Акция моджахедов, которую они совершили в ночь с 21 на 22 июня в Ингушетии против российских оккупационно-марионеточных «силовых» структур, на мой взгляд, по степени звучания своего общественного резонанса сопоставима разве что только с «Норд-Остом».

Несколько крупных отрядов моджахедов, общая численность которых сейчас оценивается примерно в 200 человек, одновременно атаковали здание так называемого «МВД» Ингушетии в Назрани, базу 137-го погранотряда ФСБ в Назрани, склады оружия, горотдел «ингушской милиции» и штаб ОМОНа в Карабулаке и станицу Слепцовскую.

Количество убитых русских оккупантов и ингушских коллаборантов по последним официальным данным превысило 90 человек. Среди них так называемые «министр внутренних дел» Костоев, «прокурор Назрани и Назрановского района» Белан Озиев, а также сотрудники «ингушской милиции». После того как был совершен налет на здания оккупационно-марионеточных «силовых» структур и склад оружия, моджахеды, захватив с собой горы оружия, организованно и беспрепятственно отошли на исходные рубежи.

Атака моджахедов стала настоящим шоком для Ингушетии. Сама по себе она носила многоцелевой характер и была направлена против промосковского руководства Ингушетии, российских оккупационных сил на территории Ингушетии. Таким образом, задачи моджахедов по критерию масштабности можно классифицировать таким образом: это нанесение молниеносных ударов по локальным целям, направленных на уничтожение российских оккупационных и ингушских марионеточных структур.

Итак, главной мишенью для удара были выбраны марионеточные структуры Ингушетии. Надо сказать, что Ингушетия всегда была тесно связана с Чечней, еще с тех пор, когда ее территории входила в составе единой Чечено-Ингушской АССР.

Ни для кого не секрет, что чеченцы и ингуши принадлежат к одному вайнахскому этносу. Поэтому связи между ними не были ослаблены и после «развода» республик. А бывший Президент Ингушетии Аушев не раз весьма резко отзывался о пагубной политике Кремля в отношении Чечни и действиях российских оккупантов там.

Такая ситуация начала сильно тревожить кремлёвскую руководящую хунту, особенно, когда политика «чеченизации» стала единственным политическим выбором Путина. Слишком много сил и средств было затрачено Россией на то, чтобы создать и «любовно» выпестовать в Чечне «пятую колонну» из числа чеченских национал-подонков, на которых была возложена химерическая задача противостоять чеченским моджахедам.

Поэтому было принято решение обеспечить приход к власти в Ингушетии прямого ставленника Кремля, который, отличаясь собачьей преданностью по отношению Путину, должен был порвать связь Ингушетии с Чечнёй и всеми доступными средствами вытеснить из Ингушетии лагеря чеченских беженцев.

Кремлю пришлось полностью задействовать так называемый «административный ресурс» для того, чтобы обеспечить «победу на выборах» главы Ингушетии генерала ФСБ Мурата Зязикова.

Перед этой продажной и беспринципной марионеткой кремлёвскими кукловодами была поставлена глобальная цель в кратчайшие сроки уничтожить лагеря беженцев в Ингушетии, создав для них невыносимые и чудовищные по степени своей античеловечности условия.

Марионетка Зязиков очень ретиво начал отрабатывать свои «кровные сребреники». Первым делом он очистил всю марионеточную властную иерархию в Ингушетии от представителей клана Аушева. И с того момента критика в адрес так называемого «федерального центра» со стороны «ингушских властей» практически прекратилась.

Параллельно с этим кадыровцы тоже начали иметь возможность систематически проводить свои карательные налёты на лагеря чеченских беженцев в Ингушетии и совместно с так называемой «прокуратурой Ингушетии» и «ингушской милицией» проводить там массовые облавы и тотальные «зачистки» под предлогом «поиска чеченских моджахедов».

Результатом такой целенаправленной кровавой вакханалии стала планомерная насильственная ликвидация лагерей чеченских беженцев, которые в Кремле считались своеобразным пиар-щитом чеченских моджахедов, так как эти лагеря регулярно навещались правозащитными организациями Европы и мира, создавая соответствующий информационный фон вокруг ситуации в Чечне.

