Чеченцы смеются…

Но вы же контрактник!

В газете «Возрождение республики», издаваемой под руководством Шабалкина в Ханкале, описывался эпизод «сражения» с чеченскими боевиками: «Пулемет вдруг смолк. Кончились патроны. «Но вы же контрактник!», – призывно обратился Сергей Иванов к пулеметчику. И пулемет снова яростно застрочил».

Обманувшиеся

Зелимхан Ахмат-ч1ич1(сын Кадырова) рассказывает своему приятелю:

- Вдруг вижу – на углу российские военные стоят и смотрят на меня как на настоящего чеченца.

- И что же ты сделал?

- Я посмотрел на них так, как будто я и в самом деле настоящий чеченец.

Пообедаем после атаки…

Повар подбегает к майору и докладывает:

- Товарищ майор, еды хватит только на полроты, а она должна атаковать чеченских боевиков. Что нам делать?

- Отлично! Значит, рота будет обедать после атаки – как раз на всех хватит.

Почему кадыровские министры ходят по трое?

Вопрос: Почему в «новом» чеченском временном правительстве министры ходят по трое?

Ответ: Первый читать умеет, второй писать, а третьему просто приятно с умными людьми прогуляться.

Почему сам не пригнал?

Зелимхан Ахмат-ч1ич1 вернулся домой пешком поздно ночью.

- Где твоя машина? – спросил отец.

- В двух километрах отсюда.

- Что, сломалась?

- Нет.

- Почему ты не пригнал ее сам?

- Они сказали, чтоб ты за ней приехал со своей охраной.

- Кто они?

- Басаевцы…

Самые любимые увлечения

Корр.: - Кадыров, когда вы были молоды, какие у вас были самые любимые увлечения?

Кадыров: - Охота и еда!

Корр.: - А за кем вы охотились?

Кадыров: - За едой.

Мусоршмит

Вопрос: Как называется вертолет ВВ МВД?

Ответ: Ментокрылый мусоршмит.

Как дела, Махмуд?

Два соседа встречаются на лестничной площадке.

- Как дела, Махмуд?

- Да плохо, все время в боку колет.

- Покажи, где?

- Здесь.

- Это почки.

- А ты что, работаешь в больнице?

- Нет, в кадыровском ОМОНе.

Разговор национал-предателя со смертью

За мной ты ходишь по пятам с заката до рассвета,

Как будто призрак боевой с чертами моджахеда...

И я всегда готов принять канаву за траншею,

Где кто-то мылит для меня веревочку на шею.

Я принимаю сук любой за дуло автомата,

Что хочет застрелить меня – «шестерку» супостата.

За мной ты мчишься, словно волк за жирною овцою,

Но я – паршивенький баран и ничего не стою!

Когда полено вижу я, похожее... на плаху,

Душа потеет у меня, и я дрожу со страху.

Когда случайно ночью тень я вижу у сараев,

Мне кажется: убить меня пришел Арби Бараев.

Ложишься рядом ты со мной, чуть я прикрою веки,

Но знаю, если я усну, то буду спать навеки.

Мне будет трудно обмануть свою фортуну-дуру:

На многих моджахедов я «стучал» в комендатуру.

Мне часто снится сон один, и он какой-то вязкий:

Людей военных вижу я... зеленые повязки...

Себя, стоящего средь них... могилу... и лопату...

Свой жалкий вид... и приговор... и суд по шариату...

Монолог Путина

Стихия – это тоже террорист,

К лицу ей те же ярлыки и бирки:

Пожар – бандит и град – сепаратист

Берут мою империю «за шкирки».

Воюют исламисты – облака,

И молнии – как знаки экстремизма,

И Лена – мусульманская река,

И Баренцево – море ваххабизма,

Россию от зари и до зари

Бьют шайки гроз и ветры-дикари,

Снег – моджахед, абрек – землетрясенье.

Всевышнему войну я объявил,

Но Он меня лишил последних сил –

Я чую в ад свое переселенье!..

«Кинжал», январь, №1 (16), (сатирическое приложение к правительственной газете «Ичкерия»)