Проблема для Путина состоит в том, что, чем больше власти он сконцентрирует сейчас в собственных руках, тем больше ему придется отвечать, когда дела в стране не пойдут на лад
Квентин Пил (Quentin Peel), 16 декабря 2004
Образ сильного лидера, способного вновь поставить российские регионы под контроль Кремля и наконец навести в них порядок, мало способствовал популярности президента Владимира Путина на Западе.
Его концепция, названная 'управляемой демократией', для Запада звучит примерно как 'безопасность снежной лавины', а жесткие меры, которые он предпринял, чтобы умерить политический пыл самых богатых олигархов, не на шутку встревожили иностранных инвесторов, вложивших деньги в их компании.
Однако реальность такова, что он все-таки навел порядок там, где его предшественник Борис Ельцин оставил после себя хаос, и громкими словами о защите и безопасности Матери-России обеспечил себе популярность в народе.
Недооценка силы народного возмущения на Украине нанесла серьезный удар по его имиджу 'сильного лидера'. Весь свой политический вес Путин бросил на чашу весов, занятую кандидатом в президенты премьер-министром Виктором Януковичем, но результаты выборов были отменены из-за повсеместных подтасовок. Некоторые даже подозревают, что Кремль стоит за попыткой отравления оппозиционного кандидата Виктора Ющенко, которому многие прочат победу на повторном голосовании 26 декабря. Как-то вдруг получилось, что сильный лидер Кремля поддерживал проигравшую сторону.
- На Украине он попытался показать Западу, что у России еще есть все средства для того, чтобы защитить законную сферу своих интересов, - утверждает Федор Лукьянов, главный редактор ведущего журнала в сфере международных отношений 'Россия в глобальной политике', - но реально мы стали свидетелями самого крупного поражения за всю историю новой России.
Действительно, события на Украине существенно снизили реальность путинского идеала 'постсоветского пространства', на котором именно Москва будет доминирующей политической силой и третейским судьей во всех вопросах, фактически представляющего собой доктрину Монро с московским акцентом. Договоренность между обоими украинскими кандидатами о проведении повторного голосования продвигал не он, а президент Польши Александр Квасьневский (Aleksander Kwasniewski) и шеф внешней политики Европейского Союза Хавьер Солана (Javier Solana).
В тот самый день, когда Квасьневский прибыл в Киев, российская Дума рассматривала вопрос о переносе главного национального праздника, который сейчас отмечается 7 ноября в честь дня Русской Революции. Самой популярной версией было 4 ноября - день, когда в 1612 году польских солдат выгнали из Кремля. В Москве не могли не обратить внимания на горькую иронию происшедшего.
Принять успех польской посреднической миссии России даже тяжелее, чем расширение НАТО, в которую вступило большинство бывших членов Варшавского договора. Команде Путина неожиданно для себя пришлось мириться с тем фактом, что одно из политических последствий расширения ЕС состоит в том, что голоса Польши и сопредельных с ней стран теперь приобретают все больший вес в отношениях с Россией.
При этом поражение на Украине - не первое проваленное Путиным испытание в 'ближнем зарубежье'. Украина стала лишь кульминацией целой серии подобных ошибок. Путину не удалось навязать свое решение в Молдове, которое предоставило бы широкие полномочия преступному режиму в Приднестровье, русскоговорящем анклаве Молдовы. Он не просчитал последствия народного восстания в Грузии, в результате которого был свергнут бывший министр иностранных дел Советского Союза Эдуард Шеварднадзе. А когда Путин попытался порекомендовать Александру Лукашенко, авторитарно-популистскому лидеру Беларуси, считавшемуся его верным союзником, не проводить референдума по изменению конституции таким образом, что он мог бы баллотироваться на третий срок, настоятельные советы из России были просто проигнорированы.
Провал в Киеве случился в одно время с подобной же ситуацией в Абхазии, которая при поддержке России добивается независимости от Грузии. Снова Москва отдала свой голос за лидера, впоследствии проигравшего в президентской гонке, даже при том, что выбирать приходилось из двух в целом пророссийских кандидатов. Когда в Абхазии решили, что проведение повторных выборов будет для всех самым удобным вариантом, Россия, как и на Украине, возразила против такого решения; и, так же, как и на Украине, ее незамедлительно поставили на место.
Для большинства российских граждан подобные пустяки, происходящие в 'горячих точках' бывшего Советского Союза, не так уж и важны (хотя этого нельзя сказать об Украине, все-таки Украина - славянская республика). Большинству простых людей, по существу, все равно - гораздо больше внимания они обращают на такие жизненно важные вопросы, как разваливающаяся система здравоохранения, ветшающие школы и отсутствие вложений в общественную инфраструктуру. От бума на нефтяном рынке прибыль получает определенный - и весьма узкий - круг лиц, причем до регионов львиная доля денег не доходит вовсе.
Конечно, обычным рабочим и пенсионерам по крайней мере выплачивают положенное, что по сравнению со смутными временами при Ельцине - уже большой шаг вперед. Проблема для Путина состоит в том, что, чем больше власти он сконцентрирует сейчас в собственных руках, тем больше ему придется отвечать, когда дела в стране не пойдут на лад. А это вполне может произойти в следующие два года, если упадут цены на нефть и недовольство населения падающими в цене пенсиями и сокращающимися расходами на социальные нужды прорвется наружу.
Путину приходится работать с раздутым, низкооплачиваемым и коррумпированным бюрократическим аппаратом, компетентность которого и сейчас оставляет желать много лучшего. Хотя кампания против олигархов (включая арест главы "ЮКОСа" Михаила Ходорковского) принесла ему популярность среди простых граждан, она проводится уж слишком непрофессионально, и инвесторы получают один противоречивый сигнал за другим. Недавнее предъявление огромных налоговых претензий 'Вымпелкому', крупному оператору мобильной связи, еще более обострило впечатление, что таким способом государственные мужи просто сводят с кем-то личные счеты. Теперь та же самая некомпетентность проявляется и среди тех, кто консультирует его по вопросам ближнего зарубежья.
На сколько же еще хватит терпения у Соединенных Штатов и Европейского Союза мириться с тем, что представляет собой Владимир Путин? Никто не хочет враждовать с Россией, но, похоже, ее президент сам неустанно этого добивается. Если он решит, что прикрыть свои ошибки на Украине можно очередным закручиванием гаек у себя в стране, то можно начать задумываться над тем, стоит ли позволять ему принимать в Москве следующую встречу 'большой восьмерки'.
"The Financial Times", Великобритания
ИноСМИ
