«Следует понять, что нашими врагами
тоже движет идея поиска счастья.» (Далай Лама)
Прошло 2 года с момента захвата заложников «Норд-Оста» в Москве. Тогда чеченские диверсанты требовали от России прекращения войны и вывода российских войск из Чечни. Путин ответил на эти требования химической атакой, удушив насмерть 200 своих граждан и сотни сделав калеками. Первого сентября 2004 года история повторилась, с еще более кровавыми последствиями. В ответ на требование прекратить убивать чеченских детей и остановить войну, Путин отдал приказ убить детей осетин и русских.
Не оправдывая и не обвиняя тех, кто захватил школу, а просто констатируя факт, надо признать, что и на Дубровке и в Беслане, чеченские смертники могла в одну секунду привести в действие взрывной механизм и взорвать заложников, но не сделали этого. Очевидно потому, что их целью было остановить войну в Чечне, а не убийство заложников. И как бы их сейчас не называли, никто не отрицает, что свои молодые жизни они отдали за свои убеждения. Никто из них не требовал миллионы долларов выкупа и самолет до ближайшей базы международных террористов.
Как и во время событий в Норд-Осте общественность пребывала в недоумении: почему не ведутся переговоры, что бы спасти жизни заложников, почему российский СМИ акцентируют внимание на том, что захватчики отказываются принимать продовольствие и воду (как будто захватили школу, чтобы получить от властей бесплатную пайку)? Все ждали, что во имя сохранения сотен жизней детей Путин начнет переговоры. И это было логично для нормального человеческого мировоззрения.
Свою гражданскую, человеческую ответственность и мужество проявил Руслан Аушев, который 2-го сентября, за сутки до штурма, вошел в здание школы, провел переговоры и добился освобождения 26 детей и их матерей. Странным образом российские СМИ даже не попытались взять интервью у генерала Аушева, что бы сообщить родителям заложников, что происходит с их детьми и какие требования выдвигают захватчики.
Родители и родственники заложников в октябре 2002 вышли на Красную площадь и к зданию театрального центра на Дубровке с транспарантами и лозунгами о прекращении войны в Чечне, с требованиями вывести войска, начать переговоры с чеченским правительством, и не штурмовать здание с заложниками. Они еще верили в демократию в России.
Со слезами и молитвами родители и родственники более тысячи заложников в Беслане трое суток ожидали на улицах и площадях города освобождения своих детей, надеясь, что для кровавого кремлевского упыря достаточно крови чеченских детей и своих он трогать не будет. Ни одного требования, призывающего власти немедленно приступить к переговорам во имя спасения детей, ни одного голоса протеста против войны в Чечне, ни одного заявления от общественности против применения силы при освобождении заложников, так и не прозвучало.
Путин ответил на надежды своих поданных так, как и положено тирану – чем больше крови, тем сплоченнее власть и покорнее рабы.
Всего за 2 дня до событий в Беслане французские власти продемонстрировали миру совершенно другой подход к правам человека на жизнь и свободу. После захвата в Ираке двух французских журналистов, Министр Иностранных дел Франции немедленно вылетел в Египет и Ирак, чтобы провести переговоры с лидерами арабских стран, которые могут повлиять на спасение двух жизней. Всего двух. В России на карту были поставлены жизни более 1300 человек, но никто не собирался вступать в переговоры, никто не собирался спасать заложников.
Сегодня два француза освобождены, тогда как сотни жителей Беслана продолжают оплакивать своих сожженных и разорванных в клочья детей.
Примечательно, что в эти 3 дня, пока решался вопрос с заложниками в Беслане, ни Дума, ни ее представители никак не выразили свое отношение к происходящему. В то же время Путин настоял на экстренном заседании Совет Безопасности ООН и после этого сразу же осуществил массовое уничтожение людей.
После Беслана уже нет смысла спорить с тем, что власть в России находится в руках маньяка. Массовое убийство в Беслане – это очередное страшное преступление президента Путина против народов России. Это публичный обвинительный материал для будущего заседания Международного Трибунала.
Отдел писем
