Все знают, что тайная полиция вернулась. Новость заключается в поразительной широте и глубине ее влияния

В 1984 году КГБ трижды пытался поймать в свои сети британского студента, обучавшегося по обмену в Воронежском государственном университете. Сначала ему предложили сексуальные услуги 12-летней девочки. Не сработало. Зная, что он любит все военное, его попытались соблазнить оружием сомнительного происхождения. Снова неудача. И наконец ему предложили экскурсию на местную авиабазу, где он мог бы сделать фотографии. Есть! Молодого человека быстренько арестовали, объяснили, что за шпионаж полагается смертная казнь, но он может ее избежать, если будет работать на КГБ. Он отказался и после вмешательства британских дипломатов был тихо выслан из Советского Союза.

Владимир Кулаков в то время был офицером КГБ среднего звена и возглавлял целый отдел, следивший за иностранными студентами. Сегодня он законно избранный глава Воронежской области с населением 2,4 млн человек. Из тени вышел не один Кулаков. За последние несколько лет тысячи таких людей прошли по дороге к власти, проторенной в 2000 году бывшим полковником КГБ Владимиром Путиным. В каждом регионе России, на всех уровнях управления, бывшие агенты тайной полиции захватывают власть, окапываются и набирают на работу старых друзей по КГБ.

Шаг за шагом они делают "управляемой" неоперившуюся российскую демократию. Последний, но далеко не единственный, пример - преследование нефтяной компании ЮКОС и арест ее крупнейшего акционера Михаила Ходорковского. В воздухе висит запах репрессий. Либералы опасаются возрождения полицейского государства. Чепуха, говорят консерваторы. России нужен порядок, пусть даже ценой некоторых свобод. Что бы ни предвещало дело ЮКОСа, ясно, что старая тайная полиция будет играть в будущем России еще более важную роль. Силовики, дисциплинированные, умные и лояльные, вернулись.

Российская политика печально известна своей непрозрачностью, но известный московский социолог Ольга Крыштановская посвятила свою карьеру отслеживанию этих людей и их деятельности. Неудивительно, что сегодня ее не очень любят в Кремле. Слухи о "ползучем перевороте КГБ " порождаются цифрами, говорит она.

Ее список начинается, как известно, с Кремля, где заместителями главы администрации бывшие офицеры КГБ Игорь Сечин и Виктор Иванов, награжденные за лояльность и осмотрительность. Затем Совет безопасности, фактически путинское Политбюро, где половина членов - силовики, бывшие офицеры полиции, армии или ФСБ, пришедшей на смену КГБ. Один из них, министр обороны Сергей Иванов, недавно предупредил, что Россия пересмотрит оборонительный характер своей ядерной стратегии, последовав примеру администрации Буша и заговорив о нанесении превентивных ударов по неведомым мишеням.

Менее известно, хотя, наверное, более важно, присутствие силовиков на более низких ступенях бюрократической лестницы. В начале своего президентства Путин значительно увеличил федеральное правительство, стремясь усилить контроль со стороны Кремля. Он разделил самую большую страну мира на семь округов, в каждый из которых назначено около 1,5 тыс. чиновников. Главами пяти округов Путин сделал силовиков. Они, в свою очередь, начали комплектовать штаты, привлекая, что вполне естественно, своих бывших коллег, и так происходило на всех ступенях. По словам Крыштановской, сегодня они составляют 70% высокопоставленных региональных чиновников. Один из глав округов, бывший КГБ Сергей Полтавченко помог двум генералам КГБ избраться в губернаторы.

Здесь мы подходим к занятию силовиками выборных должностей в регионах, где люди недовольны и ищут чего-то проверенного, настоящего и некоммунистического. Первым в 2000 году стал воронежский Кулаков. В 2002-м за ним последовал Виктор Маслов, избранный в охваченном преступностью Смоленске, где его обвиняют в использовании ФСБ для прослушивания разговоров и арестов политических противников. Третий генерал ФСБ, Марат Зязиков, ставший в 2002 году губернатором соседнего с Чечней региона, доказал свою лояльность Кремлю, отправив чеченских беженцев в разрушенную республику.

