Вторая русско-чеченская война, которая продолжается уже пятый год, оценивается по-разному (в зависимости от пристрастий заинтересованного наблюдателя). Для русского обывателя, к примеру, грубо и унизительно поставленного на колени собственной властью, русско-чеченская война - это щедрый источник постоянного животного страха, который ассоциируется с чеченскими моджахедами и зиждется на перманентной угрозе так называемых «террористических актов».

В западных СМИ русско-чеченская войну окрестили «забытой войной», возможно чтобы респектабельным европейцам удобнее было соответствовать русской пословице «моя хата с краю…».

Судя по активно демонстрируемому безразличию (нарочитому или реальному - это второй вопрос), во внушительном реестре «горячих точек» планеты русско-чеченская война по важности для Запада не идет ни в какое сравнение с арабо-израильской тлеющей интифадой или «албанским сепаратизмом» в Косово, и далеко уступает движению курдских повстанцев и «баскскому терроризму».

Исходя из каких-то собственных соображений, западные средства массовой информации лишь время от времени с некоторой индифферентной ленцой сообщают о тех или иных потерях российских уголовно-военизированных бандформирований в Чечне, и иногда на уровне пресс-релизов различных правозащитных организаций напоминают о тяготах и лишениях сотен тысяч беженцев из Чечни.

До тех пор, пока чеченские моджахеды не ставят «мир на уши» какой-либо дерзко-сенсационной диверсионно-партизанской акцией на территории России, или в оккупированной ею Чечне, интерес к этой войне не выходит за пределы дежурных напоминаний о «неадекватном применении силы» в Чечне.

На правительственном уровне позиция так называемого международного сообщества по отношению к русско-чеченской войне была и остается резко

отрицательной: мол, «территориальная целостность России должна быть незыблемой».

Одновременно с помощью масс-медиа «мировое общественное мнение» создало целую мыльную оперу по вопросу Чечни, причудливо-захватывающие серии, которой весьма и весьма разнятся между собой.

Как ни парадоксально это звучит, но как раз именно эта разноголосица всевозможных мнений по поводу русско-чеченской войны ослабили потенциальные возможности реального общественного мнения действенно и существенно влиять на правительственные круги западных держав, позволив правительствам последних занять выжидательно-страусиную позицию и проводить политику полного невмешательства в российскую геноцидную войну, которую путинщина ведёт в Чечне.

Быстрый и позорный провал российского «блицкрига» в Чечне и принятие русско-чеченской войной затяжного характера заметно изменили отношение либерально-демократических групп на Западе к преступной российской властной верхушке  и к шовинизированному российскому обществу в целом.

Вторжение русских уголовно-карательных орд в Чечню показало, что ни печальный опыт Вьетнама, ни собственное горькое поражение в Афганистане ничему не научили русскую правящую шушеру, которая, как и прежде, не желает или не в состоянии контролировать каннибальские аппетиты своих уголовно-военизированных бандформирований и инквизиторские устремления вконец деградированных российских спецслужб.

Победе Путина на президентских выборах 2000 года предшествовали (и даже полностью обусловили её) тоска русского скинхедированного общества по «сильному мочильному лидеру» и истерично-воинственные филиппики самого «дубинного кандидата» в адрес обозначенной «врагом номер один» Чеченской Республики Ичкерия (не говоря уже о разных преступных провокациях с человеческими жертвами в отношении её со стороны путинско-патрушевской «конторы»).

Избрав мокрушника Путина своим бандглаварём, русское скинхедированного общество в большинстве своем продемонстрировало, что остается восприимчивым к допотопным идеям «вражеского окружения», всеобщего заговора и жизни в осажденной крепости, продолжая испытывать огромную фрустрацию из-за потери «имперского величия», и готово поддержать любую экспансию, хоть захват лунного кратера.

Новые выборы и новое избрание Путина подтвердило тезис о том, что российское общество по-прежнему грезит идеями мести реванша.

