Под знаком вины, стыда и покаяния за ужасы сталинизма началась горбачевская перестройка. Закономерный распад советской империи не мог не сопровождаться выходом на поверхность сокрытых в толще десятилетий тайн, стоивших жизни миллионам людей; однако разговоры об общей вине и о необходимости покаяния служили лишь дымовой завесой, благодаря которой многие негодяи делали свои темные делишки.
Покаяние на словах, но не более того – и вот на костях Империи Зла вырос, как упырь на крови своих жертв, новый монстр – «империя» Российская. Информация об ужасах коммунистического режима день за днем огромными порциями обрушивалась на наши головы, пока не наступило пресыщение. В результате мы отказались от размышлений над ошибками прошлого, взяв на вооружение лишь готовые фразы, ставшие расхожими лозунгами.
Между тем, пришло время понять: русскому человеку пора ответить за преступления, совершенные в прошлом и совершаемые по сей день. Нелепо жаловаться на жизнь, на «террористов». Русскому человеку пора подумать, не его ли руками подготовлен фундамент для преступлений, ставших причиной ответного удара?
Но большинство открещивается от ответственности. «Это не наши преступления», - говорят они. «Не нам отвечать за это».
Они уверены в том, что корень бед, где-то вовне, что виновны не они. Всякий раз, после очередного удара, в СМИ всплывает эта мифологема.
Но пришло время посмотреть правде в глаза. Русские виноваты, страшно виноваты. Эта вина требует покаяния.
Понятие покаяния – церковное, поэтому имеет смысл обратиться к соответствующим текстам. "Неисчислимы, Милосердный Боже, грехи мои — вольные и невольные, ведомые и неведомые, явные и тайные, великие и малые, совершенные словом и делом, умом и помышлением, днем и ночью, и во все часы и минуты жизни моей, до настоящего дня и часа. ... Согрешил я... непослушанием, неповиновением,.. мщением,.. мечтанием... согрешил придумыванием извинений своим грехам и самооправданием, вместо самоосуждения и самообличения,.. гордостью,.. желанием чести..." — "Благочестивые размышления кающегося грешника пред таинством святой исповеди".
Далее, возникают сразу два вопроса. Первый: перед кем нам следует каяться? Покаяние перед Богом – дело сугубо интимное, о нем не положено трубить в газетах. Перед всеми теми, кто был убит, чья жизнь разбита советской властью – депортированными народами, раскулаченными крестьянами, пострадавшими на войне и т.п.? Но все эти люди уже умерли. Выходит, что реально нам следует каяться перед теми, перед кем каяться еще не поздно, кого и сегодня убивают от нашего имени и нашими руками.
И второй вопрос: по каким признакам определить, что покаяние состоялось? Да и может ли оно вообще "состояться"? "Покаяние... не имеет предела", – читаем мы у Медведева. Это не что-то, происходящее одномоментно и остающееся в прошлом. Это – состояние души.
Если же вернуться к российским реалиям и прокрутить в памяти последние двадцать лет – возникает естественный вопрос: что еще мы должны с собой сделать, чтобы нас, наконец, простили?
Фашисты уничтожали чужие народы, а коммунисты — свой; 20 миллионов убитых на войне с немцами, двадцать — на войне с собственным народом; было расстреляно 10 миллионов человек; по разным данным - 40, 50, 60 вплоть до 120 (!) миллионов прошедших лагеря; практически все арестованные были невиновны — их сажали за то, что мать срывала голодным детям 5 колосков в поле или уносила катушку ниток с производства и получала за это 10 лет; почти всех арестованных согнали в лагеря на строительство каналов и лесоповал, где большинство из заключенных и умерли…
Когда спрашивают, почему народ не восстал, когда его истребляли, то обычно отвечают: "Народ этого не знал". В каждой семье были репрессированы родственники, а народ – не знал! Сколько лицемерия в этом.
После Беслана, кто-то предложил акцию "давайте объединимся и выскажем свое отношение к трагедии". Мне подумалось тогда: вот оно, покаяние и объединение русских! Наконец-то!
"Давайте зажжем свечки, помолчим и вспомним, что все мы виноваты в том, что произошло...".
Однако покаяние так и не состоялось…
Андрей Борцов
Отдел писем,
