Збигнев Бжезинский был помощником президента по национальной безопасности в правительстве Джимми Картера; ему принадлежит концепция выбора между доминированием и лидерством Америки в мире.
Политика Америки в отношении Ирака нуждается в глубоком пересмотре. Нынешнюю политику, основанную на лжи, полную открытого невнимания к другим, ослепленную самообманом и запятнанную издевательствами садистов, невозможно исправить, быстро наложив несколько заплаток. Излечение Ирака должно быть по характеру международным; по средствам политическим, а не военным; и по масштабу региональным, а не просто охватывающим отдельно взятую страну.
Чтобы устранить последствия этой иракской авантюры, необходимо понять, что ее корни уходят в экстремистскую внешнюю политику, проводимую нынешним правительством. Оно, особенно на самых высших уровнях, любило разводить демагогию, в то время как стратегическое наполнение его политики было отдано на откуп людям, которые больше старались переделать систему безопасности на Ближнем Востоке, чем поддерживать возможность Америки продолжать лидировать на мировой политической арене.
Чтобы добиться поддержки своей политики внутри страны, это правительство прибегло к заведомой эксплуатации и стимулированию страха среди избирателей, и война в Ираке - не только одно из последствий, но и символ этого недостойного подхода к вопросам внешней политики.
В отличие от войны с Ираком, которую Соединенные Штаты вели в 1991 году, а платили за нее практически на 80 процентов их союзники, в этот раз американским налогоплательщикам самим придется погашать счет, который уже приближается к 200 миллиардам долларов. Число американцев, убитых и раненных на этой войне, достигло четырехзначных цифр и быстро растет, но еще больше число невинно погибших иракцев. В результате серьезно пострадали отношения Америки с Европой, которые жизненно важны для поддержания стабильности в мире и защиты интересов Соединенных Штатов. Даже лучшие друзья уже не так доверяют Америке, ее престиж упал во всем мире, и во всем мире волна антиамериканизма достигла самой большой в истории высоты и мощи.
Здесь и сейчас опаснее всего то, что эта война сфокусировала на Соединенных Штатах ненависть всего арабского мира. Многие в арабских странах рассматривают американскую оккупацию Ирака как зеркальное отражение израильских репрессий против палестинцев. Неумная позиция правительства Буша, решившего поддержать то жестокое обращение с палестинским населением, которое демонстрирует Ариэль Шарон, провела политическую параллель между войной в Ираке и палестино-израильским конфликтом, очевидную для всего мира, только не для самого Белого дома.
Инициативы, которые на этой неделе озвучил президент Буш, указывают в правильном направлении, но они слишком поздно появились и предполагают слишком незначительные перемены, чтобы с их помощью можно было что-то решить. Сейчас президент выражает свое подразумеваемое согласие с шагом, возможность которого высшие чиновники его правительства вслух отвергали всего несколько месяцев назад в беседе со мной - необходимостью прикрыть передачу даже ограниченной власти от Соединенных Штатов иракскому правительству 'политическим зонтиком' ООН. При всем этом правительство до сих пор отказывается взглянуть в лицо реальности и начать принимать трудные решения по продолжительности американского присутствия в Ираке, роли Соединенных Штатов в этой стране, и по более широким вопросам региональной стабильности на Ближнем Востоке.
Сейчас правительство, похоже, пока еще не поняло, что и так непрерывно ухудшающаяся ситуация в Ираке не улучшится без хладнокровного, реалистичного и системного пересмотра своей нынешней политики в отношении четырех ключевых вопросов: (1) передача 'реальной' власти никоим образом не должна далее дискредитировать нарождающуюся в Ираке систему государственного управления - наоборот, она должна сработать на усиление ее легитимности; следовательно, передача власти должна проходить под эгидой ООН, а не США; (2) без фиксированной и как можно более ранней даты вывода американских войск оккупация подвергнется еще боле интенсивным нападениям со стороны местного населения; (3) иракское правительство должно отражать политические реалии, а не догматические иллюзии американских чиновников; и, наконец, (4) если не будет заметного продвижения к установлению мира между палестинцами и израильтянами, Ирак после оккупации останется антиизраильским и антиамериканским.
Во-первых, передача номинальной власти кучке назначенных иракцев во все еще оккупированной стране автоматически навесит на будущие так называемые 'независимые' власти ярлык предателей. Никакая передача 'власти' от Соединенных Штатов иракцам не будет политически легитимна до тех пор, пока американский наместник, охраняемый оккупационной армией, носа не может высунуть из укрепленного района в центре иракской столицы. Президент может сколько угодно говорить, как в своем выступлении в понедельник вечером (имеется в виду выступление Дж. Буша в военном колледже Сухопутных сил США а Карлайле 25 мая - пер.), что в рамках такой передачи иракцы получат 'полную независимость', но это лишь обманчивая утопия.
