Возможно, когда вы читаете эти строки, в каком-то российском городе опять бой, и снова при поддержке танков, гранатометов и огнеметов берут очередную квартиру. И вновь ожесточенно отстреливаются бойцы какого-то ранее нам неведомого джамаата, успешно прорываясь из кольца (хотя как можно вырваться из осажденной квартиры многоэтажки – ума не приложу!), либо – как в кино про войну: до последнего патрона, до последней гранаты. А последняя – для себя и того опера. Ибо в плен товарищи из джамаата не сдаются.
Впрочем, какой еще такой «джамаат»?! Ведь сказал же Путин во гневе: больше никаких мне джамаатов, нехорошее слово, запрещаю – отныне просто бандиты! Впрочем, казались же экзотикой сводки о боях в Чечне еще 10 лет назад – привыкли. Взрывы? Тоже рутина. Так что, судя по всему, войдут в свое русло и сообщения об очередном штурме квартиры, дома, квартала. Танки в городе – эка невидаль.
Штурмовые ночи Кавказа
За последние пять месяцев, с октября 2004-го по февраль 2005-го, известно о тринадцати штурмах квартир и домов в шести городах, ни один из которых в зоне боевых действий не находится. По два – в Нальчике и Махачкале, по одному – в Каспийске, Хасавюрте и Карачаевске, но рекорд за Назранью – шесть штурмовых атак с почти полным разрушением домов! Шесть городов, тринадцать штурмов – это уже не частные случаи, а система: война в городе. И вопросов по поводу этой войны море. Хотя бы по джамаатам: что это такое, откуда взялись, чего хотят, с кем воюют, за что воюют, кто воюет, отчего так отчаянно воюют? Да и по славным нашим борцам с терроризмом вопросник объемный: что же это они так, словно Зееловские высоты штурмуют, а не свои города. В Штатах полиция и антитеррористические группы порой тоже дома штурмом берут, но не танками же и не огнеметами!
Вот штурмовая хроника последних месяцев.
2004 год: 10 – 11 октября, Назрань. Трое боевиков, блокированные в доме № 18 на улице Чабиева, оказали ожесточенное сопротивление. Дом полностью разрушен. Ранения получили два оперативника и восемь мирных граждан, в том числе шесть детей.
10 ноября, Махачкала. Провал попытки уничтожения боевиков в квартире девятиэтажного дома на улице Перова: вырвались из кольца, убив бойца ОМОНа и тяжело ранив заместителя министра внутренних дел Дагестана.
26 ноября, Назрань. При попытке задержания боевика в частном доме на улице Ниязи тот подорвал себя вместе с сотрудниками ФСБ.
26 декабря, Назрань. Два боевика убиты при штурме частного дома. 2005 год: 8 января, Назрань. Штурм дома в районе Экажево. 4 убитых боевика, дом разрушен огнем крупнокалиберных пулеметов, БТРов и огнеметов.
15 января, Каспийск. При штурме квартиры с боевиками убит командир дагестанского СОБРа и 2 его бойца, 1 ранен.
15 – 17 января, Махачкала. Бой с группой боевиков в поселке Сепараторный на западной окраине дагестанской столицы. При штурме здания убит офицер «Альфа», еще двое ранено. Здание подожжено из огнемета «Шмель», затем уничтожено огнем танка. Также уничтожено еще несколько соседних домов.
25 – 27 января, Нальчик. В двух квартирах многоэтажки на улице Северной заблокировано несколько боевиков. Дом поврежден огнем из БТРов и гранатометов. 7 боевиков, 3 мужчины и 4 женщины погибли, пропала шестимесячная дочь одного из боевиков.
11 февраля, Назрань: в частном доме на улице Садовой блокирован боевик. Дом уничтожен из гранатометов. Во время боя погиб офицер отряда ФСБ «Вымпел», еще один ранен. 16 февраля, Ингушетия. Штурмом взят частный дом с боевиками, двое из которых убиты, третий взорвал себя гранатой.
19 – 20 февраля, Нальчик. Спецоперация в доме на улице Северной и в квартире многоэтажки на проспекте Шогенцукова. Квартира взята штурмом после обстрела из крупнокалиберных пулеметов, гранатометов и применения газа. Трое боевиков убиты, двоим, возможно, удалось уйти. Двое из убитых боевиков – русские.