Ближе к дому Путин назначил десятки силовиков заместителями министров, занимающихся проблемами, далекими от их профессии. Сегодня заместителей из ФСБ мы видим в министерствах экономического развития, тяжелой промышленности и связи. Эти чиновники остаются в активном резерве ФСБ и до сих пор верны органам безопасности, пишет Крыштановская в последнем исследовании, посвященном 3,5 тысячи политиков, высокопоставленных чиновников, членов парламента и известных бизнесменов.

По ее данным, 25% высокопоставленных российских чиновников в Москве - это бывшие силовики, тогда как при последнем главе советского полицейского государства Михаиле Горбачеве их было 3%. Другие исследователи согласны с выводами Крыштановской, их не опровергает и Кремль. Десятки тысяч бывших сотрудников КГБ сегодня работают в частных службах безопасности, по сути выполняющих функцию "спящих ячеек", добавляет она. Их можно вызвать к жизни в критические моменты, например, во время избирательной компании, когда они выполняют любую работу, от агитации на улицах до сбора компромата на соперников "Единой России". "В прошлом, - говорит она, - у нас было социалистическое тоталитарное государство. Теперь будет капиталистическое тоталитарное государство".

Возможно, это преувеличение. Причина беспокоиться по поводу возвращения силовиков, особенно в таком количестве, есть, но картина не черно-белая.

Посмотрим, что произошло в Смоленске. В 2002 году борьба за пост губернатора между генералом ФСБ Масловым и коммунистом Александром Прохоровым. В регионе, через который проходит шоссе, популярное среди тех, кто занимается контрабандой между Россией и Европой, кампания была грязной, дорогой и сопровождавшейся насилием. Во имя борьбы с коррупцией ФСБ установила подслушивающие устройства в телефон Прохорова. Непосредственно перед голосованием Маслова обвинили в том, что он организовал убийство заместителя Прохорова. (Заместитель и его 5-летняя дочь выжили, но водитель скончался от пулевых ранений.) Маслов обвинения отрицал. Затем, по сообщениям российских СМИ, победивший Маслов и люди из ФСБ, взятые на работу в областное правительство, уволили редакторов оппозиционных газет и создали новую газету для прославления успехов губернатора. Короче говоря, Смоленск является живым примером темной стороны силовиков.

Но история другого российского города, входящего в "красный пояс", где тоже правят силовики, совсем иная. В аграрной Воронежской области правительство Кулакова считают чистым и эффективным. Можно предположить, что Дмитрий Дьяков, редактор прогрессивной газеты "Воронежский курьер", смертельный враг Кулакова. Но это не так. По словам Дьякова, он по телефону иногда яростно спорит с губернатором из-за освещения тех или иных событий, но не чувствует давления с целью изменить либерально-демократическую ориентацию издания. (Это совсем не похоже на поведение предположительно либерального мэра Воронежа, которого сторонники Дьякова обвиняют в прошлогоднем отключении электричества на четыре месяца и выгрузке содержимого машин с экскрементами в центре города.) Еще одного странного союзника Кулаков нашел в правозащитнике Вячеславе Битюцком, помогающем жертвам советского полицейского государства. Он отдает должное Кулакову, получившему личное благословение Путина на участие в избирательной кампании 2000 года, за приток денег из Москвы, в частности кредита в 300 млн долларов, полученного в этом году на спасение Воронежского авиазавода, где работает 10 тыс. человек.

Московские либералы изображают силовиков как клан, тоскующий по тем временам, когда КГБ выполнял функции стража и мозга государства. Другие аналитики полагают, что они такие же разные, как любая политическая группировка, но, возможно, менее коррумпированы. Конечно, российское прошлое дает примеры для дебатов, от Ивана Грозного до Сталина. Но когда нет или почти нет денег на еду и кров, как у половины жителей Воронежа, люди редко интересуются историей.

Инопресса
The Newsweek