Можно с натяжкой допустить, что никто на Западе не желает продолжения русско-чеченской войны. Ее окончание, возможно, было бы воспринято с общим удовлетворением и облегчением. Но, наблюдая за тем, с какой жестокостью была развязана война, какими варварскими методами она до сих пор ведется и, главное, видя неспособность гангстерского руководства России окончить ее, либерально-демократические силы Запада пришли к подлейшему по отношению к истребляемому чеченскому народу выводу, что в настоящий момент русско-чеченская война для них – «меньшее из зол».

Ни больше, ни меньше! Запад воочию увидел, что эта война высветила такие неблаговидные черты российской правящей хунты, как ее отсталость, непросвещенность, неспособность к постановке долгосрочных задач, глубоко укоренившиеся антизападныее установки и зараженность бреднями о существовании особого «русского пути» развития.

Русско-чеченская война показала, что великодержавные химеры прошлого всё еще настойчиво довлеют над русским политическим жульём путинского призыва и, что еще печальнее, стали маниакальной «идеей фикс» для широких слоёв русского крепостнического быдла.

Элементарная мысль, с младых ногтей усвоенная гражданами так называемых «развитых демократических стран», что величие и мощь любого государства определяется не только и не столько его географическими габаритами и ядерной дубинкой, сколько показателями экономического благосостояния, уровнем культуры, качеством системы образования и здравоохранения и высоким общим жизненным  статусом населения, абсолютно чужда для российского великодержавного менталитета, любовно выпестованного и отшлифованного тысячелетним рабством.

Парадокс русско-чеченской войны заключается в том, что, с одной стороны, она укрепляет опасения Запада, что путинский режим из-за своей дремучей медвежьей отсталости, в силу непонимания пролонгированных результатов собственных преступных действий или же в стремлении укрепить свое, пусть и негативное, влияние на мировые события может поддаться искушению продолжить традиционный курс на бесперспективную конфронтацию с Западом.

А с другой стороны, война России с Чечней даёт Западу гарантию (хоть и временную) в том, что при ее продолжении подобный (наихудший для него) сценарий имеет мизерные шансы реализоваться, пока эта война продолжается. Вот какой прагматичный расклад на крови чеченского народа!

В этом смысле русско-чеченская война, при всех её негативных последствиях, и либерально-демократическим силам, и правительствам западных стран видится, как выигрыш времени по следующим двум основным соображениям.

Во-первых, ход развития России в последние годы приводит, мол, к выводу, что пока в ней не произойдет смена поколений и не появятся новые молодые силы, свободные от царско-советского империалистического мировоззрения и от примитивного антизападничества, Россия, как ребенок, играющий кухонным ножом, может неумышленно сделать самой себе харакири. Поэтому, дескать, России надо дать время, чтобы она выросла, избавилась от недержания мочи и поллюций. Мол, когда она станет совершеннолетней, тогда она сама реалистически оценит свои силы и займёт свое место в мире (по всему видать, что не очень-то и почётное).

Во-вторых, русско-чеченская война дает Западу выигрыш во времени, необходимый для основательной вестернизации Восточной Европы, основные страны которой ускоренными темпами присоединяются к Европейскому сообществу.

Запад полностью отдаёт себе отчёт в том, что русско-чеченская война продемонстрировала ему, что такие взаимопересекающиеся госбандгруппы, как путинская «властная вертикаль» и кремлёвская бюрократия, среди которых очень много тех, кто мечтает о возвращении России статуса былой «сверхдержавы», чтобы заставить говорить о себе и считаться с собой, остаются наименее реформированным сегментом русского феодального общества. И вряд ли это удастся сделать и впредь.

Следуя имперско-большевистской традиции, путинская камарилья идентифицирует себя в глазах «великого русского народа»  гарантом «территориальной целостности России».

Понимая, что новая экспансия ему уже не по зубам, Путин решил, во что бы то ни стало, сохранить «свою территорию», будь то Чечня или Курилы, вцепившись в них намертво.

Эта мания, наряду с кишечным раком, стала его запущенной психической болезнью, от совокупного воздействия, которых он, возможно, кончит очень плохо.

Абу-Аслан Бердушин, журналист газетного издания «Кавказский вестник».