Я один из чеченских беженцев в Европе. Хотел бы выразить свое мнение по поводу проблем беженцев и полемики вокруг них. Если Вас не затруднить, то хотел бы, чтобы мое письмо напечатали на вашем сайте. Проблема это настолько глобальная и судьбоносная, что просто отмахиваться или замалчивать ее нельзя.
Я долго не решался написать вам это письмо, но последние полемические публикации на наших сайтах даёт мне право высказать своё мнение о ситуации с чеченскими беженцами на Западе.
Поучать и давать рекомендации, и быть уверенным в том, что ты прав, задача слишком ответственная. Особенно в той обстановке, в которой оказалось сегодня чеченское общество – издёрганное, разрозненное и разбросанное по всему миру.
«Наши отцы пережили и худшие времена, когда были выселены в 1944 году и долгих 13 лет находились на чужбине. Выжили же они, выживем и мы» - слышишь порой от людей молодого поколения, которые искренне верят в свои слова.
Я - человек более старшего поколения, который помнит, если не всё, то, во всяком случае, часть из жизни чеченцев во время депортации. Поэтому мне трудно разделить оптимизм этих молодых людей. У меня нет никаких сомнений в физическом выживании наших соотечественников, но я сомневаюсь, что выживут специфические, морально-нравственные и этические ценности личности, которые и делают эту личность чеченцем.
В этом отношении с моим поколением было проще. Мы жили компактными группами, где были старики, ревностно следящие за тем, чтобы прививать нам эти духовные ценности. Они держали нас в рамках нравственных норм чеченской этики, которые нигде не писаны, но о них хорошо знает каждый чеченец. Сегодня мы лишены такой возможности. Мне кажется, что это не случайно.
В силу сложившихся обстоятельств, у многих очень ограниченные возможности по налаживанию прямых контактов с нашими беженцами в Европе. Например, моя семья оказалась в регионе, где проживает всего лишь четыре семьи чеченцев. Несмотря на это, мы хорошо информированы о том, как живут и чем занимаются наши соотечественники, находящиеся в других регионах Запада. Картина печальная.
К великому сожалению, очень многие из нас давно забыло о самой Чечне и о бедах чеченцев, живущих на этнической родине. Многие дети, на радость своим наивным родителям, разговаривают только на английском или другом европейском языке и почти не говорят на родном. Большинство молодых родителей переняло у европейцев нормы поведения и морали, которые не только не являются обязательными для адаптации, но совершенно чужды чеченскому менталитету и определяются чеченским и исламским этикетом, как позорные. Религиозные обряды не соблюдаются.
У местного населения, которое придерживается своих религиозных взглядов и обрядов, такое состояние чеченцев вызывает неоднозначную реакцию. Часто из их уст можно услышать характеристику о чеченцах, как об атеистах, что в корне отличается от кремлёвской пропаганды, представляющей каждого чеченца «исламским фундаменталистом». Поэтому в представлении среднестатистического европейца, который не искушён в методах российского ярлыковешания, беженцы из Чечни - или атеисты, или «исламские фундаменталисты».
Есть даже несколько случаев принятия чеченскими беженцами иной веры. То, что этот переход в другую религию совершен добровольно или по причине убеждений этих людей, вызывает глубокие сомнения. Известны религиозные организации в (большинстве христианского толка), которые, под видом безвозмездной благотворительности, осуществляют диверсионно-религиозную деятельность по отношению к самым обездоленным и отчаявшимся людям, оказавшимся в тяжёлом материальном и психологическом состоянии.
Когда на фоне всего этого слышишь бравурные речи чеченских государственных мужей и некоторых руководителей чеченских комитетов в Европе, которые хотят убедить нас чуть ли не во благе данной ситуации, спущенной Аллахом в подарок чеченскому народу, это вызывает недоумение, сменяющееся сомнениями в компетентности этих деятелей. Создается впечатление, что эти люди живут в своем, оторванном от чеченской реальности мире.
Во многом прав Дмитрий Орлов. Он указал на голые места, которые, мы, чеченские беженцы, может быть, и видели, но не решались о них говорить публично. И почему мы должны укорять его в том, что он не указал нам конкретных путей выхода из кризиса? Разве поиски путей выхода - это не чеченская проблема? Мне кажется, задавать вопросы о путях выхода из создавшейся ситуации и искать соответствующие решения надо у представителей правительства ЧРИ, а так же у тех, кто берет на себя ответственность возглавлять чеченские диаспоры за рубежом.
Мы, чеченские беженцы, внимательно следим за последними изменениями, происходящими в правительстве ЧРИ, верим в искреннее желание нашего президента Абдул-Халима Садулаева улучшить ситуацию в условиях продолжающейся войны. Но мы настороженно следим за чехардой распоряжений, учреждающих различные департаменты за рубежом. К сожалении, опыт учит, что они могут стать такими же мертворожденными организациями, как были и раньше. Хотя, конечно же, хочется верить в обратное.
Как то на митинге в Париже, организованном «Международной амнистией», куда собрались чеченские беженцы почти со всех стран Европы, мы задавали конкретные вопросы
«Была бы моя воля, я всех чеченских беженцев сконцентрировал бы в Польше и потребовал бы от мирового сообщества выполнения своих обязательств по отношению к ним» - заявил Ханбиев.
Однако позже многие из нас поняли и осознали суть этой идеи. И сегодня она не кажется такой невероятной. Высказанный Ханбиевым вариант, на наш взгляд, заслуживает внимательного изучения и анализа.
Почему бы нашему руководству не провести переговоры с теми странами, в которых общество относится к борьбе чеченцев за независимость лояльно и с пониманием. Предложить этим странам выделить для чеченских беженцев район (территорию) для компактного проживания. Это может быть не только Польша (где простые люди доброжелательно относятся к чеченцам, чего не скажешь о чиновниках), но и другие страны. Такие, как Норвегия, Швеция, Дания, Бельгия, Литва и ряд других. Это не было бы нагрузкой для этих стран, так как им вынуждены будут помогать те страны, которые подписали пресловутое Дублинское соглашение. Этот спорный документ, принятый мировым сообществом и ограничивающий права чеченских беженцев, можно было превратить во благо нам.
Если с какой-нибудь страной такую договоренность удастся достигнуть, то задачей правительства была бы помочь чеченским беженцам переселиться в этот район компактного проживания. По идее таких районов можно сделать несколько, может в двух-трех странах.
Туда же переселились бы и наши зарубежные государственные мужи, которые без лишних департаментов и споров о качестве их клеток или башен могли бы на месте решать все насущные проблемы чеченских беженцев.
Тогда, действительно, удалось бы предотвратить ассимиляцию чеченских беженцев, поставить заслон на пути моральной деградации и сохранить их, как часть нашего народа.
Аслан Батаев
Отдел писем,