Подобная грубо неприкрытая и циничная с точки зрения здравого смысла политика Кремля по отношению к беженцам из Чечни вызвала обратную реакцию со стороны чеченских моджахедов, которые начали активные боевые действия против марионеточных властей Ингушетии.

Например, несколько раз было совершено покушение на марионетку Кремля Зязикова. Последнее состоялось весной этого года, когда Шахид попытался взорвать его кортеж.

Второе направление удара моджахедов - это кадыровский клан, который сейчас «правит свой кровавый бал» в Чечне и активно поддерживает политику «чеченизации», беззастенчиво проводимую Кремлем.

Суть её заключается в том, что в борьбе с моджахедами ставка делается на их так называемую «перевербовку», с дальнейшим «подключением» их к работе в системе «чеченского МВД».

Покойный Кадыров активно пытался доказать Кремлю эффективность такого кардинального подхода: достаточно вспомнить регулярные сообщения о «сдаче в плен известных полевых командиров» самому Кадырову или его отпрыску Дауну.

Акция моджахедов в Ингушетии поставила под большой и жирный вопрос эффективность подобной политики, одновременно провоцируя российские оккупационные власти на возобновление одиозной практики «зачисток» (которые действительно возобновились в Ингушетии на минувшей неделе в более крупных масштабах). Безусловно, стремительная акция моджахедов окажет также влияние и на ход так называемой «предвыборной кампании» в Чечне.

Оппоненты из гущи чеченской национал-помойки, настроенные против коллаборанта Алу Алханова, выдвинутого кадыровским кланом и поддержанного Кремлем, могут уже сегодня с большим или меньшим успехом ужесточить свою риторику в адрес путинской «политики» в отношении Чечни.

Тактика «амнистирования» и «перевербовки» и без того вызывала активное сопротивление в среде оккупационных и марионеточных структур Чечни, за исключением так называемого «МВД» Чечни.

Например, так называемый «кандидат в президенты Чечни», полковник ФСБ России Мовсар Хамидов получает после «ингушских событий» весьма мощный аргумент для нападок на провальную политику «чеченизации».

Наконец, третье и самое главное целевое назначение атаки моджахедов на Ингушетию связано с решением больно и нокаутирующе ударить по самим российским оккупантам, дискредитируя тем самым беспомощную позицию Кремля в отношении Чечни.

Акция моджахедов показывает всему миру уязвимость российских оккупационных «силовых» структур, которые не только допустили подобное вторжение, но и не смогли ему противостоять.

Это выглядит особенно эффектно на фоне того, что за некоторое время до этого грозное предупреждение всем национал-предателям сделал Амир Бригады Шахидов «Рияду-Салихьийна» АбдаллахI Шамиль Абу Идрис. На сайте «Кавках-Центр» появилось его внушительное выступление, в котором чеченский амир торжественно объявил, что по оккупантам и национал предателям будут нанесены «неожиданные и болезненные удары».

Тему продолжил сам Президент Чеченской Республики Ичкерия генерал армии Аслан Масхадов, объявив буквально за два дня до «ингушских событий», что моджахеды переходят от тактики точечных диверсионных акций к проведению активно-широкомасштабного и массированно-фронтального наступления.

Причем моджахедам удалось организовать сразу два направления атаки - в том числе и на Дагестан, но в существенно меньших масштабах. Той же ночью с 21 на 22 июня в столице Дагестана Махачкале группа моджахедов захватили жилой дом и стянула к себе огромное количество российских оккупационных и дагестанских марионеточных сил, из-за чего можно сделать предположение, что «махачкалинская акция» была лишь отвлекающим маневром, проведённым по всем классическим правилам наступательной стратегии.

Надо учесть ещё и такой немаловажный фактор, что «ингушский рейд» моджахедов произошёл 22 июня - в День памяти и скорби для так называемого «русского народа», что должно было произвести особо удручающее впечатление на российских обывателей, привыкших к хроническим рецидивам воспалительного процесса в недрах чувства «квасного патриотизма» в особо праздничные даты «русской истории».

Расчет моджахедов был точно спроецирован на то, что у большинства быдлового населения России сразу же возникнут аналогии с ситуацией, когда Советский Союз подвергся неожиданному нападению со стороны Германии, в то время как Сталин всячески исключал вероятность такого развития событий, а само нападение стало началом одного из самых тяжелых периодов в российской истории – так называемой «Великой Отечественной» войны.