21 февраля, Карачаевск. Штурмом взята квартира с боевиками в доме № 56 по улице Ленина.
22 февраля, Хасавюрт. Штурмом взят жилой дом. Один боевик убит. Погиб боец смоленского ОМОНа, еще двое ранено.
Наиболее впечатляющи январские операции в Махачкале и Нальчике. Они затянулись настолько, что скрыть их не удалось, и телевидение демонстрировало не только шокирующие кадры разгрома целых жилых кварталов, но и сцены потрясающего бессилия силовых структур. Начальство всех уровней просто не знало, как осаждать, вести переговоры с боевиками, что говорить вышвырнутым из своих домов жителям и назойливым журналистам. С последними, впрочем, разобрались быстрее, чем с бойцами джамаатов: просто выкинули за оцепление. Но само по себе зрелище оказалось сильным: зарево до небес, пылающие дома в пригороде Махачкалы, стреляющий танк – если террорист не сдается, разнесут всю округу.
Запретное слово
Что же творится на Северном Кавказе: война ли выплеснулась за пределы Чечни, или мы имеем дело с совершенно новым, потому и непонятным явлением – началом масштабного повстанческого антироссийского движения в северокавказских национальных республиках. Причем воюют эти повстанцы на основе не только национальной, но и вполне идейной. И пользуются определенной поддержкой населения. Потому как без этой самой поддержки в населенном пункте боевикам ни баз не создать, ни вообще и дня продержаться. Создают, держатся, а то и целыми семьями бьются. Все это очень похоже на повстанчество в Западной Украине второй половины 1940-х – начала 1950-х. Впрочем, тех ведь тоже именовали не иначе, как бандитами. И побороть тех «бандитов» удалось лишь исключительно традиционными чекистскими методами: взятие в заложники членов семей подполья ОУН (Организация украинских националистов) и бойцов УПА (Украинская повстанческая армия), бессудные казни всех попавших под руку (по суду – тоже казни) и, наконец, массовые депортации сотен тысяч людей. Так и лишили повстанцев поддержки населения – убрав это самое население.
И здесь эта поддержка: кто-то же эти квартиры сдает, кто-то предупреждает боевиков, что их сейчас брать будут – ни разу врасплох не застали, кто-то помогает уйти во время штурма, дает приют, кров и хлеб после боя, укрывает и не сдает. А кто-то лечит раненых…
Власть, как водится, держится канонической версии: международный терроризм, посланцы «Аль-Каиды» и их местные наймиты-пособники – точка. Иного и быть не может: если война и терроризм выплеснулись за пределы Чечни – значит и «контртеррористическая операция» провалена, и воюющая группировка объединенных сил МО, МВД и ФСБ неспособна решить задачу хотя бы локализации чеченского сопротивления. Если же речь уже о повстанчестве в рамках всего Северного Кавказа – совсем худо: месили одно тесто, а вымесили другое. Еще бы понять, какое…
Тех, кого не пристрелят сразу (хотя команды «пленных не брать!» чекистско-милицейское начальство вслух не отдает, подразумевается именно это: всех кончать), – ничего хорошего в плену не ждет. Сначала пытки, измывательства, потом – гарантированно-пожизненный приговор. И быстрая смерть в зоне. Никого из осужденных после 2000-го «больших чеченцев» в живых нет, никто на зоне не зажился. Да что там боевики, если один из нынешних высокопоставленных чеченских чиновников, полковник ФСБ
Танковая бюрократия
Но повстанцы – одна сторона проблемы. Есть ведь и другая сторона баррикад. А так кто? Читаем сводки потерь: омоновцы, собровцы, обычные милиционеры, реже – оперативники и бойцы спецназа ФСБ. Понятно, что к операциям привлекают внутренние войска МВД. Раз танки – еще и армию. Вот эта сборная солянка и смущает: натурально борьба с повстанчеством, поскольку с террористами дело иметь должны лишь специальные антитеррористические подразделения. Или спецов-профессионалов уже катастрофически не хватает? Потому квартиры и штурмуют ОМОНы да СОБРы, этому не обученные, не говоря уж об обычных милиционерах. И ладно бы в бой шли только опера, так ведь еще и начальство путается под ногами: в Каспийске пулю схватил шедший впереди (!) командир Дагестанского СОБРа, до того – аж… заместитель министра внутренних дел Дагестана!