Сейчас жизненно необходимо как можно скорее подчинить американскую оккупацию, которая все больше возмущает иракцев, видимому присутствию ООН под председательством чиновника в ранге верховного комиссара, которому и должна быть передана реальная власть. Верховный комиссар ООН с соответствующими полномочиями, в свою очередь, будет постепенно передавать властные функции одну за другой самим иракцам, и в этом случае стремление завоевать поддержку действиям временного правительства со стороны иракского общества будет иметь намного больше перспектив.
Власть этого комиссара должна распространяться и на сферу обеспечения безопасности. Командование американских войск в Ираке должно сохранять полную возможность отвечать на нападения на военные объекты и военнослужащих по своему усмотрению, однако любые наступательные операции с их стороны или со стороны любых других сил в составе коалиции должны получать открытое одобрение верховного комиссара, а, если потребуется, и иракских лидеров. Такое изменение отношений подчиненности автоматически превратит характер присутствия Соединенных Штатов в Ираке из военной оккупации в миротворческую операцию под наблюдением международного сообщества. В резолюции ООН, которую правительство Буша предложило принять в понедельник, просматриваются признаки того, что именно это и имеют в виду США, но кардинально она так и не меняет открытого и продолжающегося уже долгое время военного превосходства американцев в Ираке.
Во-вторых, чем дольше длится военное присутствие Соединенных Штатов в Ираке, тем более вероятно дальнейшее усиление иракского сопротивления. Таким образом, исключительно в интересах самих Соединенных Штатов будет достойно выразить стремление предоставить иракцам самим заботиться о собственной безопасности, как бы плохо они это ни делали. Если установить разумный срок окончательного вывода американских войск - не слишком скоро, чтобы это не выглядело как бегство, но достаточно скоро, чтобы иракцы прежде всего думали о том, что скоро им придется заботиться о безопасности самостоятельно - это помогло бы извлечь конкретные выгоды из того факта, что с военной точки зрения положение во всей стране совсем не так плохо, как кажется из весьма избирательно показываемых телевизионных картинок.
В качестве нормального срока окончания американского военного присутствия можно выбрать апрель 2005 года - двухлетие начала оккупации. Если открыто сказать о дате вывода американских войск, то это дезавуирует голоса, кричащие, что Соединенные Штаты вынашивают имперские планы относительно Ирака и его нефтяных запасов. Таким образом, волну антиамериканских настроений и в Ираке, и в регионе в целом, возможно, удастся сбить. Только твердо установив срок нашего ухода из Ирака, мы можем убедить иракцев в том, что действительно собираемся уходить. Если же этого сделано не будет, это даст иракским политикам еще один повод добиваться немедленного вывода американских сил.
Возможно, существует риск роста нестабильности после вывода американских войск, но в любом случае он нанесет меньше вреда интересам Соединенных Штатов во всем мире, чем непрерывное (и все усиливающееся) сопротивление американской оккупации, которая может продолжаться еще неопределенно долго и которая, кстати, так и не смогла подавить мелкие, но чрезвычайно широко распространенные преступления и проявления насилия, и не смогла предотвратить террористические акты. Такое сопротивление может в будущем принять форму интенсивных боев в городе - примерно с этим же столкнулись французы в Алжире. Вне всякого сомнения, такое сопротивление Соединенные Штаты могли бы легко подавить с помощью мощной военной операции, но политическая цена эскалации конфликта - огромные жертвы среди гражданского населения, повсеместные разрушения и неизбежное разжигание национальной, культурной и религиозной вражды - была бы в этом случае неподъемной.
Соединенным Штатам следует договориться о необходимой дате вывода войск и с главными членами своей коалиции. Если бы вывод был назначен на апрель 2005 года, это стало бы стимулом для других стран, прежде всего наших европейских союзников, стараться как можно более активно помогать иракскому народу стабилизировать и перестраивать свою страну. Значительные в военном отношении контингенты в составе коалиции (то есть контингенты численностью более тысячи человек) предоставлены Великобританией, Италией, Польшей, Украиной и Нидерландами. Их мнения обязательно надо спрашивать, уж во всяком случае потому, что общественность этих стран все более и более враждебно относится к участию своих войск в оккупации Ирака, и потому, что некоторые офицеры из командования самих этих контингентов весьма критично высказываются о жесткой тактике американских военных действий.
