Андрей Бабицкий, Прага: Масштаб взрыва в Ессентуках, обогнавшего по количеству жертв все аналогичные теракты на Северном Кавказе, это ясное доказательство того, что экстремистское подполье не только не нейтрализовано, несмотря на все обещания, но даже и не локализовано в пределах Чечни.
К последним заявлениям Ахмада Кадырова - о том, что лидеры чеченских моджахедов Басаев и Масхадов будут то ли ликвидированы, то ли пойманы к новому году, - и так мало кто относился серьезно, но теперь в них обнаруживается трагический контекст. Понятно, что ни выборы, ни ритуальные заговоры, призванные держать общество под гипнозом, до сих пор не сумели отменить того факта, что в Чечне, и давно уже не только в Чечне, идет война. И что федеральные власти, а вместе с ними и их анекдотические ставленники не способны ни справиться с ситуацией, ни даже адекватно оценить ее. Именно отсутствие желания признавать очевидное, гибельное высокомерие властей оборачивается сотнями и тысячами смертей, и самих чеченцев, и российских военнослужащих, и людей, ставших жертвами терактов.
Убеждать власти в необходимости вести переговоры, которые могли бы предотвратить победное шествие террора - занятие глупое и бесперспективное. Жертвы, как показали чеченская война, "Норд-Ост" и иные события из того же военного ряда, давно уже не идут в счет. За государственное строительство и борьбу с международным терроризмом Кремль готов платить самую высокую кровавую цену. Единственное, что может еще как-то повлиять на замыслы и поступки кремлевских стратегов - это падение предвыборного рейтинга президента из-за несоответствия между официальными оценками происходящего в Чечне и реального положения дел, а также между прилагаемыми усилиями и достигнутым результатом. Но и это препятствие преодолимо. В условиях, когда тема воюющей Чечни фактически полностью выведена из информационного оборота, никто особенно не мешает давать событиям самые фантастические трактовки.
Однако, если с информацией можно как-то совладать, то с реальностью управиться будет сложнее. Идеал многих кремлевских чиновников, имеющих обыкновение ссылаться на опыт борьбы Сталина с различными национальными движениями после войны, недостижим. Нынешняя репрессивная система не обладает даже сотой долей возможностей системы советской. Поэтому наиболее вероятным остается вариант сохранения статуса-кво, но в очень жестком пропагандистском обрамлении. Это означает, что когда придет очередь новых политиков браться за решение все той же проблемы, исходные условия будут гораздо хуже. Какими они будут - думать об этом пока не очень хочется.
