Русский политик Боровой, экс-депутат госдумы, соратник отравленной Путиным летом 2014 года ветеранши диссидентского движения в Красной России Новодворской, дал 11 января интервью украинским СМИ, в котором в частности рассказал о русском теракте под Смоленском 10 апреля 2010 года. Он указал:

- "Когда в 2010-м под Смоленском упал самолет, в котором летел президент Польши Лех Качиньский, и Новодворская сказала мне, что сработала спецоперация, сознаюсь, я был озадачен. Мне казалось это конспирологическим предположением. Но у нее на этот счет даже сомнений не было. После падения малазийского Boeing и разных других провокаций я уже понимаю, что, вероятнее всего, так и было.

В годовщину крушения под Смоленском 10 апреля 2010 года самолета Ту-154М, на борту которого погибли 96 человек, в том числе и президент Польши Лех Качиньский, тысячи поляков пришли к зданию русского посольства России в Варшаве с требованием провести правдивое расследование причин катастрофы.

Стиль Путина – формально, так сказать, перенести ситуацию из плоскости терроризма России в плоскость борьбы с Аль-Каидой. Поведение Путина - состояние испуга. И русские спецслужбы очень боятся утечки информации.

А утечка была не раз, но США в то время не были заинтересованы в конфронтации. Готовилась идея перезагрузки (или "перегрузки", как назвала ее Клинтон). Насколько я знаю, американцы были в курсе того, что русский спецназ очень активно действовал в Ираке, но тоже не развивали эту тему по политическим причинам.

По тем же причинам Запад не торопится обнародовать результаты расследования обстоятельств крушения малазийского самолета, сбитого над территорией "ДНР". Эта история также спущена на тормозах. Уже ведь есть доказательства того, что это был русский расчет, и целились в Boeing чуть ли не с территории России, есть и объяснение мотивации этих событий – дискредитация Украины и Порошенко.

Другое дело, что это не удалось, но попытка была, это очевидно. Только представьте, что будет, если выползет информация о причастности русских спецслужб к крушениям польского и малазийского самолетов.

За этим сразу же должно было бы последовать объявление войны. Такое варварство немыслимо в XXI веке в международных отношениях и человеческих. Через некоторое время все это, конечно же, будет рассматриваться в Гаагском суде. Ну а пока очень может быть, что информация об участии русских спецслужб будет фигурировать лишь конфиденциально, но официально – нет. Хотя в том, что это преступления, уже никто не сомневается.

Европейцы очень осторожны. Борьба идет с применением так называемой мягкой силы, у них все еще остается надежда на то, что он испугается санкций, одумается. История учит тому, что ничему не учит. Путин опасен для человечества. Набор его преступлений уже даже больше, чем у Милошевича. Но у цивилизованного мира всегда остается надежда на здравомыслие.

Все помнят реакцию Меркель на пошлый анекдот, рассказанный ей Путиным. Меркель посмотрела на него, как на дикаря. Этот взгляд был, как пощечина. И если бы Путин не был моральным уродом, он как-то бы реагировал на такие взгляды, заявления и отношение к себе международного сообщества, от которого получает дипломатические пощечины. Требовать от него соблюдения международных норм, как и от бандитов "лугандонии", которые держат людей в подвалах, убивают на улицах, отнимают собственность, – все равно что призывать к этому животных в зоопарке. Призывать-то можно, но результата не будет.

Люди из путинской команды высказались: мол, мы, русские – сильные, чуть что – тут же отвечаем, а Запад ответить не в состоянии. Путин пришел к власти путем очень дорогих спецопераций, в числе которых вторая чеченская война. Когда нет моральных ограничений, нет и никаких сдерживающих факторов. Взрывать дома, устраивать авиакатастрофы, травить людей полонием – как это было в Лондоне, когда убивали Литвиненко.

В отношении Навального происходит отрезвление. Когда четыре года назад мы с Новодворской писали о том, что не может руководитель демократической организации считать для себя приемлемым сотрудничество с организаторами "Русского марша", нам кричали, что мы провокаторы.

Меня удивило, что Каспаров недавно написал на своем сайте: "Только и АКМ с Удальцовым, и ДПНИ с Беловым не имеют никакого отношения ни к настойчивой реабилитации Сталина и сталинизма, ни к захлестнувшему страну воинствующему мракобесию, ни к судебным процессам и законодательным актам, ни к силовому террору".

Каспаров им сочувствует. Удальцов сам о себе говорит, что он – сталинист. Белов же - настоящая фамилия Поткин -  еврей-антисемит, тесно связанный с националистом Рогозиным (тоже еврей-антисемит - КЦ), – бывший лидер "Движения против нелегальной иммиграции", совершенно кремлевской организации, которая была таким боевым звеном при "Родине". У них когда-то прокол случился с видеороликом "Очистим Москву от мусора". "Мусор" – это иммигранты (обычно это ментура - КЦ). Но когда Белов отказался от кремлевских денег и вышел из-под контроля, против него началась кампания.

России больше нет. Формально она перестала существовать еще в 1917-м, когда образовалась Российская Советская Республика. Я как-то никогда не задумывался о том, куда подевались прототипы героев Чехова, Тургенева, Бунина, эти земские доктора, мелкие помещики. Ответ на этот вопрос я недавно увидел в одной из театральных постановок. Эти умные и чувствительные люди оказываются на полях Гражданской войны, потом – на кораблях, отплывающих из Крыма, а потом – в столыпинских вагонах на пути в ГУЛаг. Там и осталась Россия. А то, что мы сегодня называем Россией, – неудавшийся проект превращения осколка злобной советской империи в демократическое государство.

В 1993-м, когда создавалась конституция (я участвовал в этом конституционном совещании), был предложен эскиз другого государства. Нужно было время для того, чтобы начали действовать законы, чтобы русские привыкли уважать свое государство. Спустя два года этот эскиз был уничтожен.

И появилась новая конструкция. Россия перестала существовать после прихода Путина, после двух чеченских войн с мародерством русских военных, когда оттуда колоннами машин вывозились мебель, ковры и даже унитазы. Она превратилась в националистическое авторитарное государство. Это постсоветская  Путинландия.

Эффективность западных санкций значительно выше, чем ожидалось. В сочетании со спонтанным процессом падения цены на нефть эффект для неработающей экономики несуществующего государства получился очень мощным. Через пару месяцев рубль упадет еще вдвое. Теперь выживание Путина и его окружения, по сути, будет зависеть от Порошенко. Ну и от Запада и США, конечно, тоже.

Осторожная тактика Порошенко оказалась оптимальной. Его все подталкивали к активным военным действиям, но он не ошибся. С падением рубля платить военным Путину нечем. При этом условии мобилизованная, концентрированная армия становится фактором опасности для самого Путина. И никакой Шойгу (ака Ривлин - КЦ) ничего сделать не сможет, если, к примеру, соберутся несколько генералов и примут решение.

Вероятность этого очень высока, если еще учесть, что националистические настроения Путин посеял и в армии тоже. Движение может начаться в обратную сторону: вместо Киева – на Москву. Путин очень боится потерять рычаги управления. Поэтому безрассудных, отвязных поступков он уже совершает меньше. Как сказал один высокопоставленный американский чиновник, "лекарство дали – теперь ждем, пока подействует".

Отдел мониторинга

Кавказ-Центр