"Из-за крыс, копошащихся в сточных трубах, мы не можем спать по ночам", – рассказывает Хадиша Безултанова. Мать с тремя детьми живет в маленькой аварийной квартире на Олимпийском проспекте в Грозном. В подвале полуразрушенного дома бурлит клоака, уровень поднимается с каждым днем. На улице около мусорной свалки она накапывает себе питьевую воду. "У нас у всех проблемы со здоровьем", – говорит она. Она написала уже десятки заявлений.
В подобных немыслимых условиях живет большинство людей в Грозном. Москва называет "нормализацией" усилия по восстановлению разоренной кавказской страны. Однако большинство чеченцев настроены скептически. "Открытые военные действия больше не ведутся, – говорит одна учительница. – Однако разве ситуацию можно назвать нормальной?" Чтобы попасть туда, где заседает промосковское правительство, нужно преодолеть три кольца укреплений из бетонных плит, колючей проволоки и контрольно-пропускных пунктов. Опасаясь нападений повстанцев, российская армия превратила территорию бывшей фабрики в крепость. Здания недавно отремонтированы, но, тем не менее, атмосфера удручающая. Ни о какой нормальности не может быть и речи.
Правительство прячется от народа? Алу Алханов решительно опровергает это: "Чеченский народ сделал свой выбор в пользу нового мирного курса и нового расцвета. Сначала – проголосовав за нашу конституцию, и потом – выбрав меня президентом", – говорит назначенный Москвой глава государства.
Алханову не позавидуешь. Прошлым летом Кремль принудил его стать преемником убитого президента Ахмеда Кадырова, чей сын Рамзан является подпольным заправилой в Грозном.
Рамзана чеченцы боятся, к Алханову относятся скорее равнодушно, некоторые ему даже немного сочувствуют. "Что ему делать? Москва его выбрала и теперь диктует, что ему делать, – говорит одна торговка на рынке. – Он решает только, когда ему идти в туалет".
Власть означает прежде всего большие деньги. На любимой улице Кадыровых в Гудермесе, где находится боксерский клуб Рамзана, заместитель главы правительства открыл ювелирный магазин. Золото и бриллианты стоимостью от 8 до 19 тыс. долларов выставлены в витрине. Хорошие вещи, например колье по 50 тыс. долларов, к сожалению, все проданы, застенчиво говорит продавщица. "В Чечне много людей с достаточным количеством денег".
Хасан к ним не относится. Юрист зарабатывает себе на жизнь, фотографируя на площади Нефтяников в Грозном, в единственном восстановленном месте. Он бы не прочь поработать в милиции или охранником нефтепровода, но не может себе этого позволить: чтобы получить такое место, нужно заплатить начальнику от 1500 до 3000 долларов. Обещанной Москвой компенсации за разрушенную квартиру он тоже не получил. Как и у большинства чеченцев, у него нет 500 долларов, которые требует чиновник, чтобы просто принять формуляр. В любом случае он бы получил только половину денег – другую половину чиновник кладет себе в карман.
В этом убедился Абу Бериев, родители которого бежали в Казахстан перед первой чеченской войной в 1994 году. Теперь они отправили его на родину, чтобы он посмотрел ситуацию и узнал, не могут ли они вернуться домой. Молодой человек, которому сейчас 21 год, провел в Грозном месяц. Он посоветует родителям подождать с возвращением еще лет десять.
Клаус Хельге Донат
Tageszeitung
