Факт первый: на Северном Кавказе чеченцы ведут войну против российских оккупантов. Факт второй: в Малой Азии, в городе Стамбул, в тысячах километров от Чечни, террористы подорвали несколько объектов – две синагоги, английское консульство и банк. Пропагандистская задача: сблизить эти два факта настолько, чтобы в сознании публики они слились в один факт, с одними и теми же участниками. Сконструировать статью, по прочтению которой у человека в мозгу закрепится, как Павловский рефлекс, установка: именно чеченцы взорвали в Стамбуле синагоги и банк с консульством.

Получив такую задачу, российские агитпроповцы, разленившиеся на казенных харчах, пошли бы привычным скучным путем. Мы бы услышали от Шабалкина рассказ о том, что «по оперативным данным органов» племянница ночного сторожа одной из взорванных синагог года три назад познакомилась на дискотеке с парнем, который в свое время лечил зубы у чеченского дантиста, от которого набрался ваххабитских идей. Прокрутив эту историю назад, легко можно уличить ночного сторожа в пособничестве террористам. А поскольку сторож еще не арестован, то можно заодно обвинить и турецкую полицию в тайных симпатиях к «Аль-Каиде».

Однако есть и другой, более тонкий метод, в основе которого лежит принцип «быстрого чередования». Это сродни впечатлению одного из героев О`Генри, который с такой скоростью пронесся на поезде мимо ночного городка, что принял за салун стоящие в разных концах квартала аптеку и телегу с бочками. В заданной статье, чтобы два объекта или факта слились в один, следует регулярно чередовать темы: «чеченские боевики» - «стамбульские взрывы», «чеченские боевики» – «стамбульские взрывы» и т.д. В конце концов, у читателя извилины скрутятся в такой узел, что при упоминании одного из этих словосочетаний у него в мозгу тут же вспыхнет и другое словосочетание.

Статья, о которой мы говорим, называется «Боевик-турок рассказывает о своем опыте в Чечне». Напечатана статья в газете «Вашингтон пост» за 26 ноября. Автор – Селкан Хакоглу, судя по имени, сам турок. Герой статьи – некий Ломали, турецкий верноподданный чеченского происхождения. Селкан Хакоглу сразу же вводит нас в суть дела:

«В 1996 году Ломали бросил работу на турецкой фабрике и отправился в Чечню, где добровольно стал исламским боевиком и сражался рядом с бойцами «Аль-Каиды» против российской пехоты.

Ломали, или Али-Лев, как прозвали его чеченские товарищи, - один из сотен турок, которые сражались в Чечне, Афганистане и Боснии, некоторые в качестве членов «Аль-Каиды».

Утверждают, что Джонатан Свифт в «Гулливере» с поразительной точностью описал два спутника Марса задолго до того, как эти спутники были открыты астрономами. Столь же потрясающее впечатление производит и упоминание «Аль-Каиды» в Чечне образца 1996 года, когда никто в мире и слыхом не слыхивал об этой организации. Удивляет и боевая специализация турецкого добровольца, который в Чечне сражался исключительно с российской пехотой, игнорируя танки, вертолеты, самоходки и прочие выдумки шайтана.

Интересная деталь, призванная показать глубокие знания автором чеченских реалий: Ломали, оказывается, был прозван «чеченскими товарищами» Али-Лев. Видимо, за нападения на пехоту. «Чеченские товарищи» могли бы указать автору, что Лом-Али и означает – без всяких дополнительных эпитетов – «Лев-Али». И раз уж Селкана Хакоглу так интересуют значения имен, то чеченское «хак» («свинья») и турецкое «оглу» («сын») сливаются в «сына свиньи», и трудно спорить с тем, что имя в данном случае весьма точно отражает «облико морале» его носителя.

Упаковав в парочку предложений «чеченских боевиков», «турецких добровольцев», «бойцов «Аль-Каиды», Чечню, Афганистан, Боснию и Лом-Али, Хакоглу уверенно двигает телегу с бочками в сторону аптеки:

«Турецкая полиция считает этих исламских боевиков ключевыми подозреваемыми в серии терактов-самоубийств в Стамбуле, которые унесли жизни 57 человек и потрясли полицию высоким уровнем организации».