В-третьих, интернационализация высшей политической власти в Ираке и определение даты вывода американских войск из страны потребуют пересмотра концепции превращения Ирака в демократическое государство - столь же часто повторяемой, сколь и иллюзорной. Демократию нельзя принести в страну на штыках иностранной армии. Ее нужно терпеливо взращивать, уважая политическое достоинство тех, кто участвует в этом процессе. Агрессивная и подчас не останавливающаяся перед использованием силы оккупационная армия - плохая школа демократии.
После оккупации Ирак не станет демократической страной. Самое большое, чего, может быть, удастся добиться - Ирак будет федерацией, основанной на традиционной и часто племенной структуре, источниками власти в которой станут три главных иракских группы - шииты, сунниты и курды. При этом было бы неумно жестко разграничивать эти сообщества территориально, поскольку это почти стопроцентно привело бы к обострению пограничных конфликтов между ними. До тех пор, пока не забудется и саддамовская диктатура, и американская оккупация, лучше всего было бы придерживаться сложившихся отношений между более многочисленными провинциями, существующими сейчас. Это позволило бы достичь компромисса между людьми, исповедующими разные верования, и в результате к власти в стране могло бы прийти исламское национальное правительство Ирака, которое хотя бы приблизительно отражало бы демографическую, религиозную и этническую ситуацию.
Четвертое, но отнюдь не последнее по значению - Соединенным Штатам необходимо признать, что успех мирного процесса в Ираке напрямую зависит от установления мира между израильтянами и палестинцами. Ничто сегодня не вызывает такого раздражения и не создает такой взрывоопасной ситуации в арабском мире, как палестино-израильский конфликт. Если Соединенные Штаты уйдут из Ирака, но при этом не добьются существенного улучшения ситуации в другом конфликте, они могут в результате получить в Ираке независимое правительство, одинаково воинственно настроенное и против Израиля, и против самой Америки.
Таким образом, если Америка хочет добиться поддержки мировым - и особенно европейским - сообществом своей политики разрешения проблем Ближнего Востока, ей необходимо ясно определить, наконец, общее направление движения к миру между Израилем и Палестиной. Сейчас уже давно пора понять, что сами эти стороны свой конфликт не разрешат никогда, а нежелание США определить, хотя бы и в самых общих словах, основы мирного урегулирования, оставляет тех деятелей в Израиле и Палестине, которых действительно хотят мира для своих народов, на милость их экстремистски настроенных лидеров. Кроме того, поддерживая действия Ариэля Шарона, но игнорируя при этом палестинский взгляд на любое компромиссное решение, можно только затормозить мирный процесс, но никак не ускорить его - а в это время с обеих сторон продолжают страдать люди.
Мобилизовать тех израильтян и палестинцев, которые действительно ищут мира, и убедить страны Ближнего Востока в том, что американская оккупация с оборотной стороны - это совсем не продолжение израильской оккупации Западного берега Иордана, можно будет, если Соединенные Штаты открыто выразят свою позицию относительно шести ключевых моментов, к которым должно прийти урегулирование палестино-израильского конфликта: с одной стороны, как и требует Израиль, палестинским беженцам нельзя давать права на возвращение на оккупированные территории, и восстановление границ 1967 года не может быть окончательным решением; но, с другой стороны, за любое продвижение границы на Западный берег Иордана Израиль должен предоставлять соответствующую территориальную компенсацию; он должен освободить еврейские поселения, находящиеся далеко от границы 1967 года; объединенный город Иерусалим должен быть разделен на две столицы; и, наконец, должен быть установлен демилитаризованный статус палестинского государства, где, возможно, на некоторое время потребуется присутствие войск НАТО, которые могли бы гарантировать надежность мирного урегулирования.
Если у правительства еще остается желание трансформировать Ближний Восток и добиться прогресса в этом регионе, ему необходима фундаментальная коррекция политического курса. Лозунги вроде 'умрем, но с пути не свернем' не приведут ни к чему, кроме обострения взрывоопасной обстановки, отчуждения Соединенных Штатов и усиления угрозы их лидерству в мировом сообществе. Если резко изменить курс и принять тяжелое, но необходимое решение взглянуть более общо на ситуацию, в которой казались иракцы, арабы и израильтяне, а также некоторые европейские страны, еще можно разжать неумолимо сходящиеся на шее нашей политики челюсти поражения. Но времени на раздумья уже не осталось.
The New Republic