Надо сказать, что эта склонность к использованию «русских символов» в своих боевых действиях у моджахедов проявилась уже во второй раз подряд: Ахмат Кадыров, например, был ликвидирован 9 мая - в так называемый «День Победы».

Таким образом, отчётливо проявилась закономерная тенденция, которая навязчиво обещает миру, что он в скором времени может стать свидетелем «празднования» моджахедами следующего «национального праздника» России. Особо заинтересованным лицам предоставляется возможность полистать календарь российских «знаменательных дат».

На фоне «ингушского броска» моджахедов российское руководство выглядело весьма растерянным. Об этом свидетельствуют их комментарии, которые никак не состыковываются друг с другом и вызывают разные чувства – от откровенного смеха до брезгливого презрения к некомпетентным и мелким людям, каковыми на самом деле являются русские оккупанты и их подгузники-коллаборанты.

Общим в этих комментариях было только то, что все они были нацелены на «спасение лица» российских оккупационных сил и заметно снизить восприятие масштабности трагедии. Так, путинский южнофедеральный окружной пёс Яковлев прогавкал, что, мол, моджахедам позарез нужна была такая акция, чтобы «обосновать финансовые вливания» в их деятельность. Он немного пособачился, рассмешив телезрителей словами, что «попытка не удалась». «Все силы, необходимые для отпора боевикам, в республике имеются», - продолжал он смешить телезрителей типично в духе Евгения Петросяна.

Буквально сразу же последовал и комментарий сторожевого пса России Сергея Иванова, который сначала прямо пролаял, что не обладает никакой информацией о случившемся. Этот эпизод заметно усилил впечатление от беспомощности российских оккупантов.

Кроме того, Иванов взвизгнул, что «задействовать регулярные войска в Ингушетии нет необходимости». Основной акцент его лая был сделан на оказании помощи пострадавшим, а не на обосновании причин случившегося и принятия необходимых мер по предотвращению подобных акций.

Генштабная моська России Квашнин также прорычала, что оккупационная группировка войск на Северном Кавказе увеличиваться не будет. «При отражении банд чеченских боевиков минувшей ночью в Ингушетии федеральные силы, в том числе части и подразделения Минобороны, действуют согласованно и адекватно сложившейся обстановке», - гавкнул Квашнин.

Наконец, главная легавая ищейка России Нургалиев отлаяла, что «несмотря на темное время суток и локализацию непосредственных объектов нападения, ни один объект боевики не взяли». Эти звучало странно, учитывая, что моджахеды полностью разгромили здания МВД и ряд оружейных складов, а «удерживать» здания было бы просто глупо и бессмысленно. Сразу возникает вопрос о низкой информированности главной легавой ищейки.

Особо отличился думский бульдог Грызлов, который мёртвой хваткой вцепился в своё дурацкое утверждение, что, мол, акция моджахедов была следствием… «успешной работы правоохранительных органов республики». Вот до чего довела кремлёвского кабыздоха жажда дополнительной миски с путинской похлёбкой.

Все эти комментарии, действительно, выглядели в очень смешном виде на фоне горящего здания «ингушского МВД», взорванных складов оружия и организованно отошедших моджахедов, «буквально растворившихся в воздухе», как сказал один из зарубежных журналистов.

Явная беспомощность российских оккупантов потребовала личного вмешательства хозяина кремлёвской псарни Путина-Троекурова, который совершил блиц-визит в Ингушетию. Путин фактически опроверг «победные» заявления российских оккупантов и заявил, что принято решение о размещении на Северном Кавказе полка внутренних войск и укреплении подразделений Минобороны РФ. Путин также отметил, что Москва намерена «наращивать усилия на Северном Кавказе до тех объемов, которые необходимы, в том числе и боевую составляющую».

