С начала очередной военной агрессии России против Чечни прошло около пяти лет. Оглянемся назад и посмотрим, что изменилось за все время этой войны? А ничего особенного, если только не брать во внимание, что Шебалкин еще больше округлился, и стал напоминать слоновую задницу.
Имитации, имитации, имитации мнимых побед. Ложь – это первый признак поражения, и Россия проиграла войну в очередной раз. Как в девятнадцатом веке, как в 1944 году, как в 1994-96 годах. Россия проиграла войну в Чечне и проиграла ее навсегда. После массированных бомбардировок городов и артиллерийских обстрелов сел, после зачисток и «российских расценок» в зинданах и на блокпостах чеченцы ненавидят русских, или как писал об этом русский офицер, участник этой вечной кавказской войны, «испытывают к русским гадливое чувство, гораздо большее, чем просто ненависть».
Россия проиграла войну в Чечне, потому что скопище разношерстных преступников, называемое армией, разложилась как смердящий труп. Россия проиграла войну в Чечне, потому что эта война стала школой ненависти и жестокости для десятков тысяч молодых людей, чьи родственники были замучены в сырых подвалах «Чернокозово». Для тех, чьи родные и близские либо бесследно исчезли, либо их обезображенные пытками тела были проданы родственникам погибших. Никто не забыт, и ничто не забыто!
Россиянам вместо того, чтобы вечерами, нажравшись сивухи, слушать, как Задорнов упражняется в остроумии, стоило бы поразмышлять на трезвую голову о своих перспективах. Полагаться на то, что их сыновья, братья, отцы, получившие лицензию на продолжение безнаказанных убийств, ограничатся только Чечней, по меньшей мере, неразумно. Если зверь лизнул крови, его уже ничто не остановит. Террор непременно вернется в дома политтехнологов, рассчитывавших на электоральную эффективность покорения Чечни, публицистов, восхищающихся «блестящими операциями», либералов, продолжающих кричать что «армия возрождается в Чечне», бизнесменов в мундирах и в штатском, продолжающих наживаться на этой гадостной войне и заинтересованных в ее продолжении.
Для любого человека сегодня очевидно, что война давно вступила в абсолютно бесперспективную стадию партизанского сопротивления, которая будет длиться годами, не принося России никаких дивидендов и истощая человеческие, экономические и нравственные ресурсы самого российского общества.
О том, что войну пора заканчивать показывают все опросы общественного мнения, хотя это мнение никогда особо не волновало российскую власть. Однако то самое большинство, которое осенью 1999-го с энтузиазмом приняло миф о «встающей с колен» России, которую от победы к победе ведет решительный мачо, «мочащий в сортире» всех ее врагов, сегодня разочаровано. Оно бы и радо окончательно «замочить» чеченцев, да только не получается. Отсюда беспокойство и страх, подкрепленный не виртуальным, а реальным появлением смерти на улицах российских городов в образе Шахидов.
Человеку, пришедшему к власти на волне второй русско-чеченской войны, мучительно трудно признаться в этих истинах самому себе. Для этого российскому полковнику В. Путину пришлось бы повторить политический подвиг французского генерала Ш. Де Голля, который пришел к власти в 1958 году под лозунгом «Algerie francais» (Алжир французский) и осознал бессмысленность алжирской войны в 1961 году. Но в отличие от боевого французского генерала у агента преступной группировки такового мужества попросту не может быть. Гораздо легче продолжать обманываться самому и посылать на бойню все новые и новые груды пушечного мяса.
Очевидно, что убивая чеченцев, русские мстят за проигранное 20-е столетие, которое, как им обещали, дожно было стать веком России, за потерю разбежавшихся от них при первой возможности колоний и сателлитов, за рухнувшую сверхдержаву и за построенный ими на ее обломках бандитский русизм. Война оказалась таким выигрышным пиарным ходом для Путина потому, что он затронул глубинные пласты русского коллективного подсознания – ностальгию по утраченному чувству виртуального величия русской нации, которая, однако, при такой политике ее руководства и таком отношении к народам сама рискует быть гонимой во всех пока удерживаемых ею регионах в ближайшее время.
Ахмад Ичкерийский,
