотрудниками КГБ и организованной преступностью, опираясь на ФСБ превратили Россию в клептократию, выведя из страны за рубеж огромные денежные средства, а также направляя их на сомнительную миссию по восстановлению величия страны.
Кроме обсуждения выводов книги, организованного вашингтонским Атлантическим Советом (Atlantic Council), 30 июня, американские эксперты также затронули тему подрыва клептократиями институтов западных обществ и проблему противодействия этому.
Во время дискуссии Кэтрин Белтон отметила, что КГБ освоило схемы отмывания денег и выводило денежные средства из Советского Союза еще до его распада через сеть «доверенных попечителей» и зарубежные «дружественные» компании для того, чтобы финансировать операции советского влияния, коммунистические партии и политические движения.
Созданные тогда связи сохранялись сотрудниками КГБ на протяжении многих лет и укрепились после прихода к власти Путина и его окружения.
Журналист называет махинации по обмену российского сырья на продукты питания в Петербурге в 1990-е годы, совершенные Путиным, тогда чиновником петербургской мэрии, и его коллегами, - одним из первых примеров «чистой клептократии».
В результате «обмена» продукты в Петербург так никогда и не поступили, а Путин и его друзья обогатились на миллионы долларов. При этом, часть полученных ими денег также была направлена на финансирование и сохранение связей с зарубежными посредниками, говорит Кэтрин Белтон.
После прихода к власти Путина, находившиеся в 1990-е годы на заднем плане бывшие сотрудники КГБ, смогли захватить власть, практически полностью выдворив из властных структур «ельцинских» людей.
Путин представлял одну фракцию из сети служб безопасности, отмечает журналист, которая очень быстро начала «поглощать богатства страны». Однако эти люди были нацелены не только на личное обогащение, но и на использование полученных активов и денежных средств для «восстановления позиций России на мировой арене».
«Они смогли отхватить большие куски экономики, восстановить некоторые из своих связей, которые продолжали существовать после распада Советского Союза. Только на этот раз они во много раз увеличили количество наличных денег, имеющихся в их распоряжении, – добавляет автор книги. – Но ясно, что они использовали находящееся в их распоряжении богатство и как средство для разрушения западных институтов и демократий».
«К сожалению, для нас и для большинства россиян, они хотят укрепить свое положение не путем создания сильной и динамичной экономики у себя дома, а путем вывода богатств своей страны и использования его для того, чтобы подорвать и подкупить чиновников на Западе», – заключает Катрин Белтон.
Бывший советник госсекретаря США Кондолизы Райс, профессор Университета Виргинии Филип Зеликоу отмечает, что на протяжении многих лет Запад смотрел на проблемы коррупции и клептократии в ряде развивающихся стран как на их внутренние проблемы, поощряя проведение соответствующих реформ в этих странах в рамках своей внешней политики, передает Голос Америки.
Однако сегодня эта проблема стала вопросом внутренней безопасности самих западных стран, в которые клептократические режимы выводят украденные средства не только для их сохранности, но и для оказания политического влияния и распространения коррупции на Западе.
«Мы имеем дело с новым явлением, при котором эти люди не просто занимаются тем, чтобы обогатиться. Они, фактически, владеют формой власти в других странах для достижения своих внешнеполитических целей, – говорит профессор, отметив, что коррупционные средства направляются в самый центр западных демократий. – Коррупция стала формой политической войны в масштабах, которых мы ранее не видели».
Для противодействия пагубному влиянию клептократий западные правительства должны осознать серьезность этой проблемы и пресекать подобные практики. Страны Запада должны принять ряд законов, направленных на борьбу с отмыванием денег, на ликвидацию анонимности владельцев оффшорных компаний. Также необходимо добиваться регистрации в западных странах иностранных агентов.
Кларк Гаскойн, временный исполнительный директор «Коалиции финансовой отчетности и корпоративной прозрачности» – объединяющей более ста борющихся с негативным воздействием коррупционных финансовых практик организаций – отмечает, что анонимные оффшорные компании в США являются серьезной проблемой в борьбе с отмыванием денег и пагубным влиянием клептократий.
Рост этих компаний, через которые криминальные структуры и клептократы со всего мира отмывают деньги, уклоняются от санкций, финансируют терроризм и другие криминальные практики, представляет угрозу национальной безопасности США.
«Всемирный банк и Организация Объединенных Наций изучили 150 самых крупных случаев коррупции за последние 34 года и обнаружили, что примерно в три четверти из них для отмывания незаконных средств были использованы анонимные корпоративные структуры, при этом наиболее распространенными были компании в США», – отмечает Кларк Гаскойн.
«Мы обычно думаем, что это является проблемой для таких штатов, как Делавэр, Невада или Вайоминг, но недавнее исследование организации “Глобальная финансовая целостность” (Global Financial Integrity) показывает, что на самом деле во всех 50 штатах США требуется больше личной информации для получения библиотечной карточки, чем для создания компании, которая может использоваться для отмывания денег, коррупции и финансирования терроризма», – добавляет он.
Эксперт, однако, отмечает, что в последние годы Конгресс и администрация США стали уделять этой проблеме больше внимания, приняв ряд направленных на борьбу с отмывание денег законодательных актов.
Последний из них – «Закон о борьбе с отмыванием денег 2020 года» (Anti-Money Laundering Act 2020), который недавно был представлен в Банковском комитете Сената США, – предусматривает раскрытие данных конечных бенефициаров анонимных оффшорных компаний. Их данные будут известны только правоохранительным органам и финансовым учреждениям с юридически санкционированным доступом.
«После более чем десятилетних дебатов 2020 год должен стать тем годом, когда США наконец проведут крупные реформы для обеспечения прозрачности, чтобы лучше защитить нашу финансовую систему от злоупотреблений и защитить национальную безопасность. Поддержка этому имеется. Теперь дело за Сенатом», – говорит Кларк Гаскойн.
Журналист-расследователь и эксперт вашингтонского Фонда Свободной России Кейси Мишел добавляет, что принятие законодательных актов для раскрытия конечных бенефициаров в оффшорных компаниях является важным, но лишь одним из необходимых шагов для борьбы с отмыванием денег и пагубным влиянием клептократических режимов.
Проблемы остаются в ряде секторов в США, в том числе в сфере недвижимости, говорит Кейси Мишел: «Анонимная покупка недвижимости остается одним из механизмов отмывания грязных денег или просто их вложения в недвижимость».
Другими проблемными наряду с недвижимостью сферами, на которые распространяется ряд исключений из требований по борьбе с отмыванием денег, являются индустрия предметов роскоши, фонды прямых инвестиций и хедж-фонды, а также юридические бюро, использующие привилегии конфиденциальности между адвокатом и клиентом. Последнее подрывает правовую систему США, добавляет журналист.
«Устранение анонимных подставных компаний в США является абсолютно значительным и историческим шагом вперед. Но это только один из многих (шагов), которые все еще необходимы», – заключает он.
Отдел мониторинга
Кавказ-Центр
