На фоне негромкого потрескивания аудиокассеты звучит страшный холодный голос офицера местных сил безопасности: "У нас был прямой приказ, поэтому мы отрезали путь их машине, вытащили его и его водителя и втолкнули в микроавтобус".

Голос предположительно принадлежит офицеру местного отделения ФСБ, который признается в соучастии в убийстве Рашида Оздоева в разговоре с его родственниками. Запись была сделана секретно, отмечает издание.

Кассета, которую удалось прослушать корреспонденту The Guardian, является редким доказательством участия российских сил в волне насилия и похищений, которая бесконтрольно перехлестывает через границу разоренной войной Чечни и распространяется на соседнюю Ингушетию.

Однако кассета содержит гораздо более зловещую информацию: оказывается, целью ФСБ была не обычная жертва - из числа сочувствующих боевикам или подозреваемых в терроризме - а старший помощник генерального прокурора Ингушетии, который расследовал злоупотребления российских военных.

Ингушетия была безопасным убежищем, куда за десятилетие насилия стекались чеченские беженцы. Но в последние несколько месяцев было похищено по крайней мере 40 человек - в основном их забрали прямо из домов "люди в масках и камуфляже"; описание событий напоминает о жестокостях "федералов" в Чечне.

По подсчетам правозащитной организации "Мемориал", уровень похищений пропорционально количеству населения здесь даже выше, чем у беспокойного соседа Ингушетии.

Оздоеву, местному прокурору, ответственному за надзор над ФСБ, выпало расследовать многие факты исчезновений. Его отец, Борис, объясняет: "Я часто говорил ему, что он делает опасную работу, но он отвечал, что он - единственный человек в республике, которому платят за то, чтобы такая работа делалась, и что это его долг".

Прокурора похитили после того, как он передал досье о предполагаемых преступлениях военных Генпрокурору

11 марта, спустя несколько дней после того, как Рашид передал Генеральному прокурору России в Москве досье о предполагаемых преступлениях военных, его похитили из машины, когда он ехал по делам.

"Мой старший сын служит здесь в ФСБ, и я узнал, что машина Рашида была припаркована около штаба ФСБ целый день после его похищения", - рассказывает его отец.

Отсюда Рашида отправили на российскую военную базу Ханкала в Чечне. С тех пор о нем ничего не известно.

Борис написал президенту России Владимиру Путину, прося о личном вмешательстве. "Если Путин или кто-то еще, близкий к нему, узнают об этом, они точно вернут моего сына, - говорит он. - Я думаю, он жив. По крайней мере, я хотел бы, чтобы так было".

Как сообщил Guardian высокопоставленный источник в правоохранительных органах, хотя убедительных доказательств нет, он полагает, что запись не является подделкой и что местные чиновники считают, что за похищение несет ответственность ФСБ.

"Оздоев был молодым парнем, - отметил источник, - и имеется множество разногласий между местными властями и российскими федеральными войсками".

Кроме того, в прокуратуру поступило письмо, в котором человек, называющий себя офицером ФСБ, признает, что работал в ударной группе и "лично искалечил 50 и убил 35 человек", а также участвовал в похищении местного прокурора, предположительно Оздоева.

Прокуратура заявляет, что изучает содержание письма, хотя некоторые эксперты и чиновники говорят, что стиль, в котором составлено письмо, заставляет сомневаться в его подлинности. Представитель ФСБ заявил, что содержащиеся в нем обвинения - это "ложь", и что глава местного отделения ФСБ сообщил чиновникам, что все обвинения - полная чушь.

И все же исчезновение Оздоева проливает свет на взрыв жестокости и насилия против гражданского населения Ингушетии. Год назад это был идиллический сельскохозяйственный регион, но теперь многие местные жители называют его "второй Чечней".

Преступления, совершенные военными в Ингушетии, недавно

16-летний Акрамат Хашгулков показывает место на заросшем травой берегу речушки, мирно текущей неподалеку от станицы Слепцовская, где 25 марта он и его друзья спокойно сидели и курили. Было уже темно.

"Мы провели там 20 минут, а потом я услышал шум вертолета, - рассказывает он. - Вскоре шум стал громче".

В их направлении полетела ракета. Они побежали к ближайшим домам, но вертолет, сделав круг, выстрелил еще раз. За 20 минут по ним было выпущено 4 ракеты, которые убили брата Акрамата Ибрагима и 20-летнего Мусу Хамкоева, студента. Сам Акрамат был ранен - он показывает шрамы на груди. "Они улетели в направлении Чечни", - говорит он.

В этом же городке спустя несколько дней в ходе преследования подозреваемого террориста российские силы окружили дом Томы Евлоевой. Два милиционера зашли, чтобы проверить документы ее брата. Но через несколько минут российские силы открыли огонь из находящейся неподалеку бронемашины, утверждая, что они нашли в доме оружие.

Теперь от дома остался лишь обгоревший каркас. На пепелище дома валяются покрытые сажей ботинки ее брата - погибли он и еще пять человек. "У них не было оружия, - говорит Тома. - Мой брат был болен вот уже 8 месяцев. Ответного огня не было, и они могли легко арестовать его, но вместо этого они палили на протяжении нескольких часов".

После утверждения покойного Ахмада Кадырова на посту президента Чечни в результате выборов в прошлом октябре влияние российских вооруженных сил в республике стало сокращаться. После покушения на него 9 мая Кремль, стремясь выйти из этого болота, отказался увеличивать военное присутствие.

Сторонники жесткой линии в России утверждают, что в Ингушетии свободно действуют террористы. Но некоторые аналитики указывают, что подобные утверждения призваны оправдать сохранение численности войск.

"Военные хотят слить Ингушетию и Чечню в один регион. Для них так легче, но это приведет к дальнейшей нестабильности. Для этих людей война означает деньги", - заметил один из сотрудников правоохранительных органов.

The Guardian