Нет ничего более бессмысленного и утомительного, чем говорить о "зверствах" во время войны. Ни одна война не обходится без жестокости.

Я никогда не была в Чечне. Но спросите любого солдата российской армии, воевавшего там, как он сам представлял эту войну, и вы услышите: МЫ ВОЕВАЛИ С ЧЕЧЕНЦАМИ. Не с «бандитами» – с ЧЕЧЕНЦАМИ. Нет ни одного солдата, который бы не признавал ЭТНИЧЕСКИЙ характер этой войны.

Спросите его о «конституционном порядке», и он рассмеётся вам в лицо.

Я спрашиваю: если сами российские солдаты, в руках у которых были огнеметы, автоматы, снайперские винтовки, признают, что они воевали с НАРОДОМ, то можно ли считать выдумками рассказы о сожженных в Чечне из огнеметов младенцах, ограбленных домохозяйках, убитых молодых чеченцах?

Само российское руководство ввело этот термин – КОНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКАЯ ОПЕРАЦИЯ (почему-то даже не «анти», а «контр» – эта приставка подчеркивает встречный характер действия; то есть буквально это значит «встречная террористическая операция», «террористическая акция возмездия»).

Когда-то большевики за убийство Урицкого развернули в России массовый террор в отношении «богачей». В начале XXI столетия руководство России за два взорванных российскими же спецслужбами в Москве дома разрушает сотни домов, убивает тысячи людей.

В сущности, это тоже большевизм. Идея любого большевизма (социального или национального) в мышлении массовыми масштабами.

Почему-то мне вспоминается сейчас даже не Путин. Маша Арбатова, московская феминистка, которая перед самым началом операции в Чечне выступала в прямом эфире радио «Россия»: «ПОДХОД, - говорила Маша Арбатова, - МОЖЕТ БЫТЬ ОДИН. ВЫ У НАС ДОМ ВЗОРВАЛИ, ЗАВТРА НАША АВИАЦИЯ В ПУХ И ПРАХ РАЗНЕСЕТ ВАШЕ СЕЛЕНИЕ".

Ну что – разнесли?..

Вероника Котэ,