Как было в Махачкале? Вместо того чтобы ждать – кинули на убой бойцов. Тех положили. Тогда дом запалили из гранатометов и огнеметов. С чердака все стреляют. Подождать бы еще – появляется танк.
Но ни у милиции, ни вообще у МВД танков нет. Танки только у армии. Просить начальника гарнизона бессмысленно: ему нужен приказ комвойсками округа. Командующий войсками округа сидит в Ростове-на-Дону. Звонить туда по чину только Магомедали Магомедову: дорогой, ну дай танк, квартиру взять не можем! Может и полпред позвонить. Но командующему войсками СКВО такие приключения не нужны. Приказать командующему округом может только начальник Генерального штаба, генерал Балуевский. Президент – тоже. Теоретически. Потому что боевой приказ все равно проходит через Генштаб. Вот и представьте себе цепочку, задействованную при решении «квартирного вопроса» в той же Махачкале: МВД Дагестана – глава республики – полпред – МВД России – Генштаб – штаб СКВО (Ростов-на-Дону) – штаб армии (Владикавказ) – штаб бригады в Буйнакске... Это не считая ФСБ и кремлевской администрации. Проще говоря, чтобы обезвредить пару боевиков с автоматами пришлось задействовать первое лицо военной иерархии! Выше которого лишь Верховный главнокомандующий, потому что министр обороны вопросами боевого применения войск не ведает. Против нескольких бойцов из джамаата – целый Генштаб!
Лом
А как же «Альфа»? Так она одна, на всех не хватит. Но есть же еще и много местных «альф». Но ни одно региональное управление ФСБ просто не потянет на содержание и подготовку реально работающего профессионального спецподразделения высокого класса. Это же ежедневные тренировки до изнурения, инструктора высшего класса. Так что все местные «альфы» – бледные копии столичной. Да и не может быть много профессионалов! Лишь ФБР США может позволить себе содержать несколько высокопрофессиональных антитеррористических групп SWAT.
Но это лишь часть ответа. Потому что настоящий ответ звучит так: у нас вообще нет профессиональных борцов с терроризмом и… не было! Существует апокриф: группа «А» создана Андроповым для борьбы с терроризмом. Юрий Владимирович, мол, после трагических событий мюнхенской Олимпиады 1972-го (когда палестинские террористы захватили и уничтожили израильских спортсменов) озаботился борьбой с этим самым террором. И в преддверии Олимпиады в Москве решил создать аналог западных спецподразделений. Все это не более чем легенда, призванная закамуфлировать иное: легализацию ударного спецподразделения, подчиненного лично председателю КГБ. И создавал его Андропов исключительно чтобы иметь под своей рукой вполне конкретный личный ломик. Не тайных ликвидаторов (эти были всегда), но инструмент легальный и демонстративно-мощный, пригодный на все случаи опасной околокремлевской жизни. А террористы тогда колоннами не ходили – не под них и заточили инструментарий. Нужна была штурмовая группа, ее легендировали и легализовали – именно как штурмовую. Что и доказала первая настоящая операция – штурм дворца Амина в Кабуле в декабре 1979-го. Были и захваты террористов, и освобождения заложников, но для руководства страны никогда не было вопроса, для чего нужна «Альфа»: штурмовой отряд, а террористы и заложники – это побочное, отходы производства. «Вымпел» же и вовсе изначально создавался как диверсионное подразделение – для проведения террора и диверсий за границей. А сложившийся менталитет изменить сложно. Ведь известно, что для борьбы с террористами кадры лучше все же готовить изначально и специально – не переделывая их из диверсантов и штурмовиков. Традиции, однако, на многое влияют.
И так ли уж стоит превозносить уровень «Альфы» даже столичного розлива? Вспомним хотя бы битву у стен шведского посольства в декабре 1997 года, когда террорист захватил шведского дипломата. Баталия та кончилась ликвидацией не только того парня, но и начальника штаба группы «А» полковника Савельева! Которого свои же и расстреляли буквально в прямом эфире. Потом скажут: сердце не выдержало.
