Пока неизвестно, что его ожидает: пожизненное заключение или – как того потребовал прокурор – смертная казнь. В России смертные приговоры не приводятся в исполнение с 1996 года. Оглашение приговора продолжается.
Если посмотреть с юридической точки зрения, то обвинительный приговор в отношении Кулаева, объявившего себя невиновным, сомнителен: единственное, что установлено однозначно – он действительно был одним из нескольких десятков террористов, захвативших заложников. Однако ни один из нескольких сотен выживших пострадавших не дал в суде показаний, что Кулаев во время захвата и удержания заложников или во время трагического штурма в кого-то стрелял, тем более кого-то убил. Как заявил, например, школьный учитель физкультуры, безоружный Кулаев во время штурма находился вместе с заложниками в школьной столовой, отмечает газета.
В начале февраля 2006 года суд по приказу из Москвы завершил судебные слушания, хотя сотни свидетелей остались недопрошенными. И без того процесс пролил на некоторые обстоятельства дела больше света, чем того хотелось правосудию и Кремлю: например, на то, что террористы выдвигали политические требования, а тогдашний руководитель мятежников Аслан Масхадов, чтобы положить конец драме, был готов прибыть в Беслан в обмен на гарантии свободного выхода. И на то, что штаб по проведению операции во главе с двумя заместителями директора ФСБ сделал все возможное, чтобы предотвратить расследование дела.
Многие свидетели подтвердили, что кровавое окончание драмы было спровоцировано выстрелом из гранатомета, произведенного, скорее всего, военными, который поразил крышу спортзала и вызвал пожар, вследствие чего многие заложники, потерявшие сознание в результате взрыва, сгорели заживо. Кроме того, во время штурма школы многие заложники погибли не от пуль террористов, а от выстрелов из танков и взрывов гранат освободителей, утверждает газета.
Выжившие заложники и родственники погибших с недоверием наблюдали за процессом против Кулаева, также пишет Suddeutsche Zeitung. Некоторые из них пришли во вторник к зданию суда с фотографиями убитых детей. Другие держали транспаранты с лозунгами вроде "Всех виновных – к ответу!". Родственники погибших, объединившиеся в организацию "Матери Беслана", возлагают на государство ответственность за серьезные упущения и частично – за кровавый исход массового захвата заложников.
Адвокат потерпевших Сослан Кочиев говорит, что расследование было проведено с серьезными изъянами. "Мы считали, что сначала надо было досконально расследовать нападение на школу", – сказал он. Но прокурор сосредоточился только на деле Кулаева. Поэтому "мы использовали процесс хотя бы как возможность собрать дополнительную информацию о захвате заложников", добавил адвокат.
Прокуратура заинтересована в том, чтобы поскорее поставить точку в этом процессе, чтобы дело поросло травой и о нем забыли. Однако матери Беслана не сдаются. Они хотят докопаться до истины и узнать, почему их дети должны были умереть. Вскоре будут готовы результаты независимого расследования, в котором речь пойдет о том, что кровавый исход событий – на совести спецслужб с их некомпетентными действиями, пишет Tageszeitung.
Суд не стал вызывать на слушания главу ФСБ Николая Патрушева и министра внутренних дел Рашида Нургалиева, как того требовали матери. Они должны были находиться в Беслане во время захвата заложников, однако их никто там не видел и до сих пор неизвестно, чем они занимались, указывает газета.
В свою очередь онлайн-журнал Slate задается вопросом: "Почему российские приговоры такие длинные?"
Потому что это резюме всего дела. В завершение уголовного процесса российские судьи зачитывают свое мнение во всей его полноте. Если дело включало сложные доказательства или фактические вопросы, вердикт, вероятно, будет очень длинным (по гражданским делам суд обычно зачитывает краткую версию вслух, а более подробную обнародует позднее). Вердикт – или, как он называется на процессах без участия присяжных, как в бесланском деле, постановление суда – состоит из трех частей. Во введении, или разделе об установленных фактах, перечисляются обвинения против подсудимых. Вторая часть – по традиции она самая длинная – это аргументация, доказательства, которые подкрепляют выводы суда. В конце концов оглашается приговор, пишет издание.
Одна из причин, по которой вердикты так длинны, – это то, что российская система позволяет и победившей, и проигравшей стороне подать апелляцию. Вероятность апелляции заставляет судью быть скрупулезным и подробно описывать процесс принятия решения.
Инопресса
