В Чечне наступило лето и оно, как любое лето в этих местах, будет жарким. Уже сейчас днем температура здесь приближается к тридцати градусам. Однако на Кавказе горячо не только от солнца - атмосферу накаляет и все более обостряющаяся в регионе военно-политическая ситуация.
В центре Грозного днем относительно спокойно. В этом году пропускной режим на блокпостах заметно ослаб, проверяют в основном грузовики. На улицах практически не видно передвигающейся бронетехники, только уазики с кадыровцами - наглядный признак «чеченизации».
Однако подобная картина лишь на первый взгляд создает впечатление налаживания мирной жизни. Стоит приглядеться и перед глазами встает совершенно иная картина. Особенно впечатляет система обороны административных зданий и военных гарнизонов. Например, администрация Старопромысловского района находится на территории военной комендатуры и окружено бетонной стеной с пулеметными бойницами. А в районный отдел МВД можно попасть лишь человеку с местной пропиской, или по специальному пропуску. На всех подступах к отделу – блокпосты.
Смотришь на такие сооружения, и кажутся смешными все рассуждения о количестве реально проголосовавших на референдуме за новую чеченскую конституцию. Ведь если эту власть действительно поддерживают 80% процентов, то к чему такие меры предосторожности, от кого обороняться после пяти лет второй чеченской кампании? Кстати, руководители промосковской администрации, судя по всему, прекрасно осознают, насколько они «популярны» в народе, раз в качестве своей охраны предпочитают видеть русских военных, а не чеченцев.
Создается впечатление, что в Чечне политическая жизнь в рамках российского законодательства идет исключительно в центре столицы. Только там можно встретить лозунги вроде «Кадыров - наш президент» или «Завгаев – наш депутат». На окраинах же, заселяемых беженцами из Ингушетии, настроения другие: «Реформа Путина – убийство чеченцев», - гласит надпись на одном из домов в поселке Катаяма. И именно на окраинах идут сейчас боевые действия, проходят «зачистки» и спецоперации. Местные жители говорят о ежедневных подрывах на трассе Ростов-Баку, нападениях и ночных похищениях в городе. Крупные бои произошли недавно на дороге от Грозного в сторону города Урус-Мартан, а также близ села Пригородное. В обоих случаях боевики атаковали колонны в дневное время, так что местные жители видели трупы убитых российских солдат. Таких открытых боев под Грозным не было давно, что явно сказалось на настроении людей. Многие теперь снова живут в ожидании новой войны. А в том, что моджахеды готовятся проводить летом крупные операции, не сомневается никто.
«Они до сих пор имеют крупные склады и базы в горах», - говорит местный журналист Руслан Жадаев. По его словам боевики на лошадях перебрасывают вооружение в предгорье, а оттуда вывозят его на машинах в равнинную часть. И помогают им в этом, в том числе и местные милиционеры, кадыровцы. Жадаев утверждает, что даже покойный командир чеченского ОМОНА Газимагомедов сотрудничал с Сопротивлением. «Быть предателем в Чечне – это позор. Родственники погибших в боях с боевиками милиционеров никогда не говорят правды о причинах их гибели. Обычно придумывается история, что они пострадали, защищая мирных людей от произвола военных». Поэтому нет ничего удивительного, что кадыровцы, «замаливая грехи», охотно идут на сделку с той стороной. Они продают им оружие, помогают его прятать и перевозить.
Кремль, делая ставку на укрепление лояльных ему чеченских групп, упорно не хочет этого замечать. «Они получают зарплату выше нашей, - признался в беседе с автором боец московского ОМОНа, имевший уже шесть командировок в Чечню – «а заставить их воевать не так то просто, в лучшем случае они могут выступать в роли проводников во время спецопераций, но и в этом случае я бы не решился идти с чеченцами в ночной рейд». К тому же кадыровцы все активнее лишают федералов их основной кормушки – доходов от нелегальной продажи нефти. Они не только взяли под свой контроль многие скважины (например, отряд чеченского ГРУ Саид-Магомеда Кикиева контролирует скважины в районе поселка «Турбина»; Мовлади Байсаров из полка особого назначения - те, что расположены в селе Пригородное), но и не хотят больше платить федералам на блокпостах за проезд бензовозов. 23 мая на посту в Ачхой-Мартановском районе бойцы Кемеровского ОМОНа вступили в бой с группой кадыровцев, прикрывавших доставку машины с нефтью в Ингушетию. С обеих сторон были убитые и раненые.
Ситуация осложняется и тем, что выяснение отношений между федералами и кадыровцами происходит на фоне стремительного падения авторитета Рамзана Кадырова. Нет, большинство чеченцев его никогда и не уважало, однако, он обладал значительными финансовыми возможностями, отрядом вооруженных людей и полной поддержкой Москвы. Рамзана боялись, признавая в нем силу. Смерть Ахмада Кадырова сильно подкосила позиции кадыровцев, однако еще более серьезный удар по престижу Рамзана был нанесен, когда Шамиль Басаев взял на себя ответственность за взрыв на стадионе «Динамо». Дело в том, что по чеченским обычаям Рамзан Кадыров был просто обязан объявить кровную месть Басаеву, даже если он и не причастен к убийству его отца. Рамзан этого не сделал, лишь пространно заметив, что убийцы ему известны. Более того, Кадыров-младший пригласил Басаева принять участие в досрочных выборах президента, наравне с Сайдулаевым и Аслахановым. Получается, что он просто испугался угроз известного полевого командира, а это в Чечне верный признак слабости.
Тем временем снова накалилась ситуация в Ингушетии. Оставшиеся здесь беженцы из Чечни продолжают испытывать все большее давление со стороны силовых структур. Причем, федералы забирают, как выборочно, так и всех подряд, понимая, что неустроенная молодежь - потенциальные резервисты ичкерийской армии. Методика спецопераций постоянно совершенствуется, основные надежды возлагаются на агентуру среди местного населения. Иногда для большей мобильности военные применяют даже вертолеты. Например, 21 мая в станице Нестеровская, был выброшен десант для захвата четырех чеченцев, которых затем увезли на военную базу в Ханкале.
Однако репрессии лишь озлобляют людей, заставляя их все больше уповать на силу, способную, как они считают, остановить беззаконие. Беззаконие, которое все больше затрагивает не только беженцев, но и самих ингушей.
Чеченец Мурад, работающий в Ингушетии, отправился в Грозный проведать сына. Какого же было его удивление, когда он увидел творение только что научившегося писать семилетнего мальчика: на листке бумаги сын вывел фразу «Чечня победит!» и нарисовал флаг Ичкерии. На вопрос отца, кто его этому научил, сын ответил: «Так говорят все».
Однако одной веры в победу, видимо, сейчас уже недостаточно, поэтому все больше чеченцев и ингушей обращаются к исламу, часто выражая, таким образом, свой протест против продолжающей ужасать действительности. В Ингушетии из-за отсутствия клиентуры закрылись почти все дискотеки. Нынешнее поколение на Кавказе предпочитает посещать мечети.
Чечня и Ингушетия полны проблем, которые никто не хочет решать. Продолжающаяся кровопролитная война еще больше поджаривает ситуацию. Жалко, что этого не понимают в Кремле, чья топорная политика все больше отдаляет Кавказ от Москвы. Можно держать в регионе 400 тыс. штыков, но не иметь над ним никого контроля. Ведь душами людей нельзя овладеть, наставив на них автомат.
Иван СВЕНЦИЦКИЙ,
