Беседа корреспондента РФИ, Доминик де Курсель, с Од Мерлен (Aude Merlin), одной из авторов книги 'Чечня: внутреннее дело?'*.
Вопрос: Добрый день. Откуда взялось такое название Вашей книги?
О.М: Добрый день. Владимир Путин очень ловко проводит чеченскую политику перед своими иностранными коллегами. Война в Чечне объявляется им то внутренним делом России, то проблемой, связанной с международным терроризмом. Все зависит от конкретной ситуации и того, как в данный момент Путину выгодно ее подать.
По нашему мнению, война в Чечне не может быть внутренним делом одного государства, сколько бы его руководители не твердили о защите демократии в стране, о сохранении территориальной целостности. Россия - участница международных конвенций по защите прав человека, а сегодня война ведется 'за закрытыми дверями', Чечня объявлена закрытой территорией, где никто из международных наблюдателей не в состоянии отслеживать ни ход событий, ни то, как соблюдаются или нарушаются права мирного населения.
В книге мы не затрагиваем проблему международного исламского джихада, в рамки которого Кремль старается втиснуть чеченскую войну. Нет, мы утверждаем, что на Кавказе идет 'колониальная война' между русскими и чеченцами. Она типична для процесса постсоветской деколонизации страны.
Вопрос: Что, на Ваш взгляд, необычного, экстраординарного в этой войне по сравнению с другими вооруженными конфликтами?
О.М.: В первую очередь, конечно же, тот факт, что это война 'за семью печатями'. Несмотря на частые похищения журналистов в Палестине или Ираке, вооруженные конфликты в данных регионах освещаются значительно более открыто.
Вопрос: Почему же так происходит?
О.М.: После поражения российских войск в первой чеченской войне 1994-1996 годов, после подписания позорного для Москвы мирного договора, реально открывающего для Чечни путь к независимости, в регион хлынули зарубежные представители прессы и различных неправительственных организаций. И тогда Кремль понял, что проиграл еще и информационную войну. Внутри страны и за рубежом ее называли не иначе как 'грязная война', в ходе которой жестокость, террор и различные зверства в отношении мирного населения превысили все возможные пределы. В результате было принято решение закрыть Чечню для свободного доступа для прессы и неправительственных организаций.
Вопрос: Говоря о чеченской проблеме, не так часто встает вопрос о геноциде чеченского населения. Неужели Путин хочет уничтожить чеченский народ?
О.М.: Вы затронули очень острый вопрос. Чтобы официально говорить о геноциде, нужно юридически доказать умышленное стремление российских властей уничтожить чеченцев. Здесь можно отталкиваться от количества уничтоженных чеченцев за 10 лет войн - это 20%! А вот доказать умышленное намерение практически невозможно.
К тому же не следует забывать политический аспект: почему никто, за исключением некоторых евродепутатов, не поднял вопрос о геноциде в Чечне?
Вопрос: В начале Вашей книги есть очень интересные размышления о том, как Путин, пролетая в 2004 году на вертолете над Грозным, был потрясен увиденным. . .
О.М.: Я не исключаю того, что он действительно был в шоке, ведь видеть что-то с экрана телевизора или собственными глазами - совсем не одно и то же. Возможно, под маской бесстрастности, которую носит на публике этот человек, скрыта чувствительная душа, которой было больно смотреть на то, во что превращен постоянно подвергавшийся бомбардировкам Грозный. Ни один город в мире не принял на себя столько бомб со времен окончания Второй мировой войны с ее Гамбургом, Варшавой, Дрезденом. . .
*Книга 'Чечня: внутреннее дело?' недавно вышла в издательстве 'Autrement'. Это коллективный труд четырех исследователей, специалистов по Кавказскому региону: Anne Le Huerou, Amandine Regamey, Silvia Serrano и Aude Merlin.
Radio France Internationale
