Эстонские СМИ взяли интервью у журналиста Максима Евремова из оккупированного русскими финского города Яянислинна,  бежавшего от "святой" Русской Инквизиции в Эстонию. Борец с русской поповщиной в частности сказал:

"Я уехал не по своей доброй воле. Точнее, конечно, по доброй воле — меня сюда не ссылали. Но причиной отъезда стало совершенно незаконное  преследование. Меня обвиняют в оскорблении социальной группы по признаку принадлежности к православной религии. Но на самом деле это преследование связано с моей правозащитной деятельностью, а также с жесткой критикой органов государственной власти и церкви в Карелии. И меня уже дважды пытались упечь в психушку, хотя психически я совершенно здоровый человек.

Не просто, конечно, волокут в психушку. А соблюдая некоторые формальности, такие как обращение в суд с ходатайством о принудительном помещении меня в психиатрическую больницу с целью обследования на предмет выяснения степени выраженности личностных девиаций. На самом деле, это просто попытка надавить на меня и лишить меня свободы на неопределенный срок.

Я несколько раз был в Эстонии, у меня была эстонская виза, Эстония мне более или менее знакома, и поэтому я подумал, что здесь можно попытаться найти убежище. Прибыл я сюда в мае. И убежище попросил в мае, но пока мое ходатайство все еще рассматривается. Вчера (7 августа - КЦ) Савва Терентьев, который получил в 2011 году политическое убежище в Эстонии,  написал мне, и сегодня мы с ним встретились, я побывал у него в гостях. Так что теперь мы с ним познакомились.

Ничего не могу сказать пока по поводу предоставления политического убежища. Но если бы я не надеялся, я бы не обращался. Я считаю, что у меня есть очень веские основания для предоставления убежища. Я отказался от центра для беженцев, сейчас свободно передвигаюсь по стране, я ни на что не претендую — ни на какие пособия. Достаточно сложно, не будучи в России вести политическую деятельность,  Но комментировать происходящее я буду, и буду следить за тем, что происходить и в России, и в Карелии.

У меня есть семья, которая мне очень сочувствует, родственники, которые мне помогают и относятся с пониманием к происходящему со мной. К тому же, я работал, у меня остались небольшие сбережения на черный день, который, кстати, и наступил.

Я встречался с эстонскими властями. Меня выслушали. В отделе международной защиты работают очень милые люди, и я бы сказал, что они отнеслись ко мне и к моей ситуации с сочувствием. Я  не общаюсь  ли с кем-то из местного русского сообщества (т.е. с  "русскими соотечественниками" - КЦ). У меня нет никакого контакта с местными русскими".

Отдел мониторинга

КЦ