Элементарная логика подсказывает, что государство не должно начинать военных действий против кого бы то ни было ни внутри, ни за пределами своих границ, основательно не подготовившись, не уверовав в свои собственные силы, ибо в противном случае все это грозит если не поражением, то, по крайней мере, на победу рассчитывать не приходится. Тем более, если это страна, находящаяся на грани фактического развала. Но если все же это государство начинает боевые действия в подобных условиях, то необходимо найти причины, побудившие ее к этому.

Что мы имеем в виду в данном случае? Так называемую вторую чеченскую кампанию, развязанную Россией. Почему русские начали эту войну в 1999 году, в достаточной степени не подготовившись к ней? Ведь до окончания срока действия «Договора о Мире», заключенного в 12 мая 1997 года, у России было предостаточно времени, так как этот срок заканчивался только в 2001 году. Многие говорят, что война нужна была Путину для прихода к власти. Возможно, это и так. Но опять-таки, начинать заведомо проигрышную войну, даже для прихода или закрепления чьей-то власти, это – авантюра, политический абсурд. Но абсурд бывает абсурдом в любой другой стране, только не в России. Чеченцам же начинать военные действия против милитаризованной ядерной державы было еще более абсурдно. Так где же истина? Почему это произошло осенью 1999 года?

Есть причины не видимые поверхностным зрением, о которых замалчивается, и эти причины, на мой взгляд, вовсе не второстепенные...

Со времен горбачевской перестройки в Дагестане получило мощный толчок движение Исламского Возрождения. Вместе с этим движением, в условиях нахлынувшей свободы, получило новое развитие предпринимательство, ранее находившееся в подполье. Но свобода развязала руки не только предпринимательству, но и преступности, а более всего – коррупции во властных структурах Дагестана. В итоге оказалось, что исламское движение и преступность, в том числе и коррумпированная, в высших эшелонах власти в Дагестане пришли в резкое противостояние.

Известно, что в начале 90-х годов в более чем 50-ти населенных пунктах Дагестана стали устанавливаться законы Шариата. Ни местная власть, ни федеральная, не могли противостоять прогрессирующему влиянию ислама. Наиболее опасным для дагестанских властей был признан Кизил-Юртовский джамаат, руководимый шейхом Багауддином, проповеди которого призывали к свержению существующих колониальной и марионеточной властей Дагестана. Такое положение дел с исламской религией никак не устраивало ни местные, ни федеральные (колониальные) власти.

Впервые официальная власть в противостоянии мусульман и местного криминалитета, встала на сторону последних. Борцовско-воровская мафия Дагестана получила мощную поддержку со стороны силовых структур республики, хотя в преступной среде такой конгломерат милиции, спортсменов-борцов, бандитов был вообще не мыслим. Как говорят воры в законе: - «за падло». Тем не менее, чего не сделаешь ради денег?

В итоге Багауддину со своими последователями пришлось потесниться, так как силы были неравные, и Кизил-Юртовский джамаат чуть ли не всем составом вынужден был эмигрировать в Чеченскую Республику Ичкерия. На это моментально отреагировали российские СМИ: «Чечня стала анклавом преступности». Данная фраза означала, что для Кремля и марионеточных властей Дагестана «вне закона» были мусульмане, а никак не реальная воровская-бандитская мафия. 

Как мы выше указывали, во многих населенных пунктах Дагестана установились исламские законы, которые подрывали устои неправедной марионеточной власти, ибо известно, что Шариат не допускает несправедливости, а это, в свою очередь, означает, что хлеб должен доставаться тому, кто его обрабатывает. Что же в такой ситуации должна была предпринять неправедная власть Дагестана, и перво-наперво милиция, привыкшая жить поборами с населения? Понятное дело – такой власти жизненно необходимо отстаивать силой свои неправедные интересы. А что же делать, коль сил не хватает? – необходимо просить помощи у себе подобных, то есть в Кремле – благо у России таких сил в избытке.

Многочисленные попытки марионеточной власти вовлечь федеральные силы в наведение «конституционного порядка» в Дагестане (т. е. разделаться с мусульманами) сразу не удались. Всем памятны визиты представителей кремлевских властей в Дагестан, в том числе и визит Сергея Степашина – тогда премьер-министра России, в «мятежную» Кадарскую зону, объявленную местными мусульманами территорией действия законов Шариата. К разочарованию марионеточных властей Дагестана, Степашин не усмотрел ничего «криминального» в указанных районах: ни в действиях местных мусульман, ни в их порядках. Единственное что попросил Степашин – убрать с дорог посты, расставленные карамахинцами.

Исламские порядки с пониманием и желанием воспринимались большей частью населения Дагестана. Но осознание того, что почва уходит из-под ног марионеточной коррумпированной власти Дагестана, заставило последнюю прибегнуть к провокационным маневрам.

Известно, например, что к началу августа 1999 года чуть ли не весь Цумадинский район Дагестана уже в течении 4-5 месяцев жил по исламским законам. Цумада – родина шейха Багауддина, и в этом районе жило немало его приверженцев. Наивно полагать, что мусульмане-цумадинцы были безоружны. Оружия хватало практически в любом дагестанском селении. Тем не менее, именно в Цумадинском районе началось первое вооруженное противостояние с силовыми структурами.

На помощь землякам из лагеря Багауддина, расположенного в Чечне, двинулись собратья-мусульмане, которых на узких тропах цумадинских перевалов ожидали милицейские засады. Плохо обученные бойцы джамаата Багауддина в боях с натасканными СОБРами и ОМОНами понесли значительные потери. В сложившейся критической ситуации мусульмане Дагестана обратились за помощью к Шамилю Басаеву. 

Вот что заявил Шамиль Басаев в одном из своих интервью по поводу тех событий и необоснованных обвинений в свой адрес: «Руководство Республики Дагестан само упросило дагестанцев во главе с Багауддином вернуться из ЧРИ с оружием домой, в Цумадинский район, ставя им в пример карамахинцев. Они поверили, и попали в ловушку. Мы же сочли своим долгом помочь окруженным и уничтожаемым цумадинцам, а позже и карамахинцам».

В сложившихся условиях первым делом моджахедам требовалось отвлечь силы дагестанской милиции, направлявшихся в Цумадинский район, где в окружении находились отряды мусульман джамаата Багауддина. С этой целью был предпринят рейд вооруженных отрядов Шамиля Басаева в соседний Ботлихский район. Здесь произошли наиболее мощные вооруженные столкновения отрядов мусульман с марионеточной милицией и колониальными российскими войсками, в которых мусульмане одержали верх. Посчитав свою задачу выполненной, отряды Шамиля Басаева вернулись на исходные позиции в Чечню.

Но не тут-то было... Кровавый маховик, запущенный марионеточными властями Дагестана не думал останавливаться. «Деньги – кровь войны!» – на то и средств не жалеть!» – было приказано заправилами Дагестана Магомедалиевым и Амировым, и мощные потоки денежных средств дагестанских марионеток и коррупционеров потекли в карманы нищих российских военнослужащих: летчиков и артиллеристов, которые начали утюжить горные селения Ботлихского района, уже давно покинутые муджахидами. Творилось это варварство специально для того, чтобы переложить вину за разрушенные села и коммуникации с российских оккупационных войск и марионеточной милиции на моджахедов Басаева и Хаттаба. Этот варварский спектакль отчасти удался. Одурманенные российские обыватели, да и мировое сообщество, поверили в столь жестокий и циничный по своему исполнению кровавый спектакль.

«Аппетит приходит во время еды!» – Видя безнаказанность своих действий, к тому же поощряемых крупными денежными потоками, оккупационная русская армия, не долго думая, согласилась отутюжить еще парочку селений Кадарской зоны, давно являвшихся бельмом в глазу марионеточной власти (а что же их жалеть, когда и земля чужая, да и люди чужие).

