Как известно, в ведение международного трибунала в Гааге находятся расследования преступлений, подпадающие под определение международных, к которым относятся, прежде всего, военные преступления. Опыт подобных судов известен с момента окончания 2-й мировой войны, когда был создан прецедент так называемого «международного осуждения».
Суд в Гааге, например, расследует сегодня военные преступления сербов по отношению к албанцам. Что именно вменяется в вину трем сербам, и в частности их бывшему президенту Милошевичу? При внимательном анализе мы увидим все аспекты того, что признается с точки зрения «международных законов» (принятых в качестве некоего единого стандарта для стран-членов ООН) преступлением, подходящим под действие трибунала:
Преступления против человечности, нарушение норм военной конвенции, репрессии в отношении населения по этническому или религиозному принципу, выселение людей, пытки и убийства в концлагерях и тюрьмах, избиение железными предметами, моральные издевательства над заключенными и их унижение, содержание в переполненных камерах, так что невозможно ни сидеть, ни лежать, «голодный рацион» питания, оскорбительные высказывания в адрес политических деятелей по этническому признаку, называние их «экстремистами», физическое истребление народа (геноцид).
Последний пункт является здесь, несомненно, главным пунктом обвинения, поскольку к нему относится и все остальные. Как раз эти преступления и совершаются русскими в Чечне. Однако обвинений в их адрес никто не выдвигает, расследование чудовищных преступлений никто не проводит. Трибунал в Гааге молчит, хотя пару лет назад и прозвучала робкая идея о создании специального трибунала по преступлениям российской военщины в Чечне.
Разве Россия не подпадают под юрисдикцию Европы? Разве она не является членом многочисленных европейских организаций. Разве может в таком случаи эта юрисдикция называться «международной»? Разве могут тогда и законы называться международными, если они не распространяются дальше российских границ? А может террор Москвы и оккупационных беспредел приобрели уже такие масштабы, что судить такое количество людей просто не под силу никакому трибуналу?
Но в Гааге судят не всю сербскую армию, а руководителей страны, отдельных ее командиров и солдат, а так же отдельные факты военных преступлений. Тогда почему нельзя расследовать отдельные самые вопиющие факты преступлений против человечности, совершенные российскими оккупантами в Чечне? Начинав, хотя бы, с полковника Буданова, которого в России возвели в ранг «национального героя». Что ж это за общество такое, если подобные больные нелюди могут быть предметом поклонения и восхищения.
Почему нельзя возбудить дело по фактам так называемых приказов по проведению карательных «зачисток», и посадить перед трибуналом в Гааге всех ответственных за невинные жертвы, за пытки и содержание людей в концлагерях. Посадить перед трибуналом хотя бы генерала-убийцу Шаманова из именного пистолета лично расстреливавшего чеченских пленных и заложников в Наурском районе Чечне. Или группу убийц из ГРУ, видимость суда над которыми периодически организуют в Ростове-на-Дону.
По каким причинам действия российских войск в Чечне не подпадают под определение «этнических чисток»? Или критерий оценки у международного сообщества иной по отношению к Балканам и Кавказу?
Вместо суда над убийцами и маньяками их приглашают на «миротворческие учения», как это сделала, к примеру, Швеция, где в эти дни находится 138 мотострелковая бригада российской армии, чьи преступления против мирного населения Чечни по степени жестокости и садизма оставили далеко позади себя сербских четников, которых судят сегодня в Гааге.
Роман Килоев, Нальчик
Отдел писем
