"Los Angeles Times", США
ИноСМИ

Тем не менее, мне всегда удавалось совмещать любовь к России с ненавистью к Советскому Союзу. А сегодня удается совмещать любовь к России с ненавистью к тому, что с ней делает Владимир Путин.

Я редко соглашаюсь с 'New York Times', но Николас Кристоф (Nicholas Kristof) попал в точку, написав, что 'суть в том, что Запад был обманут Путиным. Он - не трезвая версия Бориса Ельцина, а, скорее, русифицированный Пиночет или Франко'.

Все верно, но только Россия - это не Чили и не Испания. Те страны никогда не могли представлять серьезную угрозу безопасности Запада. По оценке Goldman Sachs, к 2030 году экономика России может превзойти британскую и даже немецкую. Она остается второй ядерной сверхдержавой мира. Если путинское правление действительно превращается в фашистский режим, нам следует поискать параллели.

В 1997 году я в соавторстве с экспертом по российской экономике Бриджит Грэнвил (Brigitte Granville) опубликовал научную статью, озаглавленную 'Веймарская Германия и современная Россия'. Хорошо помню, что один из моих лучших студентов, немец по национальности, назвал статью слишком пессимистичной - ведь тогда казалось, что восстановление российской экономики набирает обороты. Пришлось напомнить ему, сколько потребовалось времени, чтобы Веймарская республика превратилась в диктатуру Адольфа Гитлера (Adolf Hitler).

Возникнув в 1919 году после унизительного поражения Германии в Первой мировой войне, Веймарская республика пережила гиперинфляцию, призрачный бум, спад, а затем, с 1930, превращение в авторитарное правление, завершившееся в 1933 году назначением Гитлера канцлером. Итого: чуть меньше 14 лет.

Возникнув в 1991 году после унизительного поражения Советского Союза в Холодной войне, сегодняшняя Российская Федерация уже пережила спад и гиперинфляцию, а сейчас переживает бум, вызванный ростом цен на нефть. К авторитарному правлению она скатывается постепенно с тех пор, как в 1999 году Путин пришел к власти. Станет ли она полноценной диктатурой в 2005 году, спустя 14 лет после своего рождения? Эта перспектива кажется все более вероятной.

Власть Гитлера после 1933 года была консолидирована путем выхолащивания парламентских и федеральных институтов. Путин уже сделал многое, чтобы ослабить российскую Думу. Его последний план - заменить избранных региональных губернаторов кремлевскими назначенцами. А российские судьи, похоже, станут следующими в его списке для достижения того, что нацисты называли 'Gleichschaltung' - синхронизация.

Кроме того, гитлеровский режим опирался на пропаганду в государственных СМИ. Путин уже контролирует три основных телеканала России. Гитлер твердо верил в превосходство государства над экономикой. Предпринятое Кремлем планомерное уничтожение крупнейшей нефтяной компании страны, 'Юкоса', наводит на мысль, что Путин разделят это мнение и, как и Гитлер, пренебрежительно относится к правам частной собственности и верховенству закона.

Деспотичное правление Гитлера сделало его смертельно опасным для многих немцев. Но угрозой для всего мира он стал из-за своего желания простереть власть Германии за пределы ее границ. Путин отвечает и этим требованиям. Можете спросить Виктора Ющенко, кандидата в президенты Украины, против которого выступала Москва и чье отравление многие считают делом рук российских спецслужб.

И это не единственный пример попыток России вмешаться в дела бывших советских республик. Путин безрезультатно препятствовал кампании президента Белоруссии Александра Лукашенко по переизбранию на третий срок. И проявил враждебность к так называемой 'революции роз' в Грузии, в результате которой на смену советскому автократу Эдуарду Шеварднадзе пришел прозападный Михаил Саакашвили.

Путин без колебаний прибегал к игре на сепаратистских настроениях. Пытался убедить Абхазию отделиться от Грузии, а в Молдавии поддерживает Приднестровскую автономию.

Именно в этом отношении параллели между нынешней Россией и Германией 1930х кажутся особенно уместными. Тогда Гитлеру было достаточно указать на крупные немецкие диаспоры в Чехословакии, Австрии и Польше, чтобы оправдать территориальную экспансию. Сегодня Кремль может при желании вести такую же игру с русским меньшинством в Казахстане (где русские составляют 30% населения), на Украине (17%), в Молдавии (13%) и Белоруссии (11%). Где-то в этом списке может маячить Судетский кризис 2010 года.

У администрации Буша полно дел в Ираке, и в целом она не желает оказывать на Путина давление. Временами Белый дом даже казался готовым признать заявления Кремля о том, что жестокая пятилетняя война с чеченскими сепаратистами аналогична американской 'войне с террором'.

Вряд ли нужно говорить, что умиротворение диктаторов - это стратегия с печальным послужным списком. Однако Вашингтон должен действовать осторожно - ведь если Путина тыкать носом в его неудачное вмешательство на Украине, он может лишь усилить свои диктаторские замашки.

Но Веймарскую параллель нельзя назвать ободряющей. Германия скатилась к диктатуре за несколько этапов, до Гитлера в стране было три более или менее авторитарных канцлера, каждый из которых пытался править Германией по указу президента.

Открытым остается вопрос о том, кто же все-таки Путин - просто более успешная версия этих выступавших на разогреве канцлеров или полноценный российский фюрер. В любом случае он быстро становится такой же серьезной угрозой для западной безопасности, как и для российской демократии