Для Кремля нападение на Ингушетию стало очень серьезным ударом, приобретающим особую силу после убийства Кадырова. Однако если убийство главной чеченской марионетки в основном вызывало проблемы поиска оптимального преемника (так как вся система власти республики не была готова к подобному развитию событий и полностью замыкалась на Кадырове), то в случае нападения на марионеточные структуры Ингушетии удар пришелся, в первую очередь, по российским оккупационным силовым ведомствам и кремлёвской политике в отношении Северного Кавказа, в целом, а также по тактике так называемой «чеченизации» русско-чеченской войны, в частности. Более того, акция моджахедов нанесла непоправимый репутационный удар сразу по всей российской оккупационной корпорации.

Моджахеды имели целью не только сокрушительно поразить объекты региональных оккупационно-карательных структур и в корне дискредитировать так называемый «федеральный центр», но и доказать всему миру собственную боевую мощь.

В последнее время с лёгкой руки шабалкиных, ершовых, алхановых, кадыровых стало широко распространяться мнение о том, что моджахеды «ослаблены» и больших управляемых отрядов, способных вести наступательные акции, уже в Чечне, якобы, не осталось.

Но мнение о «слабости» боевых отрядов моджахедов в основном формировалось под информационным давлением, когда из российских (да и мировых тоже) СМИ практически исчезли сообщения о потерях русских оккупантов, которые происходят практически ежедневно по несколько десятков человек.

«Стыдливо» не упоминается и тот факт, что горная часть Чечня в дневное время в реальности все ещё находится под полным контролем чеченских моджахедов, а в тёмное время суток и вся её территория тоже!..

Акция моджахедов против оккупационных и марионеточных властей Ингушетии во многом стала одновременно и «ответом» на эту бессовестную информационную блокаду со стороны Кремля.

Конечно, чеченские моджахеды при желании могут захватывать и удерживать отдельные объекты и, тем более, российские населённые пункты: для этого у них имеются в достаточном количестве и военно-материальные ресурсы, и людские резервы.

Но им абсолютно незачем жертвовать своими силами в прямых фронтальных боестолкновениях и стычках с российской уголовно-военизированной армадой, потери среди которой, какими бы ужасными они не были, никто и не считает.

А каждый моджахед, который по коэффициенту полезного действия примерно равен 150 русским контрактникам, является уникальной и непреходящей ценностью для Верховного Главнокомандования Вооружёнными Силами Чеченской Республики Ичкерия.

Тем более, что после «Норд-Оста» в российском общественно-быдловом сознании произошла злокачественная деформация здравого смысла: «мирное население» России готово простить «дорогому и обожаемому» путинскому режиму уничтожение моджахедов «любыми способами», невзирая на любое количества жизней собственных соплеменников и сограждан, могущих быть при этом погубленными. Именно поэтому в Ингушетии не был реализован «буденновский» вариант со взятием заложников в массовом масштабе.

Но как говорится, нет худа без добра. Оказалось, что новая тактика моджахедов, суть которой заключается в молниеносных точечных поражениях намеченных целей и объектов с последующим постоперативным «растворением в складках местности» ударных сил наступления, при минимальных потерях в живой силе наносит огромный моральный и материальный ущерб противнику, настолько болезненный и неприятный с точки зрения краха всех кремлёвских планов, что «чеченизатор» Путин до сих пор ещё не вышел из состояния фрустрационного коллапса.

Русско-чеченская война, несмотря на все попытки Кремля представить её в глазах «цивилизованного мира» в розовом свете (с «ломящимися от плодов садами» и «колосящейся мирной нивой» на фоне российских БТР-ов и оккупационных блок-постов) продолжает оставаться самым опасным и непредсказуемым «субъектом» всей российской политики.

Политика «чеченизации» русско-чеченской войны с треском провалилась, предварительно создав все условия для радикализации действий моджахедов, которые перешли к «точечным» ударам в отношении российских уголовно-военизированных бандформирований на территории Чечни (почти ежедневно) и к громким диверсионным акциям за ее пределами, которые готовятся командованием моджахедов на протяжении относительно длительного времени.

Такая эффективная тактика позволяет чеченскому Сопротивлению сохранять почти в первозданном виде свой морально-политический и военно-силовой потенциал, и в то же время наносить болезненный и непоправимый урон русским оккупационным бандформированиям и их «пятой колонне» на местах, сопровождающийся с катастрофической дискредитацией путинской политики не только в Чечне, но и во всем кавказском регионе в целом в глазах мировой общественности.

Имран Ригхоев,