Штурм. Бездарный, лобовой, в самое неподходящее время. Тактика на редкость идиотская – на машинах МЧС во двор школы в Беслане врываются спецназовцы в то самое время, когда вооруженные люди, захватившие здание, согласились отдать тела погибших. Ясно, что в этот момент они были готовы на все. Ясно, что ожидали подвоха. Потому и встретили спецназ шквальным огнем. Потом взрывы, долгий, двухчасовой бой, сотни погибших детей-заложников. Сейчас говорят, что погибло более ДВУХСОТ человек!
Это больше, чем на Дубровке.
Это больше, чем в Буденновске.
Это были дети.
Никто не верил в возможность штурма. И не потому, что Путин на этот раз как-то иначе говорил, будто главное для него – жизнь людей. Путину уже давно никто не верит, даже самые преданные ему собаки. Он лжет всегда, так учили его в высшей школе КГБ. Он лжет, даже когда говорит правду.
Просто никто не мог поверить, что он решится на штурм школы, в которой в заложниках дети. После все того же Буденновска, когда большинство заложников погибли именно от пуль штурмовавшего здание спецназа. После Дубровки, когда стало ясно, что любой штурм – это смерть заложников. И потом циничные подсчеты – 15 процентов это приемлемо, а вот 25 многовато будет. Их бы самих в эти 25 процентов включить – в самый раз будет.
Никто не хотел верить, что и на этот раз Путин отдаст приказ на штурм. Сомневались, боялись, но верить не хотели. Слишком уж чудовищна сама мысль об этом. Уповали на спецслужбы, ну может быть каким-нибудь хитрым образом им удастся выманить захватчиков, уничтожить. Вместо этого – лобовой штурм.
Знал ли Путин, что, отдавая такой приказ, он наверняка обрекает заложников на смерть? Глупый вопрос. После Дубровки, после всего, что случилось в России за последние годы, месяцы, недели и дни. Знал, что погибнут дети. И сознательно отдал такой приказ.
Глупо рассуждать о моральном облике этого человека. Как глупо винить и тех, кто отвечая на вопросы корреспондентов, говорили, что ни в коем случае нельзя идти на уступки террористам.
Подумать только! – люди, зная, о чем речь, понимая, что сейчас, в этот момент решается судьба детей, говорят, что нельзя идти на уступки! Им, в сущности, на детей наплевать! А если бы это были их дети?!
Бог им судья. Какова страна – таков и президент. Каков президент - таковы и спецслужбы. Они способны лишь убивать исподтишка, ловить журналистов и диссидентов, сажать ученых за шпионаж… и так далее. Воевать с противником они не умеют. Освобождать заложников тоже. Они умеют убивать всех подряд.
Мы заслужили такие спецслужбы, когда позволили выкормышам КГБ влиться в наши стройные демократические ряды.
Никто не хотел верить в возможность штурма. Хотя ВСЕ без исключения данные говорили о том, что штурм непременно будет. Власть лгала с самого начала. Лгала будто бы захватившие заложников не выдвигают никаких требований. Лгала о количестве заложников. Лгала о настроениях вокруг школы. Власть с самого начала готовилась к самому худшему варианту. Власть готовилась к крови. К большой крови. Готовилась сознательно.
Именно поэтому не допустили в Беслан журналистов Андрея Бабицкого и Анну Политковскую. Такой был приказ – не допустить любой ценой, вплоть до убийства и каких угодно провокаций. Политковскую отравили (к счастью не насмерть), Бабицкого упрятали за решетку на пять суток внаглую, несмотря на то, что исполнители провокации на суде рассказали правду о том, что эту самую провокацию им заказал милицейский чин аэропорта Внуково.
Теперь это нормально. Провокации, убийства, похищения – все это норма нашей жизни. Хотели сильную руку? – Получите. Хотели иметь сильные спецслужбы? Тайные и могущественные? Никого не боящиеся, никому не подчиняющиеся? Получите. Только еще вопрос – кто кого имеет…
Говорят, что Путин перед штурмом Дубровки долго молился. Теперь ясно, что он молился Сатане.
