Шесть лет назад, 29 февраля – 1 марта 2000 года, в окрестностях горного села Улус-Керт на юге ЧРИ произошёл ожесточенный бой между отборными отрядами русских оккупантов и группой чеченских моджахедов во главе с Амиром Хаттабом, в ходе которого была уничтожена рота псковских десантников под командованием подполковника Евтюхина (по данным российской стороны, убито 84 десантника).

Так же известно, что в те дни в районе Улус-Кертом моджахедами было уничтожено до 200 спецназовцев российской армии. Однако официальной огласке были преданы только потери среди псковских десантников, о которых невозможно было умолчать, поскольку все они были из одной части и одного города, и все жители Пскова были в курсе этих потерь.

Высотка, заранее укреплённая оккупационными войсками из состава так называемых элитных подразделений и современным высокоточным оружием, лежала на пути продвижения моджахедов в сторону Ведено, через ущелье реки Ваштар (Абазулгол), и штурмовало её всего лишь 70 чеченских бойцов.

Схватка была ожесточённой. В том памятном бою Шахидами, инша Аллах, стали более 20 моджахедов, многие из которых потом были перезахоронены на кладбище села Махкеты (все их имена известны).

Примерно через неделю после боя под Улус-Кертом, в местечке Дуц-Хоти Сельменьтаузенской сельской администрации, русскими оккупантами с помощью местных национал-предателей, были подло расстреляны 42 раненых и безоружных моджахеда, которые по решению командования ВС ЧРИ, были временно оставлены на окраине села. Почти все погибшие похоронены в населённых пунктах Веденского района: Тевзана – 15, Махкеты и Элистанжи – по 10, Хаттуни – 4. Да благословит Аллах их Газават!

Через некоторое время после кровавой расправы русских кафиров над ранеными моджахедами, 29 марта 2000 года чеченскими бойцами в районе села Джанни-Ведено была проведена крупная спецоперация по разгрому колонны оккупантов. В результате внезапной атаки было уничтожено несколько десятков пермских ОМОНовцев и 11 взято в плен (через некоторое время, после несостоявшегося обмена военнопленных на одного полковника-некрофила Буданова, они были расстреляны по приговору Шариатского суда Восточного фронта ВС ЧРИ).

Важным моментом в истории с пермскими ОМОНовцами является то, что все они (без исключения) были из числа тех самых убийц, которые расстреляли в Дуц-Хоте раненых и безоружных моджахедов. Омоновцы снимали на видеокамеру добитых ими моджахедов, имитируя «ожесточённый бой» с «остатками отрядов Басаева-Хаттаба в Аргунском ущелье». Правда, в плену у моджахедов «герои» вели себя совсем не по геройски.

Небольшая поэма «Улус-Кертское сражение» замечательного чеченского поэта Билала Алканова, являющегося автором популярного среди моджахедов сборника стихов «Звёзды в Джихаде и тени в огне» (Джохар, «Маршо», 2002), в поэтической форме рассказывает о тех памятных днях:

«Жестокое сражение кипит,

И ангел смерти ткёт свой саван белый –

Постель тому, кто будет здесь убит,

Кто превратится в труп оледенелый.

От вечности оторванный лоскут –

Вот саван смерти, что снегов белее,

И трупы, что скопились там и тут,

И битва, что становится сильнее.

Склонился над ущельем горизонт,

И звёзды сверху наблюдают битву.

Зря кафир Шамиля берёт «на понт» -

Ведь, так спокойно он творит молитву.

Грохочет всё, как перед Судным днём.

Горит село, как будто чрево ада.

Плюются пушки гибельным огнём,

И рукоплещет смерти канонада.

И полыхают тысячи зарниц,

Как от Шахидов тысячи приветов.

И отчий край, как крепость без границ,

Является оплотом моджахедов.

Ведь, русский оккупант, по сути, раб,

А моджахед – как горная порода.

Сражаются не Трошев и Хаттаб –

Здесь бьются насмерть рабство и свобода!

Грохочет бой вокруг на восемь миль,

И танки русских прут по бездорожью...

Воюют не Евтюхин и Шамиль –

Здесь бьётся правда в поединке с ложью!

Идут в последний рукопашный бой

Здесь руки – чтоб расстаться с кандалами...

Здесь бьются: кафир – с верой золотой,

И русский миг – с чеченскими веками...

За каждый час примерно по вдове

«Рождает» здесь российская пехота.

Как «пушечное мясо» ВэДэВэ,

Ушла в небытие шестая рота…

Ничтожные душонки псковитян

Попали в ад, не «долетев» до Пскова.

И каждый был «обкурен» или пьян,

Чтоб дух поднять «во имя Молтенского»...

В руках чеченцев бьётся высота,

Как символ смерти «голубых беретов».

И свету в плен сдаётся темнота

Под грозный ультиматум моджахедов…

Пульсирует река Абазулгол,

Как жилка на виске у Улус-Керта…

Агрессор русский духом нищ и гол,

Среди потерь он – «плановая жертва»…

Сраженье резко подошло к концу,

Враз исчерпав штрихи свои и грани.

Подобно быстроногому гонцу,

Победа понеслась по полю брани.

Увидев моджахедов стройный ряд,

Она над ним, как луч, взметнула знамя:

И, как Джихада радостный наряд,

Зелёный цвет сверкнул, как будто пламя.

Так разгромив десантников полки

И избежав потерь и окруженья,

Хаттабовцы по руслу Басс-реки

Пробили путь себе на три селенья!..

Вошли ж они в селенье Тевзана,

Чтоб, после осмысления удачи,

Уйти на Ведено, чтобы сполна

Поставленные выполнить задачи…

Что было ими сделано, да так,

Что «комендант» Веденского района

От мощных моджахедовских атак

Со страху сдох, как «адская персона»».

Действительно, трошевы и евтюхины, барановы и молтенские, шамановы и шабалкины, грачёвы и рохлины, ивановы и квашнины, казанцевы и булгаковы и прочие генштабовские «хищники» и «ястребы» уходят и приходят, а Джихад продолжается и будет продолжаться до тех пор, пока грязный сапог последнего русского кафира не покинет территорию Кавказа.

А «комендантом» Веденского района, который «от мощных моджахедовских атак со страху сдох», как «адская персона», был так называемый «командующий морскими пехотинцами в Веденском районе» (это на горной речке Хулхулау!) генерал Александр Отраковский.

Аллаху Акбар!

Шамиль Абуев, независимый журналист.

Отдел писем