Закрытый центр Роговцы расположен в 30 километрах от Братиславы, там находятся в заключении 13 чеченских семей – около 40 человек. Все они помещены в этот центр за нарушение или за попытку нарушить границу. Они не имеют возможности выйти за пределы центра, и посетителям запрещен вход на территорию, поэтому «Группе Действия» пришлось беседовать с беженцами через решетку.

Лида: - Я перебралась сюда из Польши в октябре. Мы вброд перешли реку и на берегу нас арестовал пограничный патруль. Я с тех пор болею, и не могу добиться медицинской помощи, и выйти отсюда не могу. Мои двое мальчиков тоже болеют.

Лариса: - Я перебралась через Украину. Когда я покинула Чечню, я думала, что мои страдания закончатся. Но они продолжаются. Для меня война никак не закончится...

Фатима: - Я пыталась добраться до Австрии, меня арестовали на границе и уже 3 недели нахожусь здесь. Мой сын теряет зрение, он разбил свои очки, но нам сказали здесь – если у вас есть деньги, вы можете сами их починить. Мы продали все, что у нас было, а теперь нет и денег, и возможности выбраться отсюда...

В закрытых лагерях и депортационных тюрьмах в основном содержатся чеченцы. Как не раз отмечала «Группа Действия», сегодня только чеченцы не имеют проездных документов (паспорта, визы) и становятся жертвами и заложниками Дублинской Конвенции. Ограничивая чеченских беженцев, пытающихся добраться в Европу в поисках безопасности, Евросоюз не придумал ничего лучше, как, прикрываясь Дублинской Конвенцией, заключать их в тюрьмы бывшего социалистического лагеря.

Авторы такого проекта полностью проигнорировали гуманные цели Европейских соглашений и нарушили в отношении чеченцев общеевропейские нормы правовой, социальной и медицинской защиты.

Ситуация в другом центре – Сычевцы (400 км от Братиславы, на границе с Украиной), совершенно не укладывается в понятие «беженцы, попросившие защиту». Здесь находятся 5 семей с маленькими детьми и четверо «одиночек». Они наказаны за то, что не хотят оставаться в Словакии, но не имеют понятия о том, сколько времени будут находиться в этой тюрьме и что будет с ними, когда смогут выйти отсюда. У них нет на руках решений суда, если даже суд и состоялся, они не знакомы с приговором, им не предоставляется адвокат, переводчик.

Чеченские беженцы, одетые в арестантские робы, среди которых есть грудные дети, беременные женщины, каждый день под конвоем с собаками следуют в столовую и обратно. Недавно во двор заехал БТР и военные развлекались, натравливая собак на заключенных.

Уже неделю у одного из чеченцев высокая температура, у него воспалились раны, но до сих пор нет доктора. Детям не выдают детское питание, гигиенические пакеты, все они простужены, кашляют, почти у всех кишечные расстройства. При жалобе на здоровье взрослым и детям выдают транквилизаторы.

Заключенные в эту тюрьму чеченцы, с надрывом в голосе просят: - Помогите нам выйти отсюда! Подключите всех, кого можете! Может этот мир пожалеть наших детей? Ведь мы хотели только избавить их от страданий и отгородить от войны!

По поводу неотложной ситуации с чеченскими беженцами в словацких тюрьмах «Группа Действия» запланировала встречу в UNHCR.

Следующий визит «Группы Действия» состоялся в другом центре – Габчиково. Это лагерь открытого типа для тех, кто находится на процедуре запроса убежища.

Здание, где находятся беженцы, довольно грязное, в комнатах антисанитария, где вольготно чувствуют себя мыши. От обшарпанных стен несет сыростью, давно не меняется постельное белье. Беженцы не получают предметы личной гигиены.

Бекхан Чигаев приехал в Словакию из Баку, где уже просил разрешения воссоединиться со своей семьей в Швеции и получил отказ. Сейчас его делом занимается адвокат из представительства ООН в Словакии, но все зависит от согласия Шведских властей, которые уже несколько раз ему отказывают.

Магомед Д. пять раз пытался перейти границу Австрии, но не теряет надежду. – Я не могу здесь оставаться. Мне не дали статус и не объяснили причины отказа. Это унизительно – ходить за километр за чашкой супа и спать в этой конуре. В крайнем случае, вернусь домой, хотя я имею достаточно проблем с властью.

Сулим Гелигаев находится здесь вместе с женой, которая перенесла несколько операций в Польше, а затем и в Словакии. Они получили отказ в предоставлении убежища.

- Мы получили комнату на третьем этаже, но женщине после операции тяжело подниматься по ступенькам, но мы не можем добиться, чтобы нас перевели на первый этаж, хотя есть свободные комнаты.

- Я писал в различные инстанции по поводу нашей ситуации, но никто не реагирует. У нас нет юриста, нет переводчика. Я не могу один бороться против системы, если кому-то поручили заняться моей судьбой, то он должен хотя бы ответить мне. Это все очень негативно влияет на нашу психику. Это моральное давление, я готов уехать отсюда куда угодно!

...У всех этих людей чувство безысходности и обреченности, полное неверие, что в их судьбе что-либо изменится к лучшему.

Вполне возможно, что отцы сегодняшних беженцев служили в этой стране – бывшей Чехословакии... Но могли они себе представить тогда, что их дети вынуждены будут искать пристанище среди бесконечных кукурузных полей в заброшенных советских военных частях?

Что же столько веков

Здесь душа твоя, русич, искала?

У тебя столь земли,

Что тебе всю ее не обнять!

Я-то сердцем прирос

К этим голым ущельям и скалам,

Ну а ты-то за что

Вновь приходишь сюда умирать?..-

поет Бекхан, перебирая струны гитары.

Вопросы... Вопросы... Вопросы, на которые Словакия не может дать ответов.

Справка: В Словакии по официальной статистике UNHCR статус получила одна семья из Чечни. За 2005 год (данные на 30.10.) власти Словакии признали всего 11 беженцев из различных стран. В 2005 году в Словакии попросили убежище 915 человек, подавляющее большинство которых – чеченцы.

Пресс-служба Департамента по связям с вайнахской диаспорой