17 июня в ингушский офис Информационного Центра Общества Русско-Чеченской Дружбы обратилась Хазман Абдулл-Кадыровна Мусханова (1947 г.р.), проживающая в райцентре Урус-Мартан ЧРИ на ул. Асланбека Шерипова, 44, которая 2 июня 2004 года принимала участие в стихийном митинге, организованном у так называемого Дома Правительства в г.Джохар родственниками лиц, в разное время пропавших без вести на территории Чеченской Республики. Как уже неоднократно сообщалось, собравшиеся на митинг люди были разогнаны представителями членами банды Рамзана Кадырова.

Ниже приводим заявление Хазман Мусхановой, записанное с ее слов корреспондентом ИЦ ОРЧД, в котором содержатся ужасающие подробности данного инцидента.

Заявление

"По поводу преступлений совершаемых силовыми структурами Чеченской Республики, в частности сотрудниками бывшей службы безопасности Ахмата Кадырова могу пояснить следующее:

Мой сын Мусханов Адам Мовлдиевич 24.09.1982 г.р. вышел на улицу 22 апреля 2004 года и бесследно исчез. После долгих поисков, которые шли, мыслимыми и не мыслимыми способами и путями я его нашла в РУБОПе г. Грозного ЧР, он был избит до неузнаваемости что, добившись с ним свидания, я его не узнала. Он до сих пор находится у них, и я не могу добиться его освобождения, хотя он ни в чем не виноват и не совершал никаких преступлений.

1 июня 2004 года, услышав по местному телевидению объявление о том, что 2 июня 2004 г. в г. Грозном по ул. Богдана Хмельницкого, дом № 4 будут оглашать списки лиц без вести пропавших, на тот момент я не знала о его местонахождении, и поехала в г. Грозный.

Добравшись на место, я, как и все родители без вести пропавших, а нас собралось около 300-350 человек, и, узнав, что оглашаемые списки уже устарели, мы все направились к Дому правительства ЧР, чтобы выразить протест по поводу похищений и внесудебных казней, происходящих в ЧР.

Возле ворот Дома Правительства мы простояли около трех-четырех часов с плакатами и с фотографиями похищенных. К нам никто из чиновников не вышел, но приехавшие сотрудники силовых структур ЧР, в том числе и "кадыровцы" на нескольких автомашинах, включая два автобуса. Окружив собравшихся, то есть нас, начали избивать дубинками и прикладами и всех подряд нас, затолкав в автобусы, увезли в неизвестном направлении. По приезду на место мы узнали, что находимся в г. Гудермес. Нас семьдесят человек - женщин "кадыровцы" посадили в свою тюрьму. В камере, куда нас поместили, находились еще семеро молодых парней, которые, находились в очень плохом состоянии, избитые, со следами пыток на лице, истощенные.

За то время, которое нас держали (это более двух суток), мы подвергались таким унижениям, которые не передать словами.

Коротко хотела бы сказать о том, что я там видела за эти двое суток. Один из парней, по словам которого как мы поняли, они не получали пищи и воды более суток, попросил воды у охранников, те, открыв решетку и со словами: "Кто тут хотел пить?" - начали его избивать дубинками и прикладами, парень умолял, чтобы его не били, но это не помогло. Далее, вытащив его на улицу, "кадыровцы" с особой жестокостью продолжили свои зверства над ним, пока тот не потерял сознания и не свалился на землю весь в крови. Потом они его притащили и закинули обратно к нам в камеру. Я видела, как один из "кадыровцев", который избивал парня, сорвал с дерева листья и вытер кровь со своих рук.

Все эту картину я наблюдала в небольшое отверстие в стене, так как нашей тюрьмой был частный дом, имевший небольшие повреждения, где в бывших комнатах были сделаны решетки. На нашу просьбу дать воды, так как многие из женщин были старше меня, больные и чувствовали себя плохо, так же хотелось как-то помочь этим парням, "кадыровцы" дали нам мочу в кружке.

Меня из этого Ада выпустили первой, потому-то у меня родственник работает где-то начальником в г.Грозном, и он начал меня искать. Я слышала как по рации, которая находилась в руке у одного из наших охранников, спросили насчет меня, и охранник ответил, что меня у них нет, но потом меня все-таки выпустили. За некоторое время до того, как меня освободили, туда привезли беременную молодую женщину, которую они, выражаясь нецензурно, увели в какую-то будку, наподобие курятника, и оттуда мы слышали такие сильные крики этой женщины, что большинству из нас стало плохо, но что именно они с ней делали, мы не видели.

После своего освобождения я где-то неделю лежала в постели в плохом состоянии".