Подобно писателю-романисту, стремящемуся придать правдоподобие своему художественному вымыслу, президент США Джордж Буш начал свою речь об Ираке упоминанием трагического исторического факта, хорошо известного его слушателям. Воскрешение в памяти ужасного преступления 11 сентября стало введением к последовавшему затем обману аудитории: что Ирак был причастен к событиям 11 сентября и, таким образом, совершил нападение на Соединенные Штаты; что у Соединенных Штатов не было иного выбора, кроме защиты государства от иракской агрессии; и наконец, что если Америка не будет бороться с террористами в Ираке, они огромным роем полетят через океан, чтобы напасть на Соединенные Штаты.
Поскольку беллетристика не подчиняется историческим законам, Буш не обязан был вспоминать о своих более ранних и не подвергавшихся никаким сомнениям заявлениях о наличии у Ирака 'оружия массового уничтожения' (вернее, о вызывающем смущение его отсутствии); или о неумелом продолжении начавшейся успешно для США военной кампании; или о том факте, что оккупация превращает Ирак в огромный вербовочный центр для террористов. Похожим образом, Буш не обязан был вспоминать тот обескураживающий факт, что повстанческие силы Ирака отнюдь не находятся 'на последнем издыхании', или что сегодня Соединенные Штаты сталкиваются с очень трудным выбором.
Более тревожным аспектом его выступления стало отсутствие сколь-либо серьезного обсуждения более широких проблем региональной безопасности и их связи с иракской головоломкой. Такая связь представляет вполне определенную опасность: Америка рискует стать страной, не имеющей никакого отношения к Ближнему Востоку - главным образом, из-за действий самого Буша. Многое зависит от того, как долго Соединенные Штаты будут преследовать в Ираке недостижимые цели; от того, начнут ли США серьезно заниматься процессом мирного урегулирования между Израилем и Палестиной; от того, как будут развиваться отношения США с Ираном; а также от того, как Америка будет отстаивать интересы демократии на Ближнем Востоке.
Иракская реальность такова, что 135 000 американских солдат не могут создать стабильную 'демократию' в обществе, сотрясаемом все усиливающимися этническими и религиозными конфликтами. Командование американской армии, вопреки высказываниям Буша, публично заявляет о том, что повстанческое движение отнюдь не ослабевает. В связи с этим будет полезно вспомнить мудрое замечание Генри Киссинджера (сделанное в отношении Вьетнама, но уместное и здесь): если партизаны не терпят поражение, значит, они одерживают победу. Чем дольше американские войска будут действовать в Ираке, тем отдаленнее будет победа, маячащая на горизонте, но все больше удаляющаяся по мере движения в ее направлении.
Только сами иракцы смогут создать подобие стабильности в Ираке, и такая стабильность может быть обеспечена лишь за счет взаимодействия между шиитами и курдами. Две эти группы имеют силы для того, чтобы привлечь на свою сторону или сокрушить более малочисленных суннитов. В связи с этим ближайшая цель американской политики должна заключаться в налаживании диалога с самостоятельными лидерами шиитов и курдов о тех условиях, при которых они могут публично потребовать вывода американских войск.
Это станет гораздо менее рискованным предприятием, если ему будет сопутствовать серьезный прогресс в процессе израильско-палестинского мирного урегулирования. Данный прогресс должен перешагнуть за рамки выхода израильтян из сектора Газа, иначе следует ожидать новой вспышки цепной реакции насилия. Такой прогресс требует, чтобы Соединенные Штаты с желанием и решимостью подключились к процессу урегулирования, чтобы они оказывали на обе стороны мощное давление, направляя их к ясно очерченным целям. Любая неоднозначность, необъективность в отношении одной из сторон и соблазн уйти в сторону от решения проблемы являются прямой рекомендацией продолжать конфликт.
Аналогичным образом, вывод американских войск из Ирака может стать более затруднительным и дорогостоящим при эскалации враждебности США и Ирана. Иран пока не довел дело до беды, но искушение совершить такой шаг будет только возрастать, если американская политика в отношении этой страны будет муссировать проблему ядерной мощи Тегерана и преследовать цель 'смены режима'. Нет свидетельств того, что Белый Дом осознает данную реальность.
Демократия на Ближнем Востоке - достойная цель, но народы этого региона могут добиваться данной цели только на своих собственных условиях. Публичные оскорбления со стороны американского руководства могут лишь спровоцировать возникновение радикальных популистских режимов, вдохновляемых мощными антиамериканскими (и антиизраильскими) настроениями.
В наполненном художественным вымыслом отчете о войне Америки с террором в Ираке не принимается во внимание тот факт, что конфликт в этой стране лишь усиливает враждебность в отношении США, что продолжение израильско-палестинского конфликта стимулирует раздражение стран региона по отношению к Америке, что продолжающиеся американские угрозы о 'смене режима' в Иране лишь укрепляют неприязнь Тегерана к США, что неуклюжая защита демократии создает опасность возникновения враждебного отношения к самой демократии. Объясняя причины падения империй, английский историк Арнольд Тойнби приписывал их 'самоубийственной государственной мудрости'. Но о чем речь, ведь он имел дело с историей, а не с беллетристикой.