Впрочем, сам Лом-Али выжил в этой передряге, потому что мирно беседует в Стамбуле с любознательным Селканом Хакоглу. Причем, последний вкладывает в уста Лом-Али довольно точные копии российских пропагандистских клише относительно чеченских событий прошлого и настоящего:

«По словам Ломали, 28-летнего турка атлетического сложения, в 1996 году в Чечне он сражался бок о бок с чеченскими сепаратистами, которые пытаются отторгнуть Чечню от Москвы. Там он научился обращаться с пулеметом и закладывать фугасы. В 2001 году он вновь попытался проникнуть в Чечню, но был задержан российскими военными и выслан в Турцию».

«Отторгают» что-то чужое, если следовать общепризнанному значению этого слова. Получается, что «чеченские сепаратисты» хотят отобрать у скуповатой Москвы ее исконную территорию – Чечню. И, занимаясь этим нехорошим делом, научили Лом-Али стрелять из пулемета и закладывать фугасы. А тот, задержанный и высланный российскими пограничниками с мягким укором и отеческими наставлениями, вернулся обратно в Турцию. Улавливаете ассоциативный ряд? Фугасы – синагоги – взрывы – чеченские сепаратисты и все такое прочее.

Но дальше выясняется, что непоседливый Лом-Али не сразу вернулся в Турцию, чтобы взрывать по наущению чеченских сепаратистов банки и синагоги. Судя по всему, он даже проник, пропустив мимо ушей напутствия пограничников, в Чечню и опять сразился с российской пехотой. У Сержень-Юрта. Селкан Хакоглу так живописует дальнейшие приключения своего героя:

«В 2001 году Ломали пригласили на чеченскую свадьбу в поселке Дуиси на чечено-грузинской границе, через которую многие исламисты проникают в Чечню. На свадьбе в качестве почетных гостей присутствовало несколько членов «Аль-Каиды». Они были одеты в тюрбаны и длинные тоги поверх мешковатых штанов: такой тип одежды широко распространен в Афганистане.

«Мы вместе пообедали, но, когда мы закурили, они начали бранить нас, как будто собирались назвать нас неверными. Они сказали нам, что курение - это грех», - рассказывает Ломали. Они также осудили Ломали и других за то, что на свадьбе они танцевали, заявив, что это не соответствует исламским обычаям.

По утверждению Ломали, эти люди были хорошо обучены и их почитали за их боевые навыки. Эти члены «Аль-Каиды» проводили боевое обучение исламистов после занятий по изучению Корана.

«Однажды мы участвовали в жестокой битве против русских в Сержень-Юрте (к востоку от Грозного), - говорит он. - Они сражались как настоящие профессионалы. Мы выжили, но погибли очень и очень многие».

Лом-Али, конечно, злоупотребил добротой пограничников, посеяв смерть и опустошение у Сержень-Юрта. Но, несмотря на это многолетнее буйство против российской пехоты и несмотря даже на взрывы синагог, консульства и банка, Селкан Хакоглу находит семена добра в погрязшей во тьме экстремизма и международного терроризма душе Лом-Али:

«Ломали говорит, что сожалеет, что во время стамбульских терактов «погибло несколько гражданских лиц».

Кто были остальные, «не гражданские лица», смерть которых оставила Лом-Али в полном равнодушии, Селкан Хакоглу умалчивает. А в конце статьи, чтобы окончательно закрепить в подсознании читателей увязку стамбульских терактов с чеченцами, автор снова возвращается к панкисским похождениям своего героя, упоминая, как принято в таких случаях, и Руслана Гелаева. Выясняется, что именно Руслан Гелаев и повел турка в Чечню в составе своего отряда. Российские войска, без особых претензий пропустив через границу гелаевцев и даже алькаидовцев в мешковатых штанах, почему-то придрались к Лом-Али, что очень того расстроило:

«Через несколько недель подготовки Ломали был призван боевиками чеченского полевого командира Руслана Гелаева, однако около чеченской границы его задержали российские солдаты. Он был депортирован, его имя было передано грузинским властям, и они запретили ему въезд в страну. Теперь попасть в Грузию или Чечню для него практически невозможно, и его это очень расстраивает».

Какой выход дал в Стамбуле своему душевному расстройству Лом-Али, владеющий различными пиротехническими навыками, догадаться не трудно. Только вот гибель «нескольких гражданских лиц» вызывает у него сожаление. А Селкан Хакоглу может без всяких душевных переживаний ожидать теперь чек с Лубянки, где сидят люди, умеющие ценить психотропное чтиво на заданную тему.

Имран Баталов,