Чеченские моджахеды, бойцы ВС ЧРИ, на рассвете 6-го августа вошли в город Грозные сразу с нескольких сторон. Жители города в большинстве своем, как и всегда, не поверили в возможность успешных боевых действий чеченских вооруженных сил в городе. По этой причине в Грозном осталось много мирных жителей, которые не покинули свои дома, несмотря на предупреждение со стороны чеченских военных.
Вхождение в город чеченцев проходило на удивление просто, отряды шли, вытянувшись в длинную цепочку, неся на себе все свое нехитрое вооружение. Встречные прохожие, вышедшие из дому рано утром, желали успеха в предстоящем деле, и, искренне сочувствуя, смотрели вслед уходящим в направлении центра города бойцам чеченской армии, совсем еще мальчишкам. Проходя мимо старушки, которая беззвучно плакала, стоя возле своей калитки, молодой чеченский моджахед сказал: «Не плачь, нана, мы им такой паспортный режим устроим, до конца дней своих помнить будут! иншАллах!».
А в центре Грозного уже с ночи шли бои. Первые два-три отряда, вошедшие в город, закрепившись в центре, завязали ожесточенные бои с превосходящими силами русских оккупантов, отбивая атаки войск МВД и ОМОНа. Этим передовым отрядам пришлось отбивать самые ожесточенные атаки русских. Русское командование решило, бросив большие силы в бой, быстро покончить с вошедшими в город чеченцами. Но Всевышний распорядился по другому.
Надежды русских, что после наступления крупными силами чеченцы к вечеру разбегутся, не оправдались. И им пришлось вводить в бой все новые и новые части взамен тех, которых в буквальном смысле слова превращали в пепел чеченские мстители. Чеченцы пришли в свой город, чтобы очистить его от разнузданных банд всяких мастей, называющих себя российской армией, и их чеченских прихвостней.
Чеченские моджахеды окружили центр Грозного и, ведя плотный огонь из гранатометов и пулеметов, подавили все активные точки сопротивления русских в правительственных зданиях и в местах дислокации их войск. Русские начали штурмовать город со всех направлений, бронетанковые колонны стремились прорваться в центр города любой ценой. Чеченские бойцы, занявшие оборону вокруг центра и на окраинах города, вели четкую и слаженную работу по уничтожению живой силы и техники врага. Колонны на подступах к городу встречались огнем из гранатометов, где они получали страшный встречный удар и, оставляя ошметки рваной брони, откатывались назад. А те, которые все же смогли прорваться в город, попадали под перекрестный огонь чеченских моджахедов, окруживших русские войска в центре Грозного.
Русские оккупанты с вытаращенными глазами кричали в объективы кинокамер: «Нам не дают поднять головы… т-т-танки горят». Насчет головы чеченцы сказали давно и точно: «Была бы голова – в Чечню не пришли бы».
Да, чеченцы августа 1996 года не те, что зимой 1994-го. Надо отдать должное русскому спецназу, который местами оказывал упорное сопротивление чеченцам; солдаты срочной службы зачастую не выдерживали контактного боя и обращались в бегство, но идущие им вслед наемники огнем на поражение гнали их обратно в бой. А брать объекты, где закрепился спецназ, приходилось дольше, их нужно было обрабатывать грамотно. Бросалось в глаза то, что чеченские бойцы не проявляли особого беспокойства, если с первого раза не могли взять тот или иной объект; в подобных случаях они оставляли группу вокруг упорствующих и шли дальше, уничтожать атакующие колонны русских. Чеченские моджахеды после грозненских боев говорили: «Мы не знали сколько времени сможем продержаться в городе когда входили, но входили мы навсегда, а после того как заняли город и завязали бои, мы увидели, что помощь Аллаха огромна и город мы не отдадим никогда».
Вошедшие в город вооруженные силы Ичкерии встречались местным населением как освободители от иноземного ига. Чеченцев тошнило от русских, от этих (как называли их грозненцы) разнузданных «хрючат», у которых нет ничего святого, в которых звериная злоба и жестокость не имеет никакого предела.
В микрорайоне «Олимпийский» русские омоновцы остановили двух молодых парней, выходивших из подъезда своего дома, и потребовали предъявить паспорта. Ребята ответили, что живут в этом доме и поднялись на свой этаж, чтобы взять документы. Поднявшиеся вслед за ними двое русских омоновцев, войдя за ними в квартиру, расстреляли этих парней и третьего, который находился в своей комнате. Так русские оккупанты коротали досуг, убивая беззащитных. После этого отец двух погибших сыновей вместе со своим младшим сыном пришел к командиру одного из подразделений и стал рядовым бойцом.
В другом случае русским бандитам, которые мародерствовали в одной из квартир того же микрорайона, требуя денег и аппаратуры, не удалось скрыться, их захватили вошедшие на рассвете в город чеченские бойцы. Что-то не видно было бойцовского пыла и удали у русских вояк, их, как и других бандитов, вели рыть окопы, предварительно хорошенько обработав. Подобные преступления и издевательства оккупантов над мирными жителями, которым не видно было конца, довели до отчаяния даже тех, кто никогда и не помышлял о сопротивлении.
Андрей, по национальности русский, коренной грозненский парень, до войны работал радистом в штабе Масхадова. Когда пришла война на его родину, в его город, он остался среди тех, кто защищал независимость Чечни. Когда русские захватили половину Грозного, микрорайон, где проживала мать Андрея, был в руках оккупантов. Соседи в первый же день донесли на мать Андрея, что ее сын служит в чеченском штабе (кстати, соседи тоже русские). В отместку за сына солдаты сначала изнасиловали немолодую женщину, а затем зверски убили. Высокий, худощавый Андрей разговаривал мало, он больше стрелял и говорил, что нужно побольше уничтожить эти звероподобные существа, пришедшие в Чечню. На счету Андрея один сбитый самолет и больше полусотни убитых оккупантов.
Плечом к плечу с чеченцами сражались украинцы, кабардинцы, ингуши, ногайцы, дагестанцы, не говоря о тех, кто воевал ради Аллаха, приехав в Чечню из стран Ближнего Востока и Азии.
Конечно же, их, добровольцев, было мало. На стороне чеченских сил вообще было мало бойцов, в том числе и самих чеченцев, больше было скептиков и пораженчески настроенных. Но на стороне мусульман-чеченцев был Всевышний Аллах. Не потому что они родились чеченцами, а потому, что в самых тяжелых ситуациях они не теряли веру в Аллаха и надежду на Его помощь. Твердость и непоколебимость тех немногих, которые поднялись против слуг сатаны, помогли им стать «получившими помощь от Аллаха», в связи с чем исход войны был предрешен.
Августовское наступление на Грозный горожане назвали «второй войной». Кому «вторая», а кому все та же. Для чеченских мусульман она не прекращалась ни на один день. В то время как старики, претендующие на знание жизни, утверждали, что им никак не мешают разъезжающие по Чечне русские танки и призывали вглядеться в их «светлые» лица, чеченские моджахеды по три-четыре бойца нападали на целую колонну. В одном селе близ Беноя женщина, выбежавшая из дома, открыла автоматный огонь по самолету, держа одной рукой ребенка, а другой оружие. Такие матери вскормили чеченских моджахедов, вошедших в Грозный. Отец братьев Такаевых из Урус-Мартана, когда один за другим пали трое из пятерых его сыновей, сказал: «Хвала Аллаху, они погибли мужчинами в Газавате». Такие отцы воспитали чеченцев, которые как траву косили вражеские полчища. Это были те мужчины, которым кусок в горло не лез, когда его землю топчет грязный кафир.
Огромная Россия, обрушившая всю свою мощь на крохотную Чечню и на малочисленные отряды, которые встретили этот ужасающий по масштабам и силе удар, с первых же дней потерпела сокрушительное поражение. Что же произошло, что смогли противопоставить сверхдержаве чеченцы? Какую армию и какое оружие? В Чечне столкнулись две мировые величины – правда и ложь, Сила Аллаха и мерзость сатаны. Чеченцы отстаивали Богом данную им свободу, вооружившись верой во Всевышнего Аллаха, и это являлось правдой. Русские же действовали по наущению сатаны и вооружились дьявольскими человеконенавистническими методами, что, естественно ложь. Для любого человека, обладающего разумом, однозначно ясно, что сила и мощь всецело принадлежат Всевышнему Аллаху. Победа, естественно, за теми, кто на пути Аллаха и во имя Аллаха.
«Сколько раз отряд малочисленный побеждал отряд многочисленный, по воле Аллаха» (Коран).
Такие определительные слова как «жестокий бой», «беспощадная схватка», конечно, можно применять в описании чеченской войны, но этими словами можно показать лишь то, что здесь убивали много людей, особенно мирных. Для передачи характера этой войны можно только описывать проходившие бои, не замыкая читателя в словесные рамки.
Город Грозный, нафаршированный русскими войсками, напоминал ежа, где русские – это иглы, а все остальное – город и мирное население. У чеченцев за два года войны сложилось мнение, что весь мир состоит из одних русских солдат-мародеров и бронетехники. Несколько сот моджахедов решили войти в Грозный и захватить его, несмотря на нерешительность и отговорки некоторых командиров. И вот бои вспыхнули в центре Грозного, накал боя возрастает с каждым часом; русские, как всегда, полезли на штурм со всех сторон, не применяя единственно атомную бомбу.
К окраинам города подошли свежие отряды чеченцев и оставили часть сил для окружения и удерживания русских в местах дислокации, завязали бои, рассредоточившись по всему городу. Чеченский атом – гранатомет, заработал в полную силу своим страшным разящим огнем. В глазах чеченских бойцов было столько ненависти, что, казалось, она несется впереди гранатометного выстрела и разрывает вражеский танк раньше, чем его коснется снаряд. Вероятнее всего, так оно и было, потому что воины, переполненные верой, очищенные усердной молитвой, проворные и бесстрашные, были разящим мечом Аллаха.
Чернореченский блокпост русских был одним из самых укрепленных, этот участок был в зоне ответственности Рамзана Цакаева («Джихад-3»). Блокпост изрыгал непрерывный шквал огня, от места, куда подошли чеченские моджахеды, до блокпоста было метров 40 открытого пространства. Гранатометчик-моджахед одним броском преодолел это расстояние и в упор, прямо в амбразуру, произвел выстрел так, что взрыв потряс все укрепление. Хасан из снайперской винтовки поджигает атакующий БТР и ведет такой плотный снайперский огонь по врагу, наступающему со стороны воинской части, что впоследствии русский полковник, который командовал солдатами, чуть ли не со слезами умолял показать ему чеченского снайпера. Видать, русские действительно увидели «кузькину мать» в демонстрации чеченцев.
За два дня боев чеченцы практически полностью овладели Грозным, все опорные пункты русских: воинские части, воинские склады – все было взято под контроль. До семи тысяч солдат, омоновцев, наемников находилось в кольце и малейшая их попытка вырваться из окружения жестоко подавлялась. Пощады не было никому, хотя срочных солдат, действительно заморышей, чеченцы по-прежнему брали в плен и отпускали к мамочке. Остальные же, вместе с чеченскими подонками, остервенело цеплявшиеся за жизнь, отправлялись в преисподнюю, участь их была предрешена самым Всевышним.
В ряды моджахедов с каждым днем прибывали все новые бойцы, даже 12-летние дети, и на лицах оккупантов был написан ужас, у них под ногами горела земля в буквальном смысле слова. Впервые за всю войну чеченские информационные службы передавали заниженные цифры о потерях русских в живой силе; за несколько дней боев русские потеряли около пяти тысяч человек и число их увеличивалось с каждой новой атакой русских. 17 вертолетов, 6 самолетов, 270 единиц бронетехники – это были предварительные подсчеты их потерь. Колонны русских, которые попытались придти на помощь из предгорий, потеряв больше половины своей техники, быстро вернулись обратно и никакая сила не могла их больше сдвинуть с места. Велик Аллах, который дает преимущество и успех Своим рабам над грязными язычниками!
Суфьян с несколькими товарищами, преодолев трехметровый забор и пробежав через двор, ворвался в здание 6-го отдела и захватил его, имея всего один рожок с патронами к автомату. Все здание завгаевского правительства сгорело от попадания одного выстрела огнемета. Апти позднее признавался: «Я думал, что сам загорелся и какое-то время стоял неподвижно, это был мой первый в жизни выстрел из огнемета». Хвала Аллаху, который может увеличить силу Своих истинных рабов и усилить страх в сердцах кафиров!
Подобные картины наблюдались по всему городу, уничтожаемые оккупанты истерично звали на помощь и просили командование прислать авиацию, танки, все что имеется у них в арсенале. Помощь посылалась, и в большом количестве, но что это было по сравнению с помощью Аллаха. Танковые колонны, на которых делали основной упор русские, моджахеды по привычке превращали в груду сгоревшего металла. Вертолеты уже не рисковали подлетать близко к чеченским бойцам, они нашли занятие, соответствующее своему «мастерству» и природной трусости русских пилотов. Авиация, цвет русской армии, воевала с колоннами беженцев, с детьми и стариками; таким образом они пытались уравновесить свои огромные потери.
Но «вторая война» уже началась, она разгоралась не на шутку, это было видно уже по кислым рожам разных «степашек», «завгашек» и прочих «бугашек». Но сегодня мы должны помнить еще и о другом, помнить о том, что многие павшие тоже хотели увидеть этот день, и вряд ли они хотели терпеть сегодняшнюю картину, имеется в виду наша вера, точнее, ее практическое забвение.
Год назад и два года назад мы все видели и ощущали помощь Аллаха, но сегодня мы, увы, забыли, как про себя и вслух давали обещания Всевышнему отныне строго следовать Закону Аллаха. Но как мы легкомысленно забывчивы, а точнее – безответственны!
Всевышний Аллах в Священном Коране говорит: «Когда вы на судне в море и вас застает страшный шторм, вы взываете: «О Рабби, спаси нас, мы веруем в Тебя», но когда Нашей милостью Мы выводим вас на сушу, то вы придаете Мне сотоварищей».
Мусульмане-чеченцы, для чего вы освобождали от кафиров свой город и свою страну? Чтобы позволить предаваться разврату и грабежам недобиткам? Или самим быть не слишком разборчивыми? ВаллахIи, Аллах за это накажет нас еще страшнее!
Муслим Ригахо, газета «Чеченец», №12, август 1997 года.
Чеченпресс,