Если Степашин всего лишь два месяца назад не усмотрел практически никаких нарушений в селениях Карамахи и Чабанмахи, то теперь ситуация изменилась на 180 градусов. В ультимативном порядке местные власти потребовали срочной и безоговорочной сдачи оружия в практически невосполнимо сжатые сроки, а руководители джамаата должны были сдаться на «милость» властей немедленно. Эти условия были заведомо невыполнимыми. Вернее говоря, марионеточная власть намеревалась одним ударом разделаться с теми, кто посягнул на святая святых – на власть рабов, занявших высокие посты, ибо только рабы и глубокие невежды могут быть марионетками в чужой игре.

И началась карамахинская бойня...  Несмотря на то, что силы были далеко неравные, карамахинцы с мужеством и отвагой в течение двух недель противостояли вооруженным до зубов и оснащенным последними образцами техники бандам оккупационных российских войск и марионеточной милиции. На многократные призывы мусульман выпустить из осажденных селений хотя бы женщин и детей, следовал резкий отказ. В то же время карамахинцы позволили противнику, и не единожды, забрать трупы убитых милиционеров и русских солдат.

В сложившейся ситуации карамахинскому джамаату не к кому было обратиться за помощью, кроме как, опять-таки, к тем же Басаеву и Хаттабу. Нужно было видеть, как тяжело принималось решение об оказании помощи осажденным карамахинцам. К тому же, уставшим от прежнего похода мусульманским отрядам не хватало ни вооружений, ни боеприпасов. Шамиль Басаев прекрасно осознавал, чем чревато это решение, но иного исхода быть не могло. Таким образом, мусульмане вновь пришли на помощь своим братьям дагестанцам, обреченным в осажденной Кадарской зоне.

Далее о происходивших событиях в Дагестане Шамиль Басаев в своем интервью говорил так: - «...мы обращались к марионеточному руководству Дагестана с требованием выпустить из окружения хотя бы женщин и детей. В Ботлихском и Цумадинском районе мы воевали только с войсками МО и МВД РФ. В обоих случаях мы ушли, как только вырвались из окружения цумадинцы и карамахинцы. Мы помогли им, хотя знали, что это может послужить хорошим поводом для вторжения в Чечню»…

А вот как ответил на вопрос корреспондента газеты «Кавказский Вестник» по поводу непомерно раздутого российскими СМИ так называемого вторжения чеченцев в Дагестан непосредственный участник карамахинских событий Темирханов Магомед Абукарович:

Корр.: - Помогли вам подразделения из Чечни, которые пришли на выручку через Новолакский район?

- Их помощь оказалась весьма существенной и своевременной. Именно в это время враги наиболее ожесточились. А когда наши братья двинулись нам на помощь из Чечни, самые отборные части дагестанского ОМОНа и спецназа были сняты с карамахинского направления и брошены на Новолак. Мы отчетливо понимали, что и Басаеву и Хаттабу приходится очень тяжело, тем более, что их подразделения не успели восстановиться. Но, альхамдулилах, спасибо им, они нам очень помогли.

Вот та правда, о которой так скромно умалчивают российские СМИ, умудряясь время от времени навешивать ярлыки «бандитов» и «террористов» на весь чеченский народ и обливая грязью Басаева, выполнившего свой священный долг мусульманина. Российские СМИ – это то тяжелое орудие, посредством которого выстреливается клевета и ложь на кавказские народы, орудие, посредством которого сеется межнациональная рознь, и запускаются пропагандистские утки, которых теперь чеченцы так удачно подстреливают.

Пиррова победа оккупационных российских и марионеточных войск в Цумада, Ботлихе и Карамахи, запах крови, щекочущий ноздри северного хищника, и щедрые посулы спонсоров из Госсовета  и властных коррупционеров Дагестана подтолкнули агрессоров к новому вторжению в Чеченскую Республику Ичкерия, где народ по сегодняшний день оказывает им лютое сопротивление. Враг основательно завяз в старой чеченской колее, наступив очередной раз на те же самые пресловутые грабли.

Майрбек Тарамов,