Из-за наличия у русских оправданного многовекового комплекса неполноценности, их пропаганда выдумывает сказки про "желтую опасность", что хотя бы китайцы рвутся и жаждут в количестве многих миллионов человек переселиться на"дальний восток" России. С разоблачением этой откровенной пропагандистской лжи, которая подымает русских в их собственных глазах, выступил английский журналист Бен Джуда на сайте Open Democracy. Он в частности пишет:
"Когда путешествуешь по Дальнему Востоку России по-настоящему удивляет то, что в городах Биробиджан, Хабаровск и Владивосток проживает очень мало китайцев. Там нет больших «чайнатаунов», а местные власти и жители говорят, что их количество с годами все больше уменьшается.
Местное население смеется над страхами москвичей. Число китайских торговцев с годами постоянно сокращается, потому что их вытесняют оптовики из Китая. «Зачем таким богачам как китайцы работать на рынке? – спросил меня один смущенный продавец посуды из Киргизии, когда я захотел узнать, где они прячутся. – Китайцы здесь большие начальники, они торгуют оптом или владеют магазинами. Они свои руки не пачкают».
Вызывающие удивление миграционные потоки там такие же, как и везде в России – это мусульмане с Кавказа и из Центральной Азии. В Биробиджане, а также в Хабаровске и во Владивостоке в больших количествах живут иммигранты из Азербайджана. За ними тянутся многочисленные таджики, узбеки и киргизы, бедные как голь перекатная. В этих городах их намного больше, чем китайцев. Самыми влиятельными семьями в Биробиджане стали иммигранты из Азербайджана. Кажется, что они полностью контролируют местную политику, производство пищевых продуктов, такси и даже прокуратуру.
По данным местного МВД, в области всего 2000 китайцев, и эта цифра постоянно снижается. Чиновники из этого министерства с грубыми, изрезанными шрамами лицами объяснили мне, что с середины 2000-х годов из-за повышения зарплат и совершенствования технологий граница практически закрылась. Они клялись мне, что в Биробиджане ни один иностранец не может уйти от контроля. Я им поверил – взять у них интервью мне удалось лишь после того, как меня задержали за «подозрительное» поведение.
Чтобы отыскать собственно китайцев, мне пришлось несколько часов ехать по болотистым пустошам на юг от Биробиджана – до самой границы. Я проезжал через ветхие русские деревни с полуразвалившимися домами. По ним как будто прошлась эпидемия чумы. Все выглядели больными, старыми или хроническими пьяницами. Все казалось сломанным, изношенным – словом, капут. Местные жители едва сводят концы с концами, живя на свои пенсии и продавая на обочине ягоды и грибы.
Местные жители жалуются, что славяне больше не обрабатывают землю. Однако и самостоятельные китайские поселенцы-фермеры с середины 2000-х годов там практически не живут. Единственный, кого я нашел на этих несчастных русских задворках («Андрей»), рассказал мне, что он дошел до края. «Просто здесь слишком трудно, - сказал он, сидя в своей избе. – Жизнь в Китае стала лучше, и там гораздо больше возможностей. Я возвращаюсь. Китай стал богаче, а Россия идет в никуда». У него работают только полуграмотные русские девушки из деревни. «Китайские рабочие слишком дороги. В Китае есть рабочие места получше», - жалуется он.
Дальше на юг от Биробиджана появляются некоторые признаки китайского сельскохозяйственного труда. Почти все поля там зеленеют от сои, а обрабатывают их мигранты из Китая. Однако это не переселенцы, а наемные работники, живущие в бараках и не желающие оставаться в России. Вместо того, чтобы работать подолгу и отсылать деньги домой, они обычно проводят в бараках по два-три сезона, а потом открывают собственное дело в Китае и в Россию уже не возвращаются. Компании запрещают им свободно передвигаться по стране, да и сами они боятся поножовщины, враждебно настроенных пьяниц и вообще всех русских.
Директор одной из китайских сельскохозяйственных компаний, работающих на юге области, объяснил мне, что ему все труднее набирать рабочих для отправки в Россию. По его оценкам, сегодня в этом регионе едва наберется 6000 китайских рабочих, и эта цифра постоянно сокращается. «Честно говоря, сегодня жизнь в Китае лучше, чем в России, - сказал он. – Зарплаты в Китае растут, и скоро у меня возникнут серьезные проблемы с вербовкой людей для работы в России».
Он больше всего опасается нехватки рабочей силы. Это очень непохоже на «желтую опасность», о которой твердят в Москве, считающей, что вакансии немедленно занимают мигранты, которых миллионы.
Когда я поехал в Хабаровск, невообразимое количество насекомых с болот облепило своими трупиками лобовое стекло. Однако китайских фермеров в этом якобы самом густонаселенном китайцами районе было очень немного – и все, кого я встречал, рассказывали мне одну и ту же историю. А затем, когда я проехал полпути до Владивостока, фермерские хозяйства исчезли вовсе. Колонизация Сибири, которая так сильно пугала меня, оказалась мифом.
Попросту говоря, русские кошмары по поводу Китая не соответствуют демографическим реалиям соседнего государства, и уж тем более устремлениям мигрантов. Исследования и опросы говорят о том, что Россия в их списке стоит на пятом или на шестом месте. Обычно о ней думают те, кто не сумел добиться успеха в больших приморских городах. О России говорят как о жестоком и опасном месте, где полиция это настоящие разбойники. Вот почему в Африке китайцев уже больше, чем в полупустом соседнем государстве.
Но прежде всего, Россия не теряет свою Сибирь и не уступает ее китайским мигрантам по той причине, что Китай сам переживает демографический кризис. Он уже не является страной с миллионом голодных и жадных до земли крестьян, готовых отправиться куда угодно, даже в Сибирь. Последствия политики одного ребенка и повышение зарплат по мере развития экономики создали в Китае острый дефицит рабочей силы. Доля трудоспособного населения там в 2011 году начала снижаться, поскольку стали сказываться демографические последствия. Согласно данным одного исследования, проведенного китайской Академией общественных наук, в приморских городах имеется более 10 миллионов рабочих вакансий. Ассоциация производителей Гонконга сообщает, что 90% предприятий с трудом набирают рабочих в необходимом количестве, а нехватка в среднем составляет 14%. Вот почему заманить китайцев на сельскохозяйственные плацдармы в Сибирь становится все труднее.
И это только первые признаки грядущего демографического кризиса Китая. В целом рождаемость там уже ниже, чем в России, в связи с чем КНР находится в нижней части мировых рейтингов. Согласно прогнозам ООН, при сохранении существующих тенденций к концу столетия численность населения в Китае снова станет меньше 1 миллиарда. Начиная примерно с 2020 года, Китай будет стареть быстрее, чем любое другое общество в мировой истории. К 2025 году эпоха экспорта трудовых ресурсов из Китая подойдет к концу, а дети политики одного ребенка станут у себя на родине «драгоценным товаром». Со временем Китаю самому придется заняться импортом рабочей силы, ибо в противном случае его ждет застой от старения нации.
Опасности превращения России в «сырьевой придаток» более состоятельного Китая не соответствуют фактам. В России существует целый ряд законов для предотвращения такого сценария. Иностранцам на Дальнем Востоке запрещено покупать землю; в стране ужесточаются правила регулирования миграционных потоков; Москва инвестировала миллиарды долларов в возрождение и развитие Владивостока перед саммитом АТЭС, состоявшимся в 2012 году. Бизнесмены во Владивостоке жалуются, что им нужно больше китайских инвестиций, а государственный протекционизм только препятствует этому. Жители города начинают смеяться, когда их спрашивают о «вторжении мигрантов» и о том, как «Пекин скупает Сибирь».
Россия это далеко не сырьевой придаток Китая. Почти вся сибирская нефть, газ и полезные ископаемые находятся под контролем русских олигархов из государственных компаний. Есть принадлежащие китайцам шахты, есть инвестиции в нефтедобычу, однако в целом они очень незначительны по сравнению с западными капиталовложениями в России. Существуют планы дальнейшей централизации данного процесса, для чего создается гигантская государственная корпорация развития Сибири и Дальнего Востока. Она получит приоритетный доступ к ресурсам всего этого обширного региона, а также право самостоятельно выдавать лицензии на добычу полезных ископаемых – через головы региональных властей. Подчиняться эта корпорация будет только Кремлю".
Отдел мониторинга
Кавказ-Центр
