Чеченцы смеются…
Но вы же контрактник!
В газете «Возрождение республики», издаваемой под руководством Шабалкина в Ханкале, описывался эпизод «сражения» с чеченскими боевиками: «Пулемет вдруг смолк. Кончились патроны. «Но вы же контрактник!», – призывно обратился Сергей Иванов к пулеметчику. И пулемет снова яростно застрочил».
Обманувшиеся
Зелимхан Ахмат-ч1ич1(сын Кадырова) рассказывает своему приятелю:
- Вдруг вижу – на углу российские военные стоят и смотрят на меня как на настоящего чеченца.
- И что же ты сделал?
- Я посмотрел на них так, как будто я и в самом деле настоящий чеченец.
Пообедаем после атаки…
Повар подбегает к майору и докладывает:
- Товарищ майор, еды хватит только на полроты, а она должна атаковать чеченских боевиков. Что нам делать?
- Отлично! Значит, рота будет обедать после атаки – как раз на всех хватит.
Почему кадыровские министры ходят по трое?
Вопрос: Почему в «новом» чеченском временном правительстве министры ходят по трое?
Ответ: Первый читать умеет, второй писать, а третьему просто приятно с умными людьми прогуляться.
Почему сам не пригнал?
Зелимхан Ахмат-ч1ич1 вернулся домой пешком поздно ночью.
- Где твоя машина? – спросил отец.
- В двух километрах отсюда.
- Что, сломалась?
- Нет.
- Почему ты не пригнал ее сам?
- Они сказали, чтоб ты за ней приехал со своей охраной.
- Кто они?
- Басаевцы…
Самые любимые увлечения
Корр.: - Кадыров, когда вы были молоды, какие у вас были самые любимые увлечения?
Кадыров: - Охота и еда!
Корр.: - А за кем вы охотились?
Кадыров: - За едой.
Мусоршмит
Вопрос: Как называется вертолет ВВ МВД?
Ответ: Ментокрылый мусоршмит.
Как дела, Махмуд?
Два соседа встречаются на лестничной площадке.
- Как дела, Махмуд?
- Да плохо, все время в боку колет.
- Покажи, где?
- Здесь.
- Это почки.
- А ты что, работаешь в больнице?
- Нет, в кадыровском ОМОНе.
Разговор национал-предателя со смертью
За мной ты ходишь по пятам с заката до рассвета,
Как будто призрак боевой с чертами моджахеда...
И я всегда готов принять канаву за траншею,
Где кто-то мылит для меня веревочку на шею.
Я принимаю сук любой за дуло автомата,
Что хочет застрелить меня – «шестерку» супостата.
За мной ты мчишься, словно волк за жирною овцою,
Но я – паршивенький баран и ничего не стою!
Когда полено вижу я, похожее... на плаху,
Душа потеет у меня, и я дрожу со страху.
Когда случайно ночью тень я вижу у сараев,
Мне кажется: убить меня пришел Арби Бараев.
Ложишься рядом ты со мной, чуть я прикрою веки,
Но знаю, если я усну, то буду спать навеки.
Мне будет трудно обмануть свою фортуну-дуру:
На многих моджахедов я «стучал» в комендатуру.
Мне часто снится сон один, и он какой-то вязкий:
Людей военных вижу я... зеленые повязки...
Себя, стоящего средь них... могилу... и лопату...
Свой жалкий вид... и приговор... и суд по шариату...
Монолог Путина
Стихия – это тоже террорист,
К лицу ей те же ярлыки и бирки:
Пожар – бандит и град – сепаратист
Берут мою империю «за шкирки».
Воюют исламисты – облака,
И молнии – как знаки экстремизма,
И Лена – мусульманская река,
И Баренцево – море ваххабизма,
Россию от зари и до зари
Бьют шайки гроз и ветры-дикари,
Снег – моджахед, абрек – землетрясенье.
Всевышнему войну я объявил,
Но Он меня лишил последних сил –
Я чую в ад свое переселенье!..
«Кинжал», январь, №1 (16), (сатирическое приложение к правительственной газете «Ичкерия